Стражи земель. Доспехи демона - Хайц Маркус. Страница 106

Тихо посмеиваясь, жадар вернулся к остальным Незримым и улегся на попону.

Зато Бешеный не мог уснуть. Гном получил все доказательства того, что во фляге был вовсе не ликер, как он надеялся. До сегодняшнего дня Боиндил не вспоминал, что случайно отпил жидкость из чужой фляги. Но что все это значит? И почему, во имя Враккаса, он почувствовал действие только теперь?

Впрочем, все размышления были совершенно бесплодны. Поднявшись, Бешеный подошел к жадару.

— Эй! — Он потряс Незримого за плечо. — Будь добр, объясни мне, что происходит!

Жадар открыл глаза, на его лице заиграла широкая ухмылка.

— Пойдем-ка. — Одним ловким движением вскочив на ноги из положения лежа, он схватил гнома за рукав и потащил за собой в проем между двумя скалами. — Нельзя, чтобы кто-то нас увидел, — прошептал Незримый. — Нам запрещено раскрывать наши тайны. — Присев, он усадил рядом Боиндила. — Эльфийская кровь, обработанная и…

— Ты уже говорил, — нетерпеливо перебил Бешеный. — Вот только правда ли это, дружочек? Что зелье делает со мной? И почему оно влияет на цвет моей души, как ты говоришь? Я смогу попасть в Вечную Кузницу Враккаса?

— Наверное, сможешь, только твоя душа попадет туда не полностью, — сочувственно протянул жадар. — Враккас отделит очерненную часть и сожжет ее, а остаток души уже войдет в Кузницу. Если, конечно, Бог-Кузнец благоволит к тебе.

— Слушай… Тебя вообще как зовут?

— Балодил, — невозмутимо ответил Незримый.

— Чушь. Так называл себя книгочей, когда был в царстве чудовищ.

— Меня так назвали раньше, — немного обиженно заявил жадар.

Глаза Бешеного сузились.

— Вот как? Тогда расскажи мне, кто тебя так назвал.

Балодил молча указал на спящего Златорукого.

— Ну конечно, — простонал Бешеный. — Враккас, только этого мне не хватало! Ополоумевший жадар, который считает себя сыном книгочея?

— Он уронил меня в воду, когда мы переходили ручей, — начал рассказывать жадар. — Я помню, что течением меня отнесло в сторону. Я не мог вынырнуть, не мог дышать. Потерял сознание, а когда пришел в себя, то оказалось, что я на землях людей. Люди заставили меня работать на них, а потом продали в рабство. Я сбежал от хозяев. Вскоре в страну проникли альвы. — Незримый говорил очень быстро, без запинки. — Мне удалось добраться до пещер Тоборибора. Я жил там много, много солнечных циклов. Просто жил. День тянулся за днем. Я грабил соседние хутора, чтобы добыть еду. И в какой-то момент меня нашли Барскалин и его жадары. — Подняв руку, он продемонстрировал Боиндилу мышцы. — Я самый сильный среди них. — Балодил повернулся к Тунгдилу. — Это он уронил меня в воду. Пускай тогда он и выглядел иначе, я все равно сразу его узнал.

У Бешеного челюсть отвисла от изумления. От этой истории у него волосы встали дыбом. Слова Балодила могли быть и правдой, и ложью. «Может быть, Тунгдил рассказал ему о своем сыне?» Гном покачал головой. Почти никто не знал о первом ребенке книгочея и Балиндис, после смерти которого Златорукий чуть не спился. И, уж конечно, никто не стал бы вспоминать об этом по прошествии стольких солнечных циклов.

Боиндил внимательно всмотрелся в лицо Балодила, пытаясь отыскать какое-то сходство с Тунгдилом или Балиндис, но ничего не обнаружил и решил, что не стоит верить словам явно безумного жадара.

— В общем, не важно… Скажи мне, Балодил, что мне со всем этим делать.

Незримый оглянулся через плечо.

— На тебя пало проклятье эльфов.

— Ты же не хочешь сказать, что в этом зелье действительно есть кровь эльфов?!

— Именно это я и говорю. Мы нашли последних эльфов и взяли их в плен…

— Я думал, альвы убили всех эльфов!

— Это не так. Не всех. Мы довели их дело до конца. Правда, двое все же выжили. Остальным не удалось сбежать. Эльфы прокляли нас и всех тех, кто испробует зелье. Если кто-то и сможет избавить тебя от проклятья и очистить твою душу от зла, то только эльфы. — Балодил прислушался. — Барскалин проснулся, мне нужно вернуться. Если меня не будет слишком долго, ситрап заподозрит неладное. — Он опустил ладонь Бешеному на плечо. — Поклянись, что не выдашь. Никто не должен знать, что мы оставили в живых двух эльфов. По крайней мере никто не должен знать об этом до тех пор, пока последние альвы не будут уничтожены. — Он сильно сжал плечо Боиндила.

— Клянусь, Тион побери!

Отпустив Бешеного, жадар скрылся во тьме.

— Что мне делать, если я вновь почувствую такую жажду? — прошептал Боиндил.

— Я буду рядом и помогу тебе, — ответил Незримый.

— Враккас, всякий раз, когда я думаю, что хуже уже быть не может, ты вновь и вновь удивляешь меня. — Гном вздохнул. — Теперь моя душа запятнана, на мне проклятье эльфов, и только ушастые могут освободить меня от него. При этом никто не знает, где они и существуют ли вообще. — Бешеный стянул штаны, собираясь помочиться. — Да, и не следует забывать о чудовищах в Черном Ущелье, о Лот Ионане, которого нужно победить, но не убить. Подвиги для настоящего героя, как всегда. Можно подумать, какой-то сказочник придумывает эту историю и советует тебе, что еще обрушить на наши головы, Враккас. — Сжав в руках член, гном вывел на песке первую букву своего имени.

И не удивился, обнаружив, что из него льется темная, словно чернила, жидкость.

Глава 25

Оставив позади песчаные дюны, отряд прошел по каменистым полям и долинам и добрался до ущелий, где давным-давно протекали реки. Теперь здесь остались только пыль, камни да побелевшие на солнце кости.

Боиндилу нравилась эта часть пустыни Сангреина — она напоминала родину. Высокие скалы, ущелья, эхо, коридоры в скалах, пусть и пробитые водой. Была в здешней природе первозданная красота. «Если бы еще солнце не так пекло, вообще было бы прекрасно».

Они двигались по лабиринту коридоров, в которых Франек, указывавший отряду дорогу, постоянно норовил заблудиться. Только благодаря гномам им вообще удалось найти выход: один из жадаров забрался на вершину отвесной скалы и сообщил, что идти следует на юг.

— Нам нужно пополнить запасы воды. Мы еще три дня назад должны были прийти в деревню, о которой ты нам рассказывал, — заявил Тунгдил. — Если мы и завтра не доберемся туда, ты умрешь, колдун. Я вынужден буду предположить, что ты намеренно водишь нас кругами, чтобы мы погибли от жажды.

— И я вместе с вами, так? Не похоже на хороший план.

— А кто сказал, что у тебя не припрятаны запасы воды где-то неподалеку? — осклабился Бешеный. — Напомни-ка, что за деревня?

— На самом деле это не деревня, а небольшой торговый городок, Пустоград. Хоть он и в пустыне, там можно приобрести все, что угодно. Раньше именно туда гномы отвозили свои товары, в первую очередь оружие. До сих пор в городе можно купить достаточно редкие произведения гномьего искусства. — Франек отряхнул одежду, покрывшуюся солью. — Меня там знают.

— Это хорошо или плохо? — рассмеялся Боиндил. — Я предпочел бы выяснить заранее, захотят ли местные жители проткнуть нас копьями только за то, что мы заявились вместе с тобой.

— Все в порядке. Этот город принадлежит мне… — Чародей осекся. — Ну, принадлежал до тех пор, пока меня не прогнал Лот Ионан.

— Там ты проводил свои исследования, верно? Кажется, ты что-то такое говорил… Или нет? — Бешеный украдкой посмотрел на Балиндара.

На поясе у Пятого висел взрезанный бурдюк. Боиндил сказал, что так вышло случайно: ему якобы приснился кошмар про орков, и он спросонья принял бурдюк за орчью голову, потому и нанес удар. После этого никто в отряде не хотел спать рядом с Бешеным.

За Балиндаром шагал жадар, назвавший себя Балодилом. Боиндил не верил, что Незримый и вправду сын книгочея, хотя бы из-за его возраста. Ситрап говорил, что жадаром мог стать только старый гном. А настоящий Балодил вовсе не был стар. По крайней мере по гномьим меркам.