Корона или тьма - Нортон Андрэ. Страница 39

К своему облегчению, он увидел Лорко, пробиравшегося сквозь придорожный кустарник. Трясинный воин с торжеством замахал рукой, демонстрируя принесенные им три мешочка с воспламеняющимся порошком. Именно на этом иноземном оружии, захваченном во время сражения с людьми вдовствующей королевы, Тассер теперь построил свои планы.

— Банка не хотела отдавать, — объявил Лорко, сбрасывая свой груз на землю к ногам предводителя. — Но я ее все равно заставил.

Тассер повернулся к Сумазу.

— Кто бросает метче всех? Сумаз сдвинул брови.

— Хили, — сказал он после минутного размышления. — Попадает в цель очень часто.

— Тогда вели Хили залезть на дерево на вершине той скалы, — распорядился Тассер. — Когда дракон проходит, Хили бросает порошок в мешках на дракона. Понимаешь?

— Нет. Но я ему скажу. Тассер ухмыльнулся.

— Потом все увидишь. А теперь — по местам! Дракон близко.

Сумаз отправился передавать приказы предводителя. Тассер решил, что удачно рассчитал время. Судя по тому, как у него под ногами содрогалась земля, дракон должен находиться уже у поворота, который делала прибрежная дорога. Сумаз быстро вернулся к нему.

— Я послал людей потревожить птиц, — доложил он. — Может, даже пара болотников вылезет, если повезет.

— Если повезет, то болотникам и птицам ничего не останется, — мрачно сообщил Тассер, берясь за пару копий, древки которых сразу за наконечниками были зачем-то обмотаны жирными тряпками. — Но все равно, мысль хорошая. Огонь в горшке есть?

— Как ты велел. Но я не понимаю…

И тут они увидели дракона. Его всадник натянул поводья, явно оценивая ширину дороги и решая, не следует ли ему поднять зверя в воздух. В это мгновение несколько гигантских птиц, обитавших в скалах над будущим полем битвы, вылетели из-за утеса, тяжело махая крыльями, и отрезали дракону путь к отступлению. Тассер пронзительно свистнул, и трясинные воины выскочили из своих укрытий, громко крича и размахивая копьями.

— Беги, беги! — возглашали некоторые из них. Другие стали называть всадника трусом, а еще кое-кто добавил несколько нелестных замечаний в адрес предков всадника.

Всадник пустил дракона вперед. Теперь чудовище не могло расправить крылья, чтобы осыпать нападающих снегом, однако оно открыло пасть и злобно заревело, выпустив струю ледяных осколков. Несколько трясинных воинов, которые настолько жаждали боя, что забыли приказ Тассера дождаться сигнала к нападению, бросились вперед, потрясая копьями с роговыми наконечниками. Всадник наставил на них металлический стержень, но дракон так резко дергался, что не давал ему прицелиться.

— Назад! — крикнул Тассер. — Отойдите назад! Он не мог дожидаться и проверять, подчинились ли они его приказу. План необходимо было привести в исполнение, потому что другого случая не будет. Предводитель устремил взгляд к вершине скалы и махнул рукой. Хили ответно помахал, а потом отвел руку назад, примерился — и бросил мешки.

Один мешочек попал прямо на спину дракону, и порошок засыпал ему один бок, часть гребня и даже попал на другую сторону. Казалось, ни дракон, ни его всадник этого не заметили. Второй мешочек, брошенный не так метко, попал ниже, в самый бок дракона. А вот третий ударился во всадника, так что порошок облепил и его, и голову дракона.

Несколько гигантских птиц атаковали огромного зверя. Другие понеслись на трясинных воинов. Больше медлить Тассер не мог.

Он сунул конец копья в горшок с горящими углями, и тряпицы сразу же вспыхнули. Брошенное им копье попало дракону в грудь, в то место, где на его чешуе было совсем немного порошка. Второе огненное копье вонзилось в шею чудовища. С ревом, который заставил отпрянуть даже самых ретивых воинов Тассера, ледяной дракон мгновенно был охвачен пламенем.

— Назад, назад! — снова крикнул Тассер. — Всем назад!

Ему не пришлось повторять приказ. Трясинные жители поспешно бросились прочь от ужасающего зрелища. Обезумевший от боли и страха зверь ревел и пытался расправить крылья, однако из-за этого только потерял равновесие на узкой дороге. Две гигантские птицы оказались слишком близко к судорожно бьющемуся дракону — и тоже вспыхнули. Остальная стая разлетелась во все стороны, спасая свои жизни и утратив желание сражаться. Три воина свалились с обрыва, и их крики слились с криками гигантских птиц и пылающего дракона.

Воздух наполнился вонью от горящего мяса и опаленных перьев. Еще раз взревев, чудовищный зверь сотрясся всем своим шипастым телом. Он встряхнул головой, и Тассер увидел, как что-то отлетело в сторону и упало на землю. Всадник. Его тело продолжало пылать, и Тассер знал, что огонь не погаснет до тех пор, пока не сгорит весь порошок.

Дракон еще раз покачнулся — и оказался слишком близко от края обрыва. Он отчаянно заскользил по камням, не находя надежной опоры. А потом рухнул вниз и во время падения наконец расправил крылья, сделав последнюю тщетную попытку полететь.

Вихрь дыма и искр шлейфом летел за драконом, падавшим вслед за трясинниками, случайно попавшимися на его пути. В жуткой тишине воины, стоявшие на вершине скалы и на прибрежной дороге, явственно услышали глухой удар тела о камни внизу. А потом тишину нарушили чмокающие звуки и знакомое басовитое похрюкивание — это из воды вылезали громадные уродливые болотники, собираясь на пир.

Тассер набрал в грудь воздуха. Он понимал: в этот миг он доказал свое превосходство над всеми, даже над своим отцом Джолом. Джол никогда не отваживался напасть на подобное грозное существо. Предводитель трясинников с широкой улыбкой повернулся к своим спутникам.

— Вот как мы убиваем драконов, — заявил он с небрежной уверенностью, словно в Трясине подобные подвиги совершались каждый день.

Сумаз издал торжествующий вопль, и в следующую секунду остальные воины отряда сотрясались от хохота — это была разрядка после колоссального напряжения. Даже Хили, находившийся на вершине скалы в относительной безопасности, хохотал вместе со всеми. Со своей вышки он начал забрасывать их мелкими камушками, так что в конце концов Лорко и Кипу вскарабкались к нему и пригрозили сбросить его вниз.

— А как насчет него? — спросил Сумаз, когда всеобщий смех начал замолкать.

Он указал на тело драконьего всадника, которое все еще горело посредине дороги.

— Оставим, — решил Тассер. — Если птицы захотят, пусть получат.

Сумаз только хмыкнул. К ним подошел Лорко.

— Мы возвращаемся в поселок? — спросил он. — Банка сказала, что ей будет о чем поговорить с Тассером.

Теперь уже пришел черед Тассера хмыкать. Лорко не отличался тактичностью, и он сказал, что Банка не хотела отдавать ему мешочки с порошком. Предводитель трясинных воинов легко мог представить себе недовольство Банки и не стремился поскорее испытать ее гнев на себе.

— Пойди возьми палку у всадника. Доказательство, что мы убили. Столкни его болотникам, если хочешь. А потом вернемся туда, где бой, — сказал он, трогая знак, который ему дали как генералу. — Тассер обещал. Дал слово чести.

Ройанс, Горин, Гиннел и Рохан прошли через лагерь к штабной палатке. Снова начал падать снег — большие, тяжелые хлопья. Ройанс смотрел на них без всякого энтузиазма. Вскоре снег настолько усилился, что на расстоянии нескольких шагов ничего не было видно.

— Я первым поговорю с Харузом, — сказал Ройанс, — и посмотрю, можно ли решить этот вопрос мирным путем. Это моя обязанность как главы королевского Совета.

— Конечно, — согласился Горин. — Вы хладнокровнее и мудрее нас.

Гиннел и Рохан тоже согласно кивнули головами, хоть Ройанс и чувствовал, что они предпочли бы действовать более прямо и, в отличие от Ройанса, без лишней дипломатии. «Если бы только они знали!» — подумал он. Он с радостью возьмет Харуза за горло и вытрясет из него правду — если лорд-маршал хоть вздохом покажет, что в выдвинутых против него обвинениях есть доля правды.

Тем не менее он заставил себя улыбнуться.

— Для вражды времени будет сколько угодно, если дело дойдет до этого, молодые люди, — сказал он. — Ну, вот мы и пришли!