Анимист - Форвард Ив. Страница 47

Нет, он не мог позволить себе такие мысли. Алекс пытался придумать хороший ответ, когда грыз заговорил снова.

– Ты пришел оспорить мои слова, хуман? – крикнул он.

– Я оспариваю их! – откликнулся Алекс, вспомнив наставления Флипа.

Он в последний раз мысленно попросил Пылинку помогать в защите от возможных волшебных атак, но знал, что главная его надежда – все время отвлекать шамана физическими проблемами, чтобы тот не мог как следует сосредоточиться для колдовства. Он сделал выпад рогатиной.

Клак парировал посохом, потом нанес ответный колющий удар. Но Алекс был готов к этому и, отступив с линии выпада, свободной рукой отбил посох в сторону. Клак снова замахнулся посохом, и мгновение они обменивались ударами; слышался только стук дерева о дерево. Потом они на миг сцепились, и Алекс съежился, увидев ужасные острые зубы в нескольких дюймах от своего лица. Клак попытался укусить, но Алекс был готов к этому и увернулся, но Клак еще и лягнулся.

Алекс отшатнулся: зубы грыза только что зацепили его лоб. Клак шагнул вперед, замахиваясь, но Алекс оправился и тоже лягнул шамана. Грыз схватил его за ногу и дернул с удивительной силой в узловатых руках. Алекс покатился, защищая плечо и вцепившегося в него грызуна, потом снова вскочил на ноги. Кровь из раны на лбу заливала глаза.

Клак уже надвигался на него; он неуклюже бежал, а не передвигался типичными для грызов скачками, занеся посох для удара. Алекс нырнул под посох и схватил грыза за хвост, дернув его назад; Клак с глухим стуком ударился о платформу, но тут же вскочил.

Алекс понял, что Клак не слишком опытный боец; рогатиной тот владел лучше Алекса, но не использовал с полной выгодой зубы и способность прыгать. Видимо, таково было правило ритуальных поединков, и Алекс порадовался своей удаче. Клак медленно приближался, держа посох наготове; они обменялись обманными выпадами, настороженно следя друг за другом. В какой-то момент Алекс повернулся так, что помост оказался между ними, и они кружили вокруг него, пока Клак с визгливым проклятием не перепрыгнул через ящик. Алекс отскочил.

Толпа грызов затихла. Лукен, прижатый покрытой шерстью толпой к стене, грыз ногти от беспокойства, пока противники обменивались градом ударов, потом снова разошлись. Алекс тяжело дышал, но Клаку, казалось, все нипочем. Даже шерсть не взъерошилась.

– Ты говоришь смело, мальчик, – прорычал Клак, – и хорошо сражаешься. Но я не могу позволить тебе причинить вред моему племени, моему народу. Слышишь меня? – Он повысил голос, а взгляд, казалось, охватил широко открытые глаза всех собравшихся грызов. Алекс приготовился; он тяжело дышал и пытался смахнуть кровь с глаз. Клак шагнул вперед. – Да. Даже у храбрейшего бойца есть уязвимое место.

Потом он сделал выпад. Алекс попытался парировать, но удар был обманным, и в последний момент посох ударил прямо под дых. Алекс согнулся пополам, и тут Клак протянул руку.

Зрители ахнули – как эхо придушенного крика мальчика. Клак сорвал маленькую серую крысу с плеча анимиста и теперь держал ее за хвост. Она боролась, пытаясь укусить, а Клак легко взмахнул, а потом начал неистово крутить ее. Грызы шептались и охали, подергивая от сочувствия хвостами.

– Нет… пожалуйста, отпусти ее, – прохрипел анимист, упав на одно колено. – Ты сражаешься со мной, а не с ней…

– Вы все – наши враги и должны умереть, – прошипел Клак и, замахнувшись изо всех сил, ударил крошечным серым тельцем о край помоста.

Крыса только пискнула, потом ее голова с глухим хрустом ударилась о дерево. В толпе раздались крики, а Флип закрыл лицо лапами. Лукен прикусил кончик пальца.

Алекс не успел даже вскрикнуть.

Его глаза закатились, и он безвольно осел на пол. Рогатина откатилась и упала с платформы; во внезапно наступившей тишине ее стук показался невыносимо громким.

Клак поднял маленькое безвольное тельце за хвост, глядя, как кровь сочится изо рта и носа. Задние ноги дернулись и повисли неподвижно. Клак презрительно швырнул тельце на тело хозяина.

Толпа грызов не издала ни звука. Лукен, сжимая копье и отчаянно надеясь выбраться отсюда живым, подумал, что отсутствие звука хуже, чем стук зубов. Он слышал рассказы других солдат в Бельтасе, вернувшихся из набегов на логова грызов… когда они пищат и паникуют, все хорошо, но когда они замолкают… пора отступать. Ты загоняешь одного пискуна в проулок, все тихо – и вдруг из теней в тишине появляются эти глаза…

Единственный, на кого не подействовала тишина, был сам Клак. Он величественно подошел к мертвому анимисту.

– Так должны погибнуть все наши враги, – сказал он. – Теперь вы видите, как это легко? Нам нужно только ударить, ударить по их слабости. Хватайте их спящими, если хотите, хватайте их в темноте. Одного за другим сваливайте их с ног, берите то, что принадлежит им, – то, что по праву принадлежит вам. Мы должны…

Алекс схватил шамана за ногу и дернул. Клак с визгом свалился, не договорив, и тишину нарушил внезапный ропот голосов. Лукен широко открыл глаза.

Когда грыз упал, Алекс навалился на него сверху и вцепился в горло. Шаман впился в Алекса когтями, брыкался ногами. Он пытался укусить, но Алекс сжимал его шею и прижимал голову грыза к платформе, стараясь держать лицо подальше от щелкающих желтых зубов. Хвост Клака хлестал, как бич, его когти тянулись к лицу хумана. Алекс, стоя на коленях над грызом, занес ногу и с силой опустил колено на большую мошонку грыза, придавив ее, прижав к твердому дереву.

Сочувственный вздох снова пронесся по комнате, и Лукен съежился, на глаза навернулись слезы. Но Клаку, казалось, было все равно, он словно ничего не замечал. Он даже не потрудился втянуть в тело яички, как могут грызы при таких ударах.

Алекс, несмотря на ярость, тоже заметил это и изменил тактику. Он теперь не прижимал голову к платформе, а сдавливал горло, нагнув голову и пряча ее в шерсти на груди грыза, чтобы защитить глаза от когтей. Он крепко сжимал дыхательное горло, чувствуя биение артерий под шерстью. Клак корчился, боролся, брыкался под ним, но Алекс благодаря плотным хуманским костям весил немного больше и пользовался преимуществами своего положения. Клак дергался все слабее, все реже – и замер. Алекс подождал немного, но, разжав руки, увидел, что покрытая шерстью грудь продолжает подниматься и опускаться.

– Веревку, – прохрипел анимист, медленно поднимаясь на ноги. Его лицо было залито кровью от многочисленных следов зубов и когтей Клака. – Он скоро придет в себя, и я не хочу сражаться с ним снова. Неудивительно, что он не пытался заколдовать меня… он заколдовал себя, чтобы сделаться сильным, не чувствовать боли… – Юноша покачал головой.

– Алекс? – Лукен пробрался через толпу грызов. Кто-то подал ему моток веревки. – Я думал… разве ты не должен был умереть?

В ответ Алекс развязал ремешок под подбородком и снял Большую Шляпу. Все ахнули, когда Пылинка привстала у него на голове, радостно вдыхая воздух после сидения под душной, потной шляпой. Она наклонилась, грациозно балансируя, когда Алекс склонился над маленькой мертвой крысой.

– Я обучал ее много часов, – сказал он, не обращаясь ни к кому в особенности, пока Лукен быстро связывал распростертого Клака. – Она была самой умной. Умела сидеть, бегать по кругу, махать лапкой, целовать… научилась даже приносить вещи. Я начал носить ее с собой после того, как нашел у себя в комнате змею. Думал, просто для безопасности.

– Очень плохо убивать мукчи, – твердо сказал один из грызов. – Клак был неправ.

– Хотя на самом деле это не была мукчи, – сказал Алекс, поглаживая шерстку. Пылинка пробежала по его руке и печально обнюхала тело. – Это была одна из белых крыс Темита. Я покрасил ей мех. С красными глазами ничего нельзя было сделать, но обычно никто не присматривается. Я звал ее Флек.

– Что мы с ним сделаем? – спросил Лукен, имея в виду Клака.

– Решать не нам.

Алекс встал и обернулся к толпе грызов. Он по-прежнему держал в руках мертвую крысу, а рядом с ней сидела Пылинка. Алекс вспоминал, как они играли вдвоем после занятий и часто засыпали вместе, свернувшись в серый меховой шарик. Когда видишь их бок о бок, разница очевидна.