Пилигримы - Эллиот Уилл. Страница 77

— Мы можем быть союзниками, — произнесла она наконец, — но с этого мгновения никогда не станем друзьями.

Анфен очистил клинок, насколько это было возможно, и печально взглянул на женщину:

— Все по Его воле.

Глава 47

Когда они направились обратно по подземным коридорам в призрачном сиянии светокамней, Незнакомка немного успокоилась и нарушила молчание:

— Я надеялась переманить этих магов на нашу сторону, когда их освободят.

— И все-таки сказала мне, что это невозможно.

— Я думала, что это по силам только мне. Той, кто знала, где они провели все это время и чем были раньше. Разумеется, я не могла гарантировать успех этого предприятия.

Анфену очень хотелось бы отправить это новое воспоминание туда, где он хранил остальные подобные, в которых кровь проливалась безразлично и бездумно. И все же часть его сознания радовалась возможности объяснить свои действия в этом конкретном случае, примирить свою механически разящую руку с разумом, который знал, в чем ее цель и (в этот раз) встал рядом с ней впоследствии.

— Насколько хорошо ты знаешь историю, Незнакомка? — спросил он. — Насколько хорошо ты знаешь их? Тех, кто отправил этих людей в ту пещеру. И тебя тоже.

Она ничего не ответила. В тоннелях эхом разносился один и тот же звук — кап, кап, кап, — хотя воды видно не было. Анфену лично мерещилось, что это кровь. Он тихо произнес:

— Моя рука показалась тебе достаточно опытной сейчас? Она действовала вполне профессионально? Ты знаешь, что я был вынужден делать подобное и раньше? Только не с людьми, которые превратились в зомби. И не с теми, у кого в руках скоро окажется мощное оружие. Я руководил резней, уносившей целые деревни, в которых жили люди, которые были сочтены «причиняющими беспокойство» или просто неудобными, поскольку они стояли на пути какого-нибудь строительства и отказывались уходить со своей земли. Иногда мне казалось, что даже причин для убийств нет. Я казнил своими собственными руками мудрецов, владевших запрещенными книгами, практикующих народную магию. Некоторые из них действительно делали много мерзких и грязных вещей — совершали ритуалы жертвоприношений и извращений. Но куда больше было других, чье единственное преступление заключалось в излечении собственных детей от проклятой простуды!

«Спокойно. Спокойно. Отстранись. Дыши».

Его захватил вихрь головокружительных мыслей, и колени подкосились. Смешно — нет, просто непонятно — все время, пока Анфен и его люди убивали других, веря — искренне веря! — что эти жалкие останки старого мира действительно представляют угрозу для великой силы замка, однодневки, то есть народные маги вроде Лупа, фермеры, беженцы из Выровненных городов, которые в отчаянии цеплялись за последние соломины… Их храбрость, их упорство… Он считал себя милосердным в той степени, в какой это чувство доступно командиру сил соперника, он признавал их ничтожество и дарил им в качестве особой милости быстрое убийство, запрещая своим людям насилие и грабеж. «Кап-кап», — надрывалось призрачное эхо между шелестом тихих шагов.

— Я знаю историю куда лучше, чем ты думаешь. Говори потише, — отозвалась наконец Незнакомка.

Это была последняя реплика, которая прозвучала в их разговоре, поскольку вскоре до них донеслись голоса из-за стен коридора. В полном молчании женщина вела его обратно по тому пути, которым они пришли, освещая дорогу зеленым сиянием там, где светокамни не горели в темно-серых стенах.

Казалось, подземелью не будет конца, однако Анфен думал и об этом как-то отстраненно, словно оказавшись вне тела, пока усталые ноги несли его вперед, рот и горло пересохли, тело болело от того, что он сделал. Сознание же спряталось в маленьком уголке своего рассудка.

— Может, ты был и прав, там, — сказала Незнакомка, когда спустя бесконечно долгое время они приблизились к выходу из подземелья. — Может, это и впрямь было необходимо. Я знаю, что тебе тоже было тяжело. Я беру свои слова назад.

Но Анфен едва услышал ее. Он вымотался так, словно шел по лесу несколько дней без перерыва, а не провел в подземных тоннелях два или три часа. Он с трудом нашел путь обратно к их пещере, даже не заметив, когда Незнакомка отошла, затерявшись среди деревьев. Ему было все равно. Еще царила ночь, было давно пора кому-то другому заступать на вахту. Анфен потряс Шарфи и пробормотал:

— Еще час, потом разбудите меня — и двигаемся в путь.

— Где ты был? — спросил Шарфи, без труда учуяв запах пота от предводителя и наблюдая за тем, как тот в несколько глотков опустошил полный мех воды.

Анфен только отмахнулся, упав на матрас, только что освобожденный воином.

Глава 48

Никакого смысла не было честить Лупа за очередное видение; впереди еще четыре дня такого же марша, может, чуть меньше, если они рискнут пройти по дороге. Не хватало еще, чтобы народный маг в ярости бросился прочь, сердито ворча под нос, — для банды это равносильно смертному приговору. Их от города отделяли элементали, а то и Меньшие Духи, и только Луп способен позаботиться о том, чтобы разбойники не попались им.

— У нас была гостья, — объявил Анфен Сиель и Шарфи, когда рассвело и они снова двинулись в путь через лес.

Он долго колебался, не зная, рассказывать ли им о Незнакомке, но затем решил, что так будет лучше, иначе Сиель может ненароком прошить их новую союзницу стрелой или, если его убьют, тогда вести о Новых магах не дойдут до мэров. Они выслушали его рассказ о прошлой ночи не перебивая и не задавая вопросов.

— Итак, она — наш друг, — констатировал Шарфи, судя по всему ничуть не убежденный в правоте предводителя.

— Я считаю ее другом. Разумеется, я тоже совершаю ошибки. Но у нее была масса возможностей убить меня. И вероятно, ей даже хотелось сделать это. Ей не очень понравилось, как я повел себя в пещере. Однако она провела меня по охраняемым тоннелям туда и обратно. Если она и впрямь в сговоре с врагом, то упустила замечательный шанс доставить своим хозяевам их главного и самого ненавистного отступника.

— Тебе нужно больше спать, — посоветовала Сиель.

— Добро пожаловать на дорогу, — отозвался Анфен.

Это был типичный ответ на жалобы солдат о плохой еде, больных ногах, усталости. Однако девушка была права. Эта кампания медленно, но верно осушала его, эта жизнь осушала его, и в конце его не ждали тихие, приятные деньки на пенсии. Только эта война, которая, вне всякого сомнения, закончится уже после его смерти, если только замок не победит раньше. А потом забвение.

Добро пожаловать на дорогу. Когда они добрались до деревушки, на чешуйки, оставшиеся у Шарфи, купили им лошадей и обещание молчать, данное местными охотно. Хотя Лейли раньше никогда не сидела в седле и была вынуждена поместиться на одного жеребца с Сиель, они устремились в Эльвури с куда более приятной скоростью, теперь лишь равнины элементалей отделяли их от ванны, постели и нормальной еды. В отдалении уже виднелись горы.

Разбойники заметили элементаля поодаль уже на второе утро путешествия по равнинам — лишь легкая рябь потревоженного воздуха, как будто впереди двигался маленький циклон, который не приближался. Видимо, удача еще не собиралась их подводить. «Или же дело в Незнакомке?» — подумал Анфен. Луп заявил, что она больше не идет за ними, но предводитель сомневался в его правоте. Их переход через опасные равнины был мирным, что само по себе походило на чудо.

Они то и дело просили Шарфи рассказать какие-нибудь истории, в которых у него не было недостатка, как, впрочем, и в желании их рассказывать. Анфен позволил себе забыться в его выдумках и только отметил, что количество убитых героическим воином заметно возросло с предыдущего рассказа. Шарфи даже не подозревал, что всех привлекал в его россказнях именно юмор; он считал, что эти истории слушатели принимают за чистую монету, искренне восхищаясь его эпическими подвигами — даже подшучивая. Они, правда, не знали, что его самые новые повести вобрали многое из похождений героев комикса «Бэтмен», но, с другой стороны, он и сам об этом не подозревал…