Герой Веков - Сандерсон Брэндон. Страница 52

Невольно вздрогнув, Призрак огляделся по сторонам. Судя по всему, голос слышал только он один. Стало неуютно. Однако в сказанном был смысл. Зачем постоянно себя ругать? Кельсер, конечно, не выбирал его в соратники и все же именно к нему, к Призраку, пришел теперь, наделив силой пьютера.

«Я могу помочь жителям этого города. Как Кельсер помог жителям Лютадели. Сделать что-нибудь по-настоящему важное: к примеру, присоединить Урто к империи Эленда. Чтобы он получил и хранилище, и верность горожан.

Я уже сбежал однажды. Не хочу снова убегать. И не стану!»

Запахи вина, немытых тел, пепла и плесени пропитали все вокруг. Призрак даже через одежду чувствовал каждое древесное волокно на ящике под собой, а ноги ощущали, как вибрирует земля от движений собравшихся в доме людей. И в нем горел пьютер. Призрак прибавил огня – бутылка треснула. Он торопливо разжал ставшие чересчур сильными пальцы. Бутылку он все же успел перехватить другой рукой у самого пола. Движение было настолько быстрым, что рука превратилась в размытое пятно.

Изумленный собственной ловкостью, Призрак моргнул. Потом улыбнулся.

«Мне понадобится еще пьютер», – пришло вдруг ему в голову.

– Это он.

Призрак застыл. Несколько голосов стихли, и эта тишина показалась ему, уже успевшему привыкнуть к какофонии, зловещей. Молодой человек огляделся. Шахтеры посматривали в его сторону и говорили тихо, рассчитывая, что их не слышат.

– Говорю тебе, я видел, как солдат его проткнул. Все решили, что он покойник, еще до того, как бросили в горящий дом.

«Плохо дело», – подумал Призрак.

Он не считал свою внешность такой уж запоминающейся, но… он ведь и в самом деле дрался с несколькими солдатами посреди оживленного городского рынка.

– Дарн о нем рассказывал, – продолжил тот же голос. – Он вроде как один из компаньонов Выжившего…

«Дарн, – повторил про себя Призрак. – Выходит, он и в самом деле знает, кто я такой. Зачем же он рассказывает людям мои секреты? Я-то думал, он осторожнее».

Призрак поднялся и, старательно сохраняя беспечное выражение лица, выскользнул в ночь.

27

Вин мчалась в ночной тьме. Туман клубился вокруг, словно закипающий шторм – белый на черном. Тянулся, словно желая раздавить, но на расстоянии нескольких дюймов вдруг замирал, будто что-то его отталкивало. А ведь раньше он не стремился прочь, а, наоборот, обвивал, касался кожи. Изменения происходили постепенно: прошли месяцы, прежде чем Вин поняла, что все стало по-другому.

На ней не было туманного плаща. Находиться без него в тумане казалось странным, однако на самом деле так ей было спокойнее. Когда-то туманный плащ предназначался для того, чтобы невидимкой проходить мимо стражников или воров. Но это время ушло вместе с благорасположенностью тумана. Поэтому Вин надела облегающие черные брюки и рубашку, которые, в отличие от плаща, не трепетали на ветру. Как обычно, никакого металла, за исключением монет в кошельке и запасного фиала за пазухой. Она вытащила монету, завернутую в ткань, и бросила вниз. Алломантический толчок прижал металлический кругляш к камню, а ткань смягчила звук, раздавшийся при падении. Вин оттолкнулась от монеты, чтобы замедлить скорость и чуть-чуть задержаться в воздухе.

Осторожно приземлившись на скалистый уступ, рожденная туманом притянула монету обратно. Прокралась вдоль уступа, усыпанного пушистым пеплом. Неподалеку в темноте сидели несколько стражников, переговариваясь шепотом и наблюдая за военным лагерем Эленда, который в тумане можно было обнаружить лишь по отблескам походных костров. Стражники обсуждали нынешнюю весну и жаловались, что погода в этом году холоднее, чем в прошлом. Вин, хоть и была босиком, холода не чувствовала. Благодаря пьютеру.

Она зажгла бронзу, но ничего не ощутила. Никто из этих людей не жег металлы. Одна из важных причин, заставивших Сетта отправиться в поход на Лютадель, заключалась в том, что он не смог вырастить достаточно алломантов, которые могли бы защитить его от наемных убийц – рожденных туманом. Без сомнения, у лорда Йомена были схожие проблемы с алломантами, и тех, кого ему все же удалось заполучить, он бы не отправил наблюдать за вражеским лагерем в холодной ночи.

Для того чтобы проскользнуть мимо сторожевого поста, алломантия Вин не требовалась – лишь умения, что зародились в прошлом, когда они вдвоем с Рином проникали в чужие дома. У нее была целая жизнь для того, чтобы приобрести навыки, которые Эленд не мог не только усвоить, но и понять. Зато мог сколько угодно совершенствовать свое владение пьютером – и у него в самом деле получалось все лучше и лучше, – однако это никогда не заменило бы инстинкты, приобретенные в детстве и отточенные постоянной угрозой для жизни.

Когда сторожевой пост остался позади, Вин вновь прыгнула в туман, используя в качестве якорей завернутые в ткань монеты. Обойдя стороной огни у городских ворот, направилась к отдаленной части Фадрекса. Ее защищали крутые скалы, поэтому патрулей там было меньше, чем у ворот. Конечно, подобное препятствие не доставило Вин серьезных проблем, и вскоре она, пролетев несколько сотен футов вдоль каменной стены, приземлилась в переулке на самом краю города.

Широкими алломантическими прыжками пересекая улицу за улицей, пустилась в путь по крышам. Размеры Фадрекса оказались впечатляющими. Эленд называл этот город «провинциальным», и Вин вообразила себе нечто, больше напоминавшее деревню. Когда же они приблизились к цели своего путешествия, представила себе забаррикадировавшийся мрачный город, похожий на крепость. Фадрекс не являлся ни тем ни другим.

Следовало догадаться, что Эленд, чье детство и юность прошли в громадной Лютадели, по-своему судил о том, что такое «большой город». Фадрекс был достаточно велик. Вин обнаружила несколько трущоб скаа, скопление роскошных особняков и даже две крепости в лютадельском стиле. Эти величественные каменные постройки щеголяли типичными витражными окнами и крепкими высокими стенами. Без сомнения, в них обитали самые важные в городе семейства.

Рожденная туманом приземлилась на крыше, неподалеку от одной из крепостей. Большинство зданий Фадрекса, в отличие от высоких домов Лютадели, имело один-два этажа. Располагались они на большем расстоянии друг от друга и были плоскими, приземистыми, а не вытянутыми, с островерхими крышами. От этого массивная крепость казалась еще больше, чем на самом деле. Каждый из четырех углов украшали три башенки. Верхнюю часть белокаменных стен покрывали узоры.

И конечно, лился свет из прекрасных витражных окон. Вин присела на плоской крыше, наблюдая, как окрашивается в разные цвета плывущий мимо них туман. Словно и не прошло три года с тех пор, как она по заданию Кельсера посещала балы, что проходили в лютадельских крепостях. В те времена Вин была неуверенным и боязливым созданием, одержимым мыслью, что новый для нее мир с достойными доверия товарищами и красивыми праздниками вот-вот рухнет. В каком-то смысле так и вышло, потому что от этого мира не осталось и следа. Она сама же и помогла его уничтожить.