Голос крови - Локнит Олаф Бьорн. Страница 17

– Она сбежала, – объяснил животным человек, усаживая меня на поваленном бревне. Отвернулся, деловито загремел оловянными мисками и вручил мне дымящуюся тарелку. – Ешь, только не торопись. Вопросы и ответы – после еды.

Я послушно заработала деревянной ложкой, украдкой разглядывая присевшего напротив незнакомца. Он точно также вопросительно косился на меня. Надо полагать, это и есть мой спаситель. Смутное воспоминание утверждало, будто я уже встречалась с этим человеком, но когда, где, при каких обстоятельствах? Может, он – из уцелевших мятежников? Или бывший конфидент моего отца? Или?.. Должна ли я его опасаться? Впрочем, если ему требовалась моя смерть, то зачем спасать меня и выхаживать? А может, он рассчитывает отыскать с моей помощью Талисман?

Так ничего и не решив, я вернулась к еде и изучающим взглядам.

Этому типу, должно быть, около тридцати лет. Высокого роста (мне нужно задрать голову, чтобы докричаться и обратить на себя внимание), хорошего сложения, но выглядит не ходячим скопищем мускулов, а переплетением постоянно настороженных жил – как лучная тетива. Худощавое скуластое лицо, из тех, что зовутся «грубовато-красивыми». По происхождению, должно быть, аквилонец с сильнейшей примесью крови варваров Полуночи. Иначе откуда такая роскошная грива черных до блестящей синевы волос, заслоняющих всю правую часть лица? Ему что, нравится смотреть на мир одним глазом – любопытствующим зрачком галечно-серого цвета?

В целом же неизвестный производил вполне благоприятное впечатление. Трудно не испытывать признательность к человеку, вытащившему тебя в самом буквальном смысле из огня. Отец всегда повторял: «Не забывай благодарить тех, кто помогал тебе – вдруг пригодится?».

Опустошив тарелку, я поставила ее на торчавший из земли плоский камень, откашлялась и церемонно произнесла:

– Спасибо. Полагаю, я обязана вашей неизвестной милости не только сегодняшним обедом, но и жизнью. Также полагаю, что ты знаешь мое имя, происхождение, историю и печальные события, предшествовавшие нынешним мирным посиделкам у костра. На всякий случай уточняю: я – Долиана Эрде, дочь покойного герцога Мораддина Эрде и Ринги Эрде, ныне лишенная титула, состояния и фамильных владений, предводительница разгромленного дворянского мятежа против Тараска Эльсдорфа. Думаю, что люди короля ищут меня по всем дорогам, так что я – не самая лучшая компания. Теперь я хотела бы узнать… – я подумала и старательно перечислила: – Как называется место, где мы находимся? Давно ли мы здесь? Кто ты такой и почему решил принять участие в моей судьбе? Ты служишь кому-нибудь из моих знакомых? Что происходило в Немедии после битвы у Демсварта? У тебя есть какие-нибудь планы относительно моей дальнейшей участи? Какое отношение к моему освобождению имеет Тотлант, маг из Пограничья? И… – я запнулась, но все же решила добавить: – Стало что-нибудь известно о потерявшемся Талисмане, Алом Камне?

– Отвечаю по порядку, – мой собеседник еле слышно хмыкнул и махнул рукой в сторону старого дома: – Это – красильня, принадлежащая почтенному семейству Флах…

Красильня. Теперь понятно, почему комнаты пропахли овечьей шерстью. Весной мастерская пустует – овец будут стричь осенью.

– В полулиге вверх по течению стоит хутор Боцен, довольно уединенное и малолюдное поселение в стороне от больших дорог. Хутор расположен к полудню от Бельверуса, до столицы – около десяти лиг, – обстоятельно и не спеша рассказывал незнакомец. Я снова подумала, что уже слышала похожий голос: низкий, с заметным металлическим отзвуком и легко узнаваемым рокочущим акцентом Полуденного Побережья. – Сегодня двенадцатый день Третьей весенней луны, с твоего шумного исчезновения из Бельверуса прошло почти два дня и ночи. Я ждал, когда ты начнешь поправляться. Кстати, мы отчасти знакомы.

Он быстрым жестом отвел в сторону падающие на лицо смоляные пряди.

Я несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот. Попыталась встать, шлепнулась обратно. В горле неприятно пересохло, и я пожалела, что под рукой нет никакого оружия. Хотя сейчас предпочтительна защита не сталью, а магией.

Среди моих знакомых только один мог похвалиться физиономией, смахивающей на ночной кошмар – половина живая, половина мертвая, обожженная прикосновением жадных языков огня. Только в день нашей первой и последней встречи этот человек был на добрых пятнадцать-двадцать лет старше!

– Эллар, – выговорила я и совершенно бессвязно залепетала: – Как?.. Откуда?..

Рабирийский маг с откровенной издевкой любовался моими мучениями. Когда я выдохлась и умолкла, он с ядовитой вежливостью осведомился:

– Можно продолжать?

Я уныло кивнула.

– Мне показалось, что тебе проще беседовать с человеком, не слишком отличающимся по возрасту, – чуточку виновато объяснил Эллар, дотронувшись кончиками пальцев до левой, нормальной половины лица. – Это иллюзия, личина. Если тебе привычнее…

– Нет, – быстро сказала я. – Так… Так гораздо лучше.

– Ладно, – он, кажется, слегка обрадовался. – Теперь что касается твоего освобождения. Замысел принадлежал Ее величеству Чабеле Зингарской, исполнение – людям, заинтересованным в том, чтобы ты осталась в живых. Мы придумали кое-что, способное отвлечь стражу и народ на площади. Это «кое-что» надлежало обеспечить Тотланту и его молодым приятелям из Пограничья, и они безукоризненно справились. Ваш с Ольтеном мятеж подавлен. Королем Немедии, как ты наверняка догадалась, стал Тараск, и, разумеется, он крайне недоволен твоей пропажей. Твоя дальнейшая судьба целиком и полностью зависит от твоего решения, но я могу предложить на выбор целых три возможности.

– Каких? – растерялась я. Услышанное изрядно потрясло меня. Чабела пыталась меня спасти? И, кроме Чабелы, в этом заговоре участвовали Тотлант и оборотни из Пограничья, не считая самого Эллара… Зачем? Почему эти совершенно незнакомые люди приняли участие в нескладной судьбе наследницы покойного Мораддина Эрде?

– Ты можешь отправиться в Аквилонию. Ее правитель с радостью предоставит тебе, как дочери стародавнего друга, укрытие и защиту, которой уже пользуется твой приятель, Ольтен Эльсдорф.

– Ольтен жив?! – сдавленно пискнула я.

– Вкупе с частью сообщников по Рокоду, – подтвердил Эллар. – Конан пытался спасти и тебя, но его отряду не удалось пробиться сквозь устроенный по милости одной вздорной юной особы магический кавардак на поле битвы.

Меня внезапно заинтересовала горевшая в очаге коряга.

– Второй путь – в Лан-Гэллом…

– Куда?! – мой голос во второй раз уподобился вою кошки с прищемленным дверью хвостом. Лан-Гэлломом, как я разузнала, звалось поселение темных альбов подле давно разрушенной и ушедшей под воду крепости Черного Роты-Всадника.

– В Рабиры, – спокойно ответил маг. – Твои сородичи в память о прошлом дали это имя своему городу в холмах над Хоротом. Думаю, отец твоей матери будет доволен, узнав, что внучка возвращается на родину предков. Зато на скорое возвращение сына он может не рассчитывать – Рейе неплохо чувствует себя в обществе великолепной Чабелы.

– Рейе? – обескуражено переспросила я. – Его же убили! Я сама видела!

Эллар не счел нужным отвечать на мои истерические причитания. Сказав что-либо, он не намеревался вдаваться в долгие разъяснения и доказывать истинность своих слов. Значит, Рейенир Морадо да Кадена в самом деле уцелел, чему я могла только порадоваться.

– И, наконец, мы могли бы отправиться в Демсварт.

– Зачем? – удивилась я.

– Искать Каримэнон, разумеется. Ты хоть поняла, что натворила?

– Я плохо помню битву, – призналась я. – Мне сказали, что ксальтоун перевернул всю равнину и не нашел Талисмана. Кто-то украл его, пока я валялась в обмороке.

– Ты закляла Камень ценой собственной крови и навсегда привязала к себе, – строго и внушительно проговорил Рабириец. – Отныне ты и Каримэнон – часть единого целого. Никто, кроме тебя, не сумеет им воспользоваться, а если попытается, последствия могут быть самыми ужасными. Каримэнон же тоскует по тебе, и его тоска способна обернуться не лучшими временами для людей. Или ты опять мне не веришь?