Месть Седьмой (ЛП) - Лор Питтакус. Страница 18

Генерал что-то рычит на могадорском. Похоже на приказ. У меня под ногами, прямо под асфальтом, оживает нечто вроде генератора.

Я чувствую статическое напряжение, когда над баскетбольной площадкой поднимается купол силового поля, заключающий нас с генералом в ловушку. Вдруг, становится очень тихо — купол блокирует звуки того, как химеры калечат могадорцев.

Отхожу на шаг от стены, ощущая тот же тип электричества, что и на базе в Западной Вирджинии. Я еще не забыл, как хреново мне было после столкновения с ней, как долго я приходил в себя, так что лучше держаться от этого поля подальше.

Голубая энергия отшвыривает нападающую химеру, оглушает ее и оставляет трястись в конвульсиях на земле все так же по ту сторону силового поля.

— Здесь мы устраивали драки пайкенов, — задумчиво произносит Генерал, указывая рукой на отгороженное куполом пространство. — Вознаграждение для искусственников. Жаль, большинство из них не могут увидеть сегодняшнее состязание.

— Решил немного со мной уединиться? — издевательски говорю я, одновременно проверяя, что достаточно отошел от силового поля.

— Хочу убить тебя в тишине, — отвечает он. — На глазах твоих беспомощных друзей.

— Ну-ну, желаю успеха!

Больше не раздумывая, нападаю на Генерала, на ходу швыряя в него огненные шары. Он их все поглощает мечом. Но на его форме появляются огромные сгоревшие дыры, хотя и не похоже, чтобы это причиняло какой-то вред броне под ней. Не показывая на лице и тени боли, Генерал мчится прямо на меня, словно таран. В своей броне он весит килограмм на сто больше меня. Плевать!

Мы сшибаемся, и из меня выбивает дух, но мне удается устоять на ногах. Рука все еще объята пламенем Люмена, и я прижимаю ее к щеке Генерала. Он мычит от боли, но и только. Я поджариваю его лицо, бледная кожа чернеет и трескается. Его руки смыкаются на моем горле, они такие большие, что полностью обхватывают мою шею.

Он душит меня, перед глазами тут же появляются темные пятна. Я задыхаюсь. Свободная рука пытается отодрать от горла его пальцы, пока другая коптит лицо. Такое чувство, что если он сдавит мне шею чуть посильнее, то просто ее сломает.

Сложно сосредоточиться, когда тебя душат, но мне удается поддерживать силу Люмена и одновременно управлять телекинезом. Вытаскиваю им из-под штанины кинжал. Без рук жутко неудобно, но я вкладываю в телекинез все силы и направляю клинок Генералу в сердце. Он отскакивает от брони. Не успеваю я собраться для второй попытки, как Генерал принимается душить меня с новой силой, и я теряю контроль над телекинезом. Находясь почти на грани обморока, я могу только поддерживать Люмен, выжигающий половину его лица.

— Ну и кто, по-твоему, умрет первым, а, мальчишка? — насмешливо спрашивает Генерал, при каждом слове испуская дым изо рта. Я пытаюсь оттолкнуть его, чтобы вырваться, он давит на меня своим весом, заставляя опуститься на колени.

Внезапно, перед моим лицом возникает могадорский меч. Не в силах двинуть головой, я лишь могу чуть отпрянуть назад. Кончик светящегося лезвия замирает прямо возле моего глаза. Хватка Генерала слабеет, а потом и вовсе пропадает. Я падаю на бок, ловя ртом воздух и пытаясь понять, что же сейчас произошло.

— Удар в спину. Кажется, именно так ты всегда поступаешь, отец?

Адам держит меч Генерала обеими руками — для него он, пожалуй, слишком тяжелый, — и выдергивает его из отцовской спины. Клинок прошел Генералу прямо через грудь, светящееся лезвие прошило могадорские доспехи, будто фольгу. Я был так занят борьбой за свою жизнь, что не заметил, как исчезло силовое поле. К счастью, Генерал тоже. Он ошеломленно взирает на Адама, должно быть, осознавая свою ошибку — все моги знают голосовую команду на отключение силового поля, вот только один из них сражается не на его стороне.

Генерал ощупывает рану на груди, и на миг мне становится страшно, что ему все нипочем. Но затем он, шатаясь, тянется схватить Адама, словно желая его обнять... или удавить. Трудно сказать.

Адам с бесстрастным выражением отступает в сторону и позволяет Генералу упасть лицом на асфальт. Бой за пределами площадки уже закончился, все могадорцы мертвы. На лужайке перед домом Адама возле раненой химеры на коленях сидит Сэм. Малкольм стоит на границе площадки в нескольких метрах от нас, с беспокойством наблюдая за сценой убийства Генерала. Я с трудом поднимаюсь на ноги и встаю рядом с Адамом.

— Адам, ты...? — хриплю я, горло жутко дерет.

Он поднимает руку, перебивая меня:

— Смотри, — без всякого выражение говорит он.

У наших ног тело Генерала начинает распадаться. С ним этот процесс идет в разы дольше, чем с теми искусственно выращенными скаутами и воинами, которых я убивал раньше. Генерал разлагается медленно, хотя некоторые части исчезают быстрее остальных. В некоторых местах плоть растворяется, а кости остаются, обнажая торчащий вверх локтями скелет, грудную клетку, и все это соединяется с полуразложившимся черепом.

— Теперь ты видишь, где его улучшил Сетракус Ра, — объясняет Адам практически хладнокровно. — Залеченные раны, исцеленные болезни, увеличение силы и скорости. Он обещал бессмертие. Но неестественные части распадаются, как у искусственников. Осталось только то, что принадлежало ему, как чистокровному.

— Давай не будем сейчас в это вникать, — выдавливаю я, все еще пытаясь перевести дух. Не то чтобы я был против данной информации, просто у наших ног лежит его мертвый отец, а он читает лекцию по могадорской генетике, как будто не произошло ничего особенного.

— Они слишком далеко зашли, чтобы это осознать, но именно такую судьбу Сетракус Ра навязал моему народу. Прах и запчасти, — говорит Адам, уставившись на останки своего отца. — Я все думаю, как много бы от него осталось, если бы Великий Вождь не отравил его тело и разум?

Адам выпускает из рук меч, и тот тяжело падает на землю. Я кладу руку ему на плечо. Неприязнь, которую я испытывал к нему в последние дни, испарилась. Он только что спас мне жизнь, убив для этого собственного отца.

— Адам, не переживай... — начинаю я, не совсем понимая, что нужно сказать в такой сумасшедшей ситуации.

— Я его ненавидел, — не глядя на меня, отвечает он; его взгляд прикован к сгоревшей форме, кучкам пепла и остаткам костей, еще недавно бывших Генералом. — Но он был моим отцом. Мне бы очень хотелось, чтобы все закончилось иначе. Для всех нас.

Склоняюсь над останками Генерала и осторожно снимаю простые черные кожаные ножны, которые он носил на спине. Они немного опалены, но все же остались целы. Я поднимаю оброненный Адамом меч, вкладываю в ножны и вручаю парню.

— Я не хочу его брать, — говорит Адам, с отвращением глядя на клинок.

— Всякое может случиться, — говорю я. — Используй его так, как никогда не использовал твой отец. Помоги нам выиграть войну и изменить судьбы наших народов.

Адам секунду колеблется, а потом принимает меч и, держа его обеими руками, пристально разглядывает. После долгого размышления, перекидывает лямку через плечо, кряхтя от тяжести, но справляется и выпрямляет спину.

— Спасибо, Джон, — тихо произносит он. — Клянусь тебе, этот меч больше никогда не повернется против лориенцев.

К нам подходит Сэм.

— Пацаны, вы в порядке?

Адам кивает. Я прикладываю руку к поврежденному горлу, которое уже распухло и отекло там, где меня душил Генерал.

— Да, в норме, — отвечаю я и перевожу взгляд на Адама. — Ну что, мы тут закончили? Или сейчас сюда еще кто-то припрется?

Адам мотает головой:

— Я вырубил связь как раз перед тем, как мой... как Генерал меня поймал. Так что подкрепления не будет.

— Ништяк, — отвечает Сэм, оглядывая пустующие окна Эшвуд Истэйтс. — Выходит, мы только захватили могадорскую базу.

Но погреться в лучах собственного успеха не получается, когда я замечаю хмурое выражение лица Адама. На отца он больше не смотрит. Вместо этого его глаза устремлены к горизонту, будто там вот-вот появится что-то ужасное.