Корона или тьма - Нортон Андрэ. Страница 20

Маркла приказала себе сосредоточиться, вспомнить. Это было лучше, чем думать о том, что сейчас происходит в ее теле. Во время их ссоры прошлой ночью Харуз сказал что-то насчет чар…

В ее памяти всплыло смутное воспоминание о том, как Иса пригласила ее в свою тайную комнату на вершине самой высокой башни королевского дворца в Ренделшаме. Маркла сосредоточилась — и воспоминание стало более четким.

Без всякого удивления она поняла, что Иса занималась построением заклинаний. Когда во время их разговора непонятный шорох привлек ее внимание, она заметила присутствие какого-то странного существа; оно пряталось в корзинке, обтянутой атласом. Наверное, это было то, о чем она до тех пор только слышала: крылатый зверек, сверхъестественный по своей природе. Время от времени королева отправляла своего гонца собирать информацию. Следить за тем, кого она укажет.

Теперь Маркла поняла, что Иса не случайно так заинтересовалась талисманом Харуза, что заставила ее украсть эту вещицу у мужа. Наверное, талисман был средством вызова подобного существа. Сама Маркла не была полностью откровенна с Исой. Она сказала вдовствующей королеве, что не знает, как пользоваться талисманом. На самом же деле она прочла нужное заклинание в книге, на которой стоял сундучок в потайной комнате Харуза. Теперь она уже жалела о том, что поспешила отдать талисман королеве. Ей хотелось бы знать, как поживает Харуз.

Она напрягала память, восстанавливая события, которые привели к тому, что она перестала принадлежать самой себе и оказалась во власти Харуза. Иса приказала ей положить свои руки на царственные плечи на то время, пока будет читаться заговор. Маркла должна была поделиться с ней своей силой. И хорошо, что попросила: Иса упала, лишившись сил. Без помощи Марклы королева могла умереть. Но что, если заклинание, в которое были вложены ее силы, повлияло не только на Харуза, но и на нее саму? Вскоре после этого она начала относиться к нему не как к человеку, которого просто может использовать, не как к дальнему родственнику, который по доброте своей дал ей приют.

Да, конечно. Только воздействие чар Исы могло заставить Марклу пригласить Харуза к себе в постель, чтобы отвлечь его внимание от Ясенки. Она сделала это не только ради собственного удовольствия, хотя отчасти дело было и в этом. Она пылала к нему страстью — но и он не был к ней равнодушен. А еще ей хотелось защитить его от него самого. Его честолюбивые планы на наследницу Ясеня, в которой к тому же текла королевская кровь, привели бы его на плаху — когда его усилия стали бы настолько очевидными, что их уже нельзя было бы вежливо не замечать.

Как и она сама не могла не замечать угроз, которые он высказал в ее адрес. Никому, даже графу Харузу из Крагдена, лорду-маршалу Рендела, не позволительно безнаказанно угрожать королеве шпионов разводом и тем более убийством. Только за одно это он заслуживал смерти. Тут она почувствовала мимолетный укол жалости. Ведь когда-то они были счастливы друг с другом…

Иса со свойственной ей непоследовательностью поначалу пыталась помешать Маркле выйти замуж за Харуза. Маркла тихо улыбнулась, вспоминая прошлое. Как испугалась королева, когда она сообщила ей о смерти настоящей наследницы Валваджера! Маркла позаботилась о том, чтобы, хотя напрямую ничего сказано не было, Иса совершенно определенно поняла, кто именно был ответствен за эту весьма удобную смерть. Конечно, подробностей она излагать не стала. Маркла не сомневалась в том, что Иса позже расследовала случившееся, но не сомневалась и в том, что отправленный ею убийца следов не оставил. По правде говоря, он воспользовался тем же ядом, который она добавила в прощальный кубок, предназначавшийся Харузу.

Эта мысль вернула ее к настоящему. И новая волна страха нахлынула на нее.

«Я не отравлена, — сказала она себе. — Нет, нет!»

Лорд-маршал Рендела при обычных обстоятельствах никуда не отправился бы без сопровождения отряда солдат. Однако на этот раз он сообщил, что уйдет из лагеря один.

— Чевин, — сказал он своему заместителю, который стал теперь считаться и его адъютантом, — я начал уже уставать от постоянного сидения в лагере. Я хочу проверить, что мне удастся обнаружить самому. Ты знаешь, я — опытный солдат и охотник, так что смогу спрятаться от врагов, если они мне встретятся. А вот отряд громко топающих солдат стал бы для меня смертным приговором.

— Как прикажете, сударь, — ответил Чевин, но Харуз почувствовал неодобрение заместителя. — Пожалуйста, ради нас всех, не уходите надолго.

— Это я могу тебе обещать. А теперь принимайся за свои дела. На время моего отсутствия командование переходит к тебе.

Радуясь возможности вырваться из лагеря и на время избавиться от ответственности, которая легла на него как на командующего Четырьмя Армиями, Харуз накинул поверх зимних одежд белый плащ и выскользнул из палатки. Вскоре ограда лагеря осталась далеко позади, и он направился к узкому проходу между двумя горными хребтами. Там было удобнее наблюдать, оставаясь незамеченным.

Чевин был человеком верным и надежным, но он не мог сравниться с Гиннелом. Как это Горину удалось сделать своим заместителем изгнанного короля? А в штабе Горина есть еще такие великолепные командиры, как Себастьян и Латром, не говоря уже о Рохане. Он завидовал способности Горина привлекать к себе талантливых мужчин. И женщин. Ясенка…

Он решительно отогнал эту мысль, пообещав себе, что постарается тщательно изучить Нордорн и узнать этот секрет. Пока в Ренделе не появился Горин, именно Харуза считали самым мудрым и сильным среди аристократов, и все стремились к нему, как будто надеясь, что его лучшие качества каким-то образом перейдут и к ним. А теперь он только и слышит: Горин, Горин, Горин… У этого мужчины повадки боевого кота — ни одного лишнего движения, и он всегда твердо знает, что ему нужно, и не испытывает сомнений. В другом человеке такая уверенность выглядела бы заносчивостью. Рядом с ним Харуз чувствовал себя неуклюжим и нерешительным.

Эти мрачные мысли тоже следовало отбросить. Он почти физически, словно лежащий на груди камень, ощущал овладевшие им раздражение и досаду.

День был хмурый, обещая новые снегопады; тусклое зимнее солнце закрывали тучи. Казалось, что холодный воздух обжигает легкие.

Что-то — или кто-то — приближалось к нему, и только слабый хруст снега выдавал приближение этого существа. Харуз поспешно спрятался за камнями, выступавшими из снега. Он знал, что в неестественной тишине будет слышен любой звук.

— Харуз? — произнес женский голос.

От неожиданности он резко втянул в себя воздух.

— Я ведь тебя слышу, знаешь ли. Биение твоего сердца звучит так же ясно, как и моего собственного. Если я могу обнаружить твое сердцебиение, то почему ты думаешь, что я не могла услышать твоего вздоха?

Харуз решил, что совершенно бесполезно продолжать прятаться от этой женщины, кто бы она ни была. Если она знает, где он укрылся, — так тому и быть. Он вышел из-за камней.

Женщина стояла так, словно ждала его прихода. Когда она вскинула голову, отбросив капюшон легкого плаща, то открыла лицо настолько прекрасное, что он снова резко вздохнул. Ее руки зашевелились, и с ее пальцев сорвалось несколько сверкающих снежинок.

— Разве ты не узнаешь меня, Харуз? — сказала она. Ее голос был низким и звучным. — Разве ты меня не помнишь?

— Не… не знаю.

— В последний раз ты видел меня на Большом Турнире, когда этот настырный юнец, Рохан, вмешался в мои планы.

— Ты — колдунья…

— Чародейка. Я — Флавьель.

— Зачем ты здесь?

— Я пришла к тебе, Харуз. Только к тебе. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он подошел к ней и обнял. Она приникла к нему — жаркая, страстная. В его ноздри проник аромат ее духов, сложный и в то же время удивительно простой.

— Не могу поверить! — изумленно прошептал он.

— Поверь, что я — твоя, — отозвалась она. Ее губы приоткрылись. Они были очень красными.

— Но почему?

— Как много вопросов! Давай скажем так: я почувствовала ярость, которую вызывают у тебя сейчас вдовствующая королева и твоя предательница-жена. Эта ярость привлекла меня сюда — так же, как она привела тебя в то место, где я тебя ждала.