Герой Веков - Сандерсон Брэндон. Страница 77

Люди и животные рухнули наземь – ткань, шурша, опустилась к ногам рожденной туманом. Улыбнувшись, Вин перепрыгнула через превратившуюся в груду мусора палатку. Всадники тем временем пытались перестроиться для очередной атаки. Вин не собиралась им это позволять. Солдаты Эленда отступили, заняв оборонительную позицию, поэтому Вин могла действовать, не опасаясь навредить своим.

Рожденная туманом металась между всадниками, которые бестолково кружились, пытаясь разглядеть ее в густом тумане. Выдранные из земли опорные шесты палаток, точно копья, сражали врагов, и они падали один за другим. Казалось, противник полностью деморализован, впрочем, какому-то командиру все же удалось организовать новую атаку.

Обернувшись на топот копыт, Вин увидела, что навстречу ей несутся десять всадников: одни – с копьями наперевес, другие – натягивали тетивы луков.

Вин не любила убивать. Но она любила алломантию – любила использовать свой дар, ощущать силу притяжения и отталкивания, любила, когда тело наполняет неповторимая пьютерная мощь. Когда люди давали ей повод применить свои способности, она не считала нужным себя в чем-то ограничивать.

У лучников не было ни единого шанса попасть: пьютер наделял быстротой и ловкостью, которые позволяли увернуться от стрел, одновременно потянув на себя источник металла, расположенный сзади. Вин прыгнула – под ней пронеслась палатка, вырванная из земли секунду назад. Приземлилась и потянула несколько опорных шестов – по два с каждого угла палатки. Та сложилась, как салфетка, и эта туго натянутая конструкция ударила лошадей по ногам. Вин зажгла дюралюминий и толкнула. Импровизированное оружие повалило лошадей в авангарде, раздалось жалобное ржание. Ткань порвалась, шесты разлетелись по сторонам, но ущерб был нанесен значительный: спотыкающиеся кони падали, увлекая за собой и собственных седоков, и всадников, оказавшихся поблизости.

Осушив второй флакон, Вин восполнила запасы стали и потянула, дернув на себя еще одну палатку. Когда та подлетела поближе, прыгнула, повернулась и толкнула ее в сторону другого отряда всадников. Одному из них опорный шест угодил прямо в грудь. Солдат вылетел из седла, опрокинув сразу нескольких верховых, а привязанная к шесту в груди мертвеца палатка опустилась на него, словно погребальный саван.

Вин повернулась, высматривая приближающихся врагов. Всадники, однако, начали отступать. Шагнула вперед, намереваясь броситься в погоню, но остановилась. Кто-то за ней следил – Вин заметила его очертания в тумане. И зажгла бронзу.

Фигура излучала алломантическую пульсацию. Рожденный туманом. И похоже, очень маленького роста, чтобы быть Элендом. Остальное было невозможно разглядеть сквозь туман и пепел. Вин бросила монету и кинулась к незнакомцу.

Тот ринулся прочь, также подтолкнув себя в воздух. Вин последовала за ним, и лагерь быстро остался позади. Алломант заторопился по направлению к городу – Вин не отставала; оба неслись широкими прыжками по засыпанной пеплом земле. Когда ее жертва перемахнула через скалистые крепостные стены города, Вин не стала медлить, приземлившись всего лишь в нескольких футах от растерявшихся дозорных; миновала утесы и открытые всем ветрам скалы и оказалась в самом Фадрексе.

Алломант не стал дожидаться, пока она его догонит. В его поведении не было игривости, какую она чувствовала в Зейне. Этот человек действительно пытался спастись. Вин неслась за ним, прыгая с крыши на крышу, стиснув от досады зубы, потому что догнать незнакомца никак не получалось. Каждый ее прыжок был совершенен, она не теряла ни одной лишней секунды, замирая лишь на мгновение в поисках нужного якоря. Однако незнакомец был хорош. Он кружил по городу, заставляя тратить все силы на то, чтобы не отставать.

«Ну, погоди!» – подумала Вин и подготовила дюралюминий.

Она подобралась к алломанту достаточно близко и теперь окончательно убедилась, что он не просто тень в тумане, не какой-нибудь дух, а реальный человек из плоти и крови. И похоже, именно он наблюдал за ней, когда она впервые пришла в Фадрекс. У Йомена был рожденный туманом.

Правда, прежде, чем сразиться с ним, предстояло сначала его поймать. Дождавшись момента, когда преследуемый прыгнул, Вин погасила все металлы, зажгла дюралюминий. И толкнула.

Позади раздался грохот – дверь, которую она использовала в качестве якоря, сорвалась с петель и понеслась вперед со скоростью выпущенной из лука стрелы. Вин полетела следом, настигла своего противника…

И обнаружила пустоту.

Выругавшись, Вин снова зажгла олово. Она не могла оставить его вместе с дюралюминием, поскольку тогда весь запас сгорел бы в одной ослепляющей вспышке. Но того же самого эффекта она достигла, погасив его. Неуклюже приземлившись на ближайшую крышу, рожденная туманом огляделась, пытаясь обнаружить в туманном воздухе следы незнакомца.

«Куда же ты подевался?» – подумала она, разжигая бронзу и доверяясь своей прирожденной, но до сих пор необъяснимой способности видеть сквозь медные облака.

Ни один алломант не мог спрятаться от Вин, не погасив все до единого металлы.

Незнакомец, видимо, это и сделал. Уже во второй раз. И опять ускользнул. Неужели догадался о ее секрете? Умение видеть сквозь медные облака Вин старалась сохранить в тайне.

Она задержалась на крыше еще на несколько минут, но уже понимала, что это не имеет смысла. Если у незнакомца хватило ума, чтобы сбежать именно в тот момент, когда она погасила олово, то ему ничего не стоило затаиться до тех пор, пока она не уйдет. Удивительно, что он вообще позволил себя увидеть…

Осушив флакон с металлами, Вин прыгнула с крыши и с головокружительной скоростью понеслась обратно к лагерю.

Солдаты приводили его порядок после битвы и подбирали тела. Эленд отдавал приказы, поздравлял воинов, но в целом просто присутствовал, что было важнее всего: воодушевлял уже один вид его чистейшей белой униформы.

Вин приземлилась рядом:

– Эленд, на тебя напали?

– На меня? Нет, со мной все в порядке.

«Значит, алломант не отвлекал меня от нападения на Эленда», – подумала она, хмурясь.

Все казалось таким очевидным. Все…

Эленд потянул ее в сторону, лицо у него было обеспокоенное.

– Я в порядке, Вин, – дело совсем в другом.

– В чем именно?

– Думаю, нас просто отвлекали: атака на лагерь была отвлекающим маневром.

– Но если они не хотели напасть на тебя и не собирались уничтожить наши припасы, то от чего же нас отвлекали?

Их с Элендом взгляды встретились.

– От колоссов.

– Как же мы такое не заметили? – Вин не скрывала досады.

Эленд с небольшим отрядом солдат стоял на возвышенности и ждал, пока Вин и Хэм закончат осматривать остатки сожженных осадных орудий. Внизу виднелся Фадрекс, а также его собственная армия, расположившаяся у городских стен. Туман рассеялся совсем недавно. То, что с этого расстояния император не мог разглядеть канал, было тревожным признаком – вода почернела из-за пепла, и весь окружающий пейзаж казался одинаково черным.

У подножия скалистой возвышенности лежали останки их армии колоссов. Двадцать тысяч превратились в десять за каких-то несколько минут, когда захлопнулась хорошо подготовленная ловушка. Силы Эленда были сосредоточены совсем в другом месте, и дневной туман не позволил им разобраться, что случилось, пока не стало слишком поздно. Эленд почувствовал, как колоссы умирают, но решил, что так они воспринимают развернувшуюся в лагере битву.

– Пещеры за теми утесами. – Хэм пнул кусок обугленного дерева. – Йомен, вероятно, спрятал там катапульты, ожидая нашего прибытия, хотя рискну предположить, что изначально их построили для нападения на Лютадель. Как бы там ни было, эта возвышенность – превосходное место, чтобы вести обстрел. Думаю, Йомен их тут расположил, рассчитывая напасть на наше войско, но когда мы разместили прямо у подножия колоссов…

Эленд все еще слышал крики в своей голове – крики обуреваемых жаждой крови, рвущихся в битву колоссов, неспособных атаковать противника, который обосновался высоко над ними. Падающие камни причинили существенный ущерб. А потом твари вырвались из-под контроля. Злость колоссов была слишком сильной, и Эленд не сразу сумел остановить их, когда они кинулись друг на друга. Бо́льшая часть смертей произошла именно по этой причине. Почти что каждый второй колосс умер из-за того, что их охватила жажда уничтожения себе подобных. Это длилось недолго и стало возможным лишь из-за того, что они не могли добраться до своих врагов. Но это был опасный прецедент.