Странник - Резанова Наталья Владимировна. Страница 58

Дознание началось. И если бы монах успевал записывать все слово в слово, оно имело бы следующий вид:

Епископ. Итак, мы должны узнать все. Прежде всего – католичка ли ты?

Адриана. Credo in Patris, et filii, et spiritus sancti.

Унрик. Какого ты происхождения?

Адриана. Из горожан.

Епископ. Родители твои живы?

Адриана. Давно умерли.

Епископ. Сколько тебе лет?

Адриана. Около двадцати.

Епископ. Почему ты покинула свой дом и город?

Раймунд. Какие события сопутствовали этому?

Адриана. Город был в осаде. Люди нуждались в помощи. Бургомистр Арнсбат послал меня к Вельфу Аскелу.

Лонгин. Арнсбат? Это…

Раймунд. Отец.

Унрик. Он что, не нашел никого лучше?

Адриана. Значит, не нашел.

Епископ. Продолжай. Именно тогда ты и переоделась в мужскую одежду?

Адриана. Да. Так было безопаснее.

Раймунд. Логично.

Адриана. Мне удалось пробраться сквозь орденский лагерь, дойти до Вельфа и вернуться в город. Была зима…

Епископ. Ты сказала Вельфу, кто ты?

Адриана. Нет.

Унрик. Почему?

Адриана. Также из соображений безопасности.

Лонгин. Хм…

Епископ. Что было дальше?

Адриана. Визе отступил. Но Николас Арнсбат был убит до того, как Вельф вошел в город.

Епископ. Я спрашиваю, что было дальше с тобой?

Адриана. Я и отвечаю. Единственным, кто мог сказать Вельфу обо мне, был Николас Арнсбат, а его убили. И у Вельфа были все основания предположить – тот, кто добрался к нему сквозь орденские заслоны, сумеет добраться к Лонгину через весеннюю распутицу.

Епископ. И ты пошла?

Адриана. Он знает. (Кивок в сторону Лонгина ).

Епископ. Для чего ты соглашалась на поручения, не приличествующие твоему полу? Разве ты не могла отказаться?

Адриана. Если б я не покидала Книз, разве это было бы полезней urbi et orbi? [2]

Епископ (раздраженно ). Это было бы полезнее твоей душе, богохульница!

Раймунд. Обращаю внимание судей на то, что в описываемый период обвиняемая была, по сути, еще ребенком, и к тому же сиротой. Она не могла отвечать за свои действия.

Епископ. Положим. Однако между походом к графу Лонгину и твоим появлением в Абернаке прошло больше трех лет. Что произошло за это время?

Адриана. Слишком долго рассказывать.

Епископ. Это не ответ.

Адриана. Скажем так: я выполняла различные поручения Вельфа Аскела, в основном касавшиеся ордена Святого Маврикия.

Унрик. И только?

Адриана. Поясни свой вопрос.

Унрик. В разговорах со мной Даниель Арнсбат дал понять, что считал тебя любовницей Вельфа.

Адриана. Даниель Арнсбат уже поплатился за свою глупость.

Епископ. Похваляешься убийством? Полно!

Лонгин (с трудом ). Здесь я могу подтвердить, что она говорит правду. Я бы знал. Ей был поручен орден и прочие.

Епископ. Об ордене мы еще поговорим… и о Вельфе… и о тебе… Ты девственница?

Адриана (вызывающе ). Virum non cognoso! [3]

Епископ содрогнулся от негодования при этом кощунстве. Раймунд тоже вздрогнул.

«Зачем она это говорит, зачем злит нарочно?»

На время инициативу перехватил Унрик.

Унрик. Тебе платили за то, что ты делала?

Адриана (тряхнув волосами ). Вот все мое золото и серебро!

Унрик. На что же ты жила?

Адриана. Как птицы небесные…

Новое кощунство привело епископа в себя.

Епископ. Если ты девушка, зачем же ты в Лауде назвала себя вдовой? Снова ложь!

Адриана. Ложь часто бывает правдоподобнее правды. Вот сейчас я говорю правду, а вы мне не верите. А в Лауде я лгала, и мне верили. И, кроме того, так было безопаснее.

Епископ. Ты все время твердишь о безопасности.

Адриана. Тогда я ею дорожила.

Лонгин. А сейчас?

Адриана. Сейчас это бессмысленно.

Епископ. Смысл… Смысл… (Неожиданно ) Ты была служанкой Николаса Арнсбата?

Адриана. С какой стати? Я свободная горожанка. И отец мой, и дед были свободными.

Унрик. Вельфу ты, однако, служила.

Адриана. Странник ему служил.

Епископ. Почему же ты послушалась Николаса Арнсбата?

Адриана. Я его уважала.

Епископ. А сыну его ты отплатила ненавистью и смертью!

Адриана. Иное яблоко падает весьма далеко от яблони.

Принц Филипп (все это время сидел откинувшись в кресле, прикрыв глаза ). Ты так думаешь?

Адриана. Думаю. И твоя светлость тоже.

Принц. Пока достаточно. На сегодня нам предстоит решить еще много дел. Пусть ее уведут. Мы продолжим завтра.

Уходя, она не оглянулась. Было такое чувство, будто она лично оскорбила каждого из присутствующих.

– Ехидна ядовитая, – пробурчал Унрик. – Ничего, и не таких ломали… Мужчины плакали, на коленях ползали… ничего!

– И так кичится своими знаниями… – молвил Гельфрид. – А ведь я не желаю ей зла… не должен желать. Но это душа… я почти сомневаюсь, что ее можно спасти.

– Кого? – недоуменно поинтересовался Лонгин.

– Душу.

– А-а. Между нами, в храбрости этой девчонке не откажешь. Как и Страннику. Только Странник хитрый был, осторожный, а эта так и лезет напролом. Верно, друг Раймунд?

Раймунд покачал головой. Ему было из-за чего тревожиться. Своим поведением на суде Адриана могла свести на нет любую защиту, и он готов был предвидеть самое худшее, хотя, конечно, все самое худшее, что она могла сделать для себя, она уже совершила вчера. В то же время в мозгу его начало созревать некое решение, обдумыванию которого он посвятил оставшиеся свободными часы, а их было немного – после обеда наместник принимал вассальную присягу от прибывших лауданских рыцарей, по большей части это были прощенные мятежники, вновь возвращавшиеся в свои наделы, а Раймунд вынужден был присутствовать. Адриану он решил сегодня не посещать. Если эта злость в ней от отчаяния, надо дать ей время одуматься и прийти в себя.

Следующий допрос начался именно с того, чего опасался Раймунд – с обвинений в ведовстве. Адриана, как и прежде, все отрицала. Некоторое время дознание топталось на месте.

Адриана. Какое ведовство? Нет этому ни свидетельств, ни доказательств. Один лишь злобный навет, причины которого вам известны!

Епископ. Вот тебе первое доказательство – все слышали, как ты высказывала знания невозможные для женщины, тем паче низкого рода. Разве такое не от дьявола?