Владыка Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 49

Сейчас сосны неожиданно расступились. Тропа вышла на заснеженную поляну, казавшуюся ослепительно белой даже под таким низким свинцовым небом. А в центре этой поляны стояла миловидная обнаженная женщина с длинными темными волосами, ростом превосходя Лиса вдвое. В руке она держала боевой топор гради.

— Волдар, — прошептал Джерин.

И в оглушающей тишине собственного сознания поблагодарил своих богов за то, что богиня гради решила предстать перед ним во сне, а не явиться в материальный мир лично. Но даже в этом, не настоящем, а призрачном месте опасность явно витала над ним.

Она посмотрела на него, вернее, сквозь него, белесыми, как лед, глазами, в которых вспыхивали холодные огоньки. Неожиданно ему и вправду сделалось холодно, сердце словно сковало льдом, да и сам он промерз до мозга костей. Губы ее зашевелились.

— Ты вмешиваешься не в свое дело, — произнесла она. Слова вроде бы были не элабонскими, но он их понимал.

Что вселило в него благоговейный страх, но вовсе не удивление. У богов… и богинь, видимо, тоже… есть свои способы устраивать подобные вещи.

— Северные края — моя земля, земля моего народа, земля моих богов, — ответил он настолько прямолинейно, насколько осмелился. — Поэтому все, что здесь происходит, не может меня не касаться.

Холодный божественный взгляд вновь пронзил его. Волдар презрительно затрясла головой. Ее волосы заметались у нее за спиной, словно подхваченные вихревыми потоками, хотя никакого ветра не было — по крайней мере, Джерин ничего такого не ощущал. Внешне богиня гради казалась необычайно красивой и гораздо более совершенной, чем любое живое существо, какое Лис только мог себе вообразить, но даже если бы она сравнялась с ним в росте, то не вызвала бы у него ни малейшего вожделения. Каково бы ни было ее предназначение, оно не имело никакого отношения к чувственности и любви.

Она сказала:

— Подчинись мне сейчас, и ты еще сможешь уцелеть. Оставь свое бесполезное сопротивление, и ты проживешь все, что тебе отпущено, почитаемый теми, кому не посчастливилось родиться среди людей моего народа.

Она имеет в виду тех людей, что почитают ее, или тех, что созданы ею? Джерин никогда не думал, что ему выпадет шанс попросить божество дать ответ на этот философский вопрос, но тут же понял, что иметь возможность и решиться ее осуществить — две разные вещи. И сказал:

— И все же я попытаюсь. Возможно, я погибну, но это будет лучшим выходом, чем жить в подчинении у твоего народа и у тебя. А может, я останусь в живых и сохраню свою свободу. Придет время, и все станет ясно. К тому же у нас, элабонцев, тоже есть боги.

Волдар вновь затрясла головой.

— Ты уверен? Если у вас действительно имеются боги, то где же они? Пьяны? Спят? Мертвы? Скажу тебе так, я их что-то не замечаю. Вот у трокмуа есть свои боги… йо, боги, которые удирают, завидев меня. Но ваш народ? Кто его знает? По-моему, вы молитесь пустоте.

Джерин знал, что не должен верить всему, что она ему говорит. У нее ведь имеются свои интересы, ей выгодно обдурить его, запугать. Но то, что она сказала о богах трокмэ, перекликалось с тем, что происходило в реальном мире, поэтому он не мог так запросто отмести ее слова. А что касается Даяуса и остального элабонского пантеона, то тут было о чем призадуматься… и даже встревожиться. «Интересно, насколько хорошо я буду помнить этот сон, когда проснусь», — подумал он.

— Я все же рискну, — повторил он. — Трокмуа привели с собой на юг своих богов, когда несколько лет назад переправились через реку Ниффет, и теперь эти боги действительно обосновались на нашей земле, но они не заставили сбежать наших богов, которым поклоняемся мы, элабонцы. К тому же трокмуа так и не удалось нас завоевать, как ты видишь. Как же такое возможно, если наши боги так слабы, как ты говоришь?

— Как я тебе уже сказала, боги трокмуа тоже слабы, — ответила Волдар. Но на этот раз в ее голосе уже не было прежней мрачной непреложности. Возможно, ответ его, ее озадачил. Наконец она собралась с мыслями и произнесла: — В любом случае, мой народ и я, то есть все мы не так ничтожны и глупы, как трокмуа и их боги. Мы пришли сюда не просто пожить и разделить с вами имеющееся у вас. Мы пришли забрать все.

Насколько мог судить Джерин, трокмуа явились за тем же. Но гради, Волдар и остальные их боги были настроены гораздо более серьезно и действовали с большей напористостью, чем лесные разбойники.

Волдар продолжила:

— Вот что я тебе скажу: если ты встанешь у нас на пути, то неизбежно потерпишь крах, ты и твои люди, да такой, будто вас никогда и не было на земле. Ты предупрежден, так что делай свой выбор.

На мгновение Джерина охватило всепоглощающее отчаяние. Волдар умело расшевелила в нем тайный страх, обычно прячущийся где-то внутри его сущности. Он чуть было не поддался искушению спасовать. Но затем вспомнил предсказание Байтона, обещавшее его сыну баронство. Неужели же прозорливец солгал? Нет, в это трудно поверить. Да и как может Волдар почувствовать присутствие Байтона, если его святилище находится слишком далеко от тех мест, куда зашли гради, а сам Байтон много древней элабонских богов, хотя его и причислили к их пантеону? Он не стал спрашивать. Чем меньше знают гради и их боги о северных землях, тем лучше для их противников.

Его также интересовало, ощутила ли уже Волдар наличие еще более древних, совершенно не элабонских сил, что обитают под храмом Сивиллы, сдерживая заточенных там монстров. Затем он задумался: а существуют ли вообще эти силы? Этого он не знал, даже, несмотря на все свои жизненные перипетии.

— Каков будет твой ответ? — требовательно спросила Волдар, видя, что он молчит.

— Кто знает, может, то, о чем ты говоришь, вовсе не сбудется, — ответил он. — Думаю, я все же стану сражаться.

— Глупец! — завопила Волдар. И направила на него палец.

Холодный тычок, резкий и сильный, словно удар копьем. Лис схватился за грудь и проснулся, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось от страха. Он по-прежнему находился в главном зале крепости, которую только что захватил со своим войском, Адиатанус лежал в нескольких футах от него. Не успел Джерин открыть глаза и привыкнуть к мерцанию оплывающих факелов, как вождь трокмэ громко вскрикнул на своем языке: «Ведьма! Жуткая ведьма!» И резко сел, глядя вокруг водянистыми и расширенными от ужаса глазами.

Некоторые воины забормотали, зашевелились. Те, что проснулись от громкого вскрика, ворча перевернулись на другой бок и заснули опять. Адиатанус, дико вытаращив глаза, все озирался по сторонам, будто не понимая, где он пребывает.

— Тебе приснилась та самая богиня? — тихо спросил его Джерин.

Он до сих пор не знал, станет ли Волдар уделять ему больше внимания, если он будет произносить ее имя, но после ужасного сновидения не имел никакого желания что-либо уточнять в этом плане.

— Пф, да, верно, — ответил дрожащим голосом Адиатанус.

Трокмэ понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы понять, почему Лис задает ему такой вопрос… яркое свидетельство пережитого потрясения. Затем взгляд вождя стал более острым, мозги его явно заработали.

— А тебе, Лис? Тоже, да?

— Тоже, — признался Джерин. — Она… кто бы она ни была, — он решил все же не рисковать, — пыталась меня запугать, требуя, чтобы я прекратил наш поход. А что случилось с тобой?

— Едва я взглянул на нее, как холод пробрал меня от загривка до пяток, — сказал, передернувшись, Адиатанус. — Самая страшная из девиц, каких я когда-либо видел, клянусь. А кровь, обагрявшая ее рот, явно принадлежала какому-нибудь нашему богу. Богу трокмуа. Вот бедняга.

— Страшная? Кровь? Мне она предстала совсем в другом виде, — произнес Джерин, скорее заинтригованный, чем удивленный. Боги есть боги, и этим все сказано. Естественно, они могут являть себя, как захотят. — Она была очень красива, но… ужасала. Я чувствовал холод, благоговение, страх. И даже подумал: неудивительно, что она главенствует над всеми богами гради.

— Мы видели ее по-разному, это точно, — сказал Адиатанус, снова вздрогнув. — Интересно, какой ее вид настоящий, если он вообще у нее есть. Думаю, мы никогда этого не узнаем. Но, как бы там ни было, что вы сказали друг другу?