Странник - Резанова Наталья Владимировна. Страница 53
– Перестань орать, дура! Никто тебя не грабит, не хватает, хотя нужно бы… – низкий голос неторопливо цедил слова. – А велено посмотреть, кто в доме есть, и если кого утаишь – пеняй на себя!
«Ну вот и все. Дождалась». Адриана затаила дыхание. Она их видела со спины – трое, в длинных коричневых плащах, под каждым из которых топырился меч, и в шлемах с гребнями. Двое вошли в дом, один остался у ворот – следить, не полезет ли кто из окна. Адриана неслышно отступила, быстро натянула на себя платье, нащупала ножны на поясе. А может, это и не ее ищут? Может, поджигателей или мародеров? А, все равно – ее, не ее… Она вновь приникла к окну. Во всем тупике ставни приоткрылись только в двух-трех домах. Перепугались… Раздался звон посуды – видно, у кого-то барахло начало прилипать к рукам – и двое снова показались на улице. Обернулись.
– Дальше куда? – спросил тот, что оставался. Пар вылетал у него изо рта. Войлочный подшлемник опускался на плечи. Он был похож на собаку.
Тот, что отдавал приказ, – у него на одежде был нарисован арвенский орел, – огляделся и ткнул пальцем перед собой.
– Туда.
Это было дом Адрианы. Она быстро прошла в холодную кухню, заперев за собой дверь. Здесь имелся топор и целый арсенал предусмотрительно наточенных ножей. Все это она стала выкладывать на стол. Усмешка окаменила ее лицо. Снаружи уже стучали.
– Эй, кто в доме есть! Открывай! – Пнули сапогом. – Отпирай! Или оглохли?
«Нет уж, открыть я вам не открою. Входите в дом сами, как умеете, а уж отсюда вас вынесут».
– А кто здесь живет?
– Говорят, какая-то вдова…
– Слушай, по-моему, здесь никто не живет. Окна на запоре, и дым из трубы не идет. (Адриана возблагодарила Бога за то, что не успела затопить очаг.) Может, они здесь уехали?
– Кто их знает, может, и уехали. Вдовы, они ведь шустрые… Ну ладно, наддай-ка еще. Лауданцы – они как крысы, засядут в норах – только выкуривай… Эй! Открой!
«Ну что, парни, ломайте дверь. А за ней ваша смерть стоит. Помирать, так уж всем вместе. Сама сгину и вас с собой заберу. Помолились перед смертью, парни?»
Словно прочитав ее мысли, один сказал:
– Может, собьем дверь-то?
– Нет, это не надо. Сказано – без лишнего шума. Возьмем дом на заметку… Или лучше вот что. Мы дальше пойдем, а ты покарауль здесь пока.
– Холодно же, братцы!
– А фляга на что? – засмеялся третий.
Ушли. Она взяла в руки топор. Ну, стукнет она этого, а дальше что? Лучше пока затаиться.
Одинокий охранник мерз у ворот. Видно, во фляге было маловато. Он прыгал, стучал ногой о ногу и чертыхался, но поста не покидал. Изредка доносились голоса, стук. Время тянулось невыносимо. Наконец они вернулись.
– Ну что?
– Тихо. Да нет здесь никого, говорю вам. Вот и снег с крыши не счищен… И пошли погреемся куда-нибудь, из других-то переулков наши наверняка давно вернулись, а мы все здесь.
– Да, холодновато.
– Ладно, пошли. Только греться будешь потом, как доложимся. И завтра с утра вернемся, проверим…
«Возвращайтесь, возвращайтесь. Завтра меня здесь уже не будет. – Она села на стол, подобрав закоченевшие на полу босые ноги. – Однако солнце садится. Пожалуй, что к закрытию ворот и не успеешь. Ничего, мы не будем суетиться. Сейчас мы как следует соберемся, перекусим, – она вспомнила, что со вчерашнего дня не ела, – и на рассвете отправимся. Если застану в «Золотом Солнце» своего будущего кума – тем лучше, а нет – нанимаю там же, на постоялом дворе, лошадь и прямиком в Нижнюю Лауду, к Берте. А там осмотримся».
Так она и сделала. Увязать кое-какие вещи, подкрепиться, передохнуть было делом недолгим. Вскоре после полуночи она была уже снова на ногах. Оделась потеплее, мешочек с деньгами спрятала на груди под платьем. Удостоверилась, что за домом никто не следит, и в полной темноте выскользнула за ворота. Дурная примета для начала пути – покидать собственный дом по-воровски, оглядываясь и таясь, не зная, когда вернешься и вернешься ли вообще, но у нее не было времени размышлять об этом. Она хотела до света пересечь площадь. Мороз рвал легкие. Она, однако, не бежала – ночная стража могла обратить внимание на бегущую фигуру.
Она миновала черные развалины сгоревших домов, и когда отблеск зари осветил кровли и снег окрасился в розовый цвет, она вспомнила багровый отблеск огня на этом самом снегу. Не останавливаться! Дальше, дальше… Она прочнее прижала к себе плащом увесистый узел. Тащить тяжеловато, но она все-таки женщина состоятельная.
На звоннице оставшегося позади собора ударил колокол – «подымайтесь, люди!». Понемногу рассветало. Она слышала стук открываемых ставен и дверей. Скоро должны были появиться первые прохожие. Часа за полтора Адриана добралась до городских ворот, у которых находился постоялый двор «Золотое Солнце», и здесь ей снова пришлось задержаться. Несмотря на ранний час, ворота были уже открыты, но подобраться к ним было затруднительно из-за большого количества зевак. Не такова была Адриана, чтобы не выяснить, зачем собрался народ. Слишком много подозрительных событий случилось за последние дни.
Потупившись и запахнув плотнее плащ, Адриана приблизилась к группе о чем-то споривших горожан.
– Что же это делается, спрашиваю я вас? Что сие значит? Все говорили – недели две, не меньше. А он вдруг взял – и на четвертый день… Как это понять?
– Это из-за пожара. Кому такое в радость!
– А я слышал, его епископ Эйлертский уговорил…
– Тише ты! Видишь этого, в сером капюшоне? Фискал.
– И что ему в этом Гондриле? – послышался протяжный женский голос. – Чем Лауда плоха? И неужто все знатные господа туда потянулись, не знаешь ли?
«Может, вернуться? – подумала Адриана. – От Гондрила до Нижней Лауды – полдня».
– Потянутся! Пока-то многие еще здесь. Я сам видел, как разъезжают. И конные, и в санях…
«Нет, возвращаться нельзя. И да поможет мне Бог!»
Она последний раз окинула взглядом говоривших – женщину с корзиной, двух стариков, раннего гуляку, дрожащего с похмелья, типа в сером капюшоне, стоявшего чуть в стороне – и двинулась своей дорогой.
В проеме ворот она видела обоз, застрявший по неизвестной ей причине. Между санями шныряли сборщики пошлин. Хорошо, что она не забыла приготовить мелочь. Если успеть, то неплохо бы присоединиться к этому обозу. Купцы, богомольцы – лучшее прикрытие, этому и Странник учил своих парней. А нет – на Манту и по льду, прямиком…