Власть Крови - Касмасова Динара. Страница 24

  - Если она опять так зачастила в церковь, - сказала Полли, - может, она опять решила уйти в монастырь. Кто же тогда вам будет готовить пудинги да запеканки?

  - Глупости, глупости, - покачал головой дядя.

   Прошла минута, другая, Полли уже доела скромный ужин, но, не выдержав, она зашептала МакКину:

  - Сжальтесь, скажите, как вы это поняли?! Иначе я буду мучиться, гадая, правдивы ваши слова или нет.

  МакКин посмотрел на Полли, и вдруг по лицу его расползлась широченная улыбка.

  - Совсем недавно, еще в первые дни вашего пребывания в этом доме, я увидел, как кухарка тащила чемоданчик в подвал и нечаянно уронила его на лестнице. Он раскрылся, и там оказались аккуратно сложенные коричневые монашеские платья и белые воротнички, и увесистый том библии. Я же, оставшись незамеченным, таким образом и узнал её тайну.

   Дядя и Полли рассмеялись. Дядя, пожурив МакКина за так не шедшую к нему напыщенность, ушел к себе, а Полли, слегка наклонившись через стол, зашептала Рику:

  - Как вы думаете, зачем она это скрывает? Неужели чтобы покутить в Лондоне?

  МакКин засмеялся, но не успел ничего ответить, так как вошел дворецкий и доложил, что пришел некий Уолтер Фицрой и хочет повидать мисс Полли.

  Полли от ужаса вскочила, уронив чашку. Полли была не просто удивлена, она была шокирована. Она-то думала, что достаточно далеко от него сбежала, аж за два океана и пару континентов. Ей бы так хотелось, чтобы сейчас вошел совсем другой Уолтер Фицрой - например, однофамилец, который не является даже троюродным братом офицера Фицроя, чье предложение руки и сердца Полли нахально проигнорировала. Но вошел тот самый, хорошо знакомый ей светловолосый молодой человек, высокий, статный и с чрезмерной военной выправкой. Полли свела брови и сжала кулаки, готовясь к оборонительной речи, но ей этого делать не пришлось, так как Уолтер Фицрой улыбнулся своей обаятельной белоснежной улыбкой и сказал:

  - Я очень рад вас видеть, мисс Бригстоун. Надеюсь, вы простите меня за столь поздний визит?

  - Это ничего, - проговорила Полли.

  Видя, что девушка ничего больше не говорит, Фицрой продолжил:

  - Я приехал еще позавчера, остановился у приятеля.

  - Вот как, - ответила Полли.

  Фицрой посмотрел на Рика подозрительно и сказал:

  - Мы, кажется, с вами не представлены.

  Полли, извинившись, поспешила представить их друг другу.

  - Вы друг этой семьи? - спросил, прищурясь Фицрой.

  Поли выпалила, не дав ответить МакКину:

  - Да, можно и так сказать.

  - О-о, - протянул Фицрой, хмурясь, - тогда я, наверное, помешал вашей беседе?

  - Просто беседа за ужином, - сказал МакКин.

  - Значит, вы уже уходите? - поднял бровь Уолтер.

  - Вообще-то я здесь живу.

  Фицрой так напрягся, что сюртук на его плечах затрещал.

  - Хм... то есть вы... - Уолтер с прищуром поглядел на руку Полли, ожидая увидеть на безымянном пальце кольцо.

  - Думаю, - поспешил ответить МакКин, - я должен вам объяснить статус кво, чтобы разрядить, наконец, обстановку. Дядя пригласил меня здесь жить, так как я являюсь дальним родственником семье Бригстоунов.

  Действительно, благодаря этому пояснению МакКина, разговор вдруг оживился, так же как и офицер Фицрой: Уолтер расслабился и стал вести себя как человек, который давно вхож в этот дом. Он попросил МакКина, как родственника Полли, рассказать, какой была Полли в детстве.

  - Я же знаком с мисс Бригстоун всего два года, - сказал Фицрой, глядя умиленно на нее. - Могу лишь предположить, что, судя по теперешнему спокойному и мягкому характеру, в детстве она была тихим ангелочком, любившим читать книжки или поить своих кукол чаем.

  - Но, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, я мисс Бригстоун знаю всего неделю, если не считать, что еще одну неделю она провела у моей бабушки в Ирландии, когда гостила там вместе со своими родителями. Но тогда ей было шесть лет.

  - Правда? - заинтересованно протянул Фицрой. Он молча глядел на Полли.

  - Значит, вы только что приехали из Индии? - МакКин попытался отвлечь его от созерцания Полли.

  - Да, - кивнул офицер, по-прежнему глядя на Полли, будто пытаясь что-то прочесть по её лицу.

  "Выходит, он сразу после того, как я уехала, сел на следующий корабль", - с неловкостью подумала Полли.

  Опять воцарилось молчание. Наконец Уолтер Фицрой, сказав, что ему уже пора и что он надеется еще поговорить и вспомнить былое, ушел.

  Полли тоже отправилась к себе, она была ужасно расстроена, но сама не понимала, чем именно.

  Ей ужасно хотелось кому-нибудь поведать о своих треволнениях, но не говорить же было об Уолтере с МакКином или дядей, и, подумав немного, Полли решила все рассказать Сьюзен.

  Она села и стала писать ей письмо, так как было бы тяжело все лично рассказывать подруге. После первых строк приветствий и обычных, ничего незначащих слов, перо само стало выплескивать все то, что мучило Полли:

  "Я не знаю, что делать и как мне быть! Все дело в одном человеке... Уолтере Фицрое. Я, кажется, упоминала о нем, но не о том, что произошло между нами в Индии. Я не знаю, зачем тебе рассказываю, хочу ли просто выговориться или жду совета, чувствую только, что мне нужна дружеская поддержка. Надеюсь, не очень утомлю тебя своим рассказом.

  Итак, это случилось за день до отъезда, тогда я еще не знала, что на следующее утро уже сяду на корабль, отплывающий в Англию...

  Тихо шелестели на потолке лопасти вентилятора, раздувая белые занавески, дул морской ветер, но я и не чувствовала никакой прохлады. Мне казалось, жар расплавляет меня до слез. А еще минуту назад я шла в кабинет по какому-то пустяку, и сердце мое было легко и беспечно. Но у кабинетных дверей я вдруг услышала свое имя, сказанное со злобой. Я остановилась. За дверьми шел разговор между полковником Грепфрейтом и его женой, миссис Ирен Грепфрейт. Тонким голоском, иногда срывающимся на взвизги, она продолжала говорить:

  - Дело не в этих долгах. Мы кормим непосильное количество народу!

  - Можно уволить одного из слуг, - проговорил полковник.

  - Ты понимаешь, о чем я. Дело в этой девице, Полли Бригстоун. Она живет у нас уже второй год, при том она даже нам родней не приходится!

  - Но Альберт был моим лучшим другом, мы прошли с ним бок о бок все военные кампании, - стал возражать полковник. - Я был просто обязан пристроить его дочь, и самое лучшее было оставить её у нас.

  - Может, когда-то это и были военные кампании, - ворчливо заметила жена. - Пока вы не перешли за карточные столы. Этот Альберт Бригстоун был должен во всех питейных и игорных домах Бомбея, как и ты, наверное.

  Вместо ответа раздался тяжелый вздох. Миссис Ирен Грепфрейт начала шуршать бумагами, видимо, счетами, и стала перечислять унизительные цифры.

  - Тридцать фунтов она потратила в шляпном магазине, два фунта ушло на булавки, в лавке тканей...

  - Дорогая, Полли там была с нашими дочерьми и было бы странно, если бы Мэри и Элиза покупали бы себе всякие пустячки, а Полли бы стояла рядом, наблюдая, словно бедная сиротка.

  Я была в гневе, который к тому же смешивался с укором в свой адрес: "Мне давно следовало отправиться в бомбейский банк, прежде чем идти с сестрами Грепфрейтами в магазин!" Но я знала, что отправься я в банк, денег навряд ли бы получила, так как счета отца и в правду были опутаны долговыми паутинами, и требовалось немало судебных проволочек, чтобы я смогла выудить со счета те жалкие пару сотен фунтов, что там осталось.

  Горя от гнева и негодования, я уже хотела убежать в свою комнату, как услышала следующее:

  - Ведь дело не в деньгах, - сказал полковник.

  Стало тихо, будто миссис Грепфрейт боролась с собой, а потом она произнесла с негодованием:

  - Да. Но её вина намного хуже. Эта Полли маленькая хищница и интриганка! Она отобрала жениха у нашей Элизы! При этом нисколько не смущаясь!