Посланники магии - Смит Джулия Дин. Страница 27

— Ах вот оно что, — пробормотал Хедрик и впился зубами в ломтик сыра. — Мы надеялись, что правда не всплывет так скоро. Возможно, я должен был предупредить тебя об этом заранее, Атайя, но не видел причин беспокоить тебя. Если бы Тоня не рассказала мне об этом человеке и не убедила в том, что он очень подходит для нашего мероприятия, я ни за что не согласился бы принимать его в твою команду. Но его прошлое не имеет никакого отношения к настоящему…

— Никакого отношения? — воскликнула Атайя. — Да ведь он…

— Был нанят на службу и получал за это деньги. Причем никого не предавал при этом. Сама вспомни: в тот период Саре еще не входил в состав Кайта, а являлся отдельным государством и имел своего правителя. Приняв предложение Таселя, Ранальф не нарушил присягу на верность. Поэтому ты не должна ни в чем обвинять его.

Слова Хедрика не подействовали не Атайю, тем более на верного воина Кейла, обычно миролюбивое лицо которого выражало сейчас полное отвращение.

— Смогу ли я доверять вам? — прищурив глаза, спросила она у бывшего наемника, вопросительно взиравшего на нее.

Ранальф криво улыбнулся.

— Прежде чем плохо думать обо мне из-за того, что я воевал против короля Кайта, вспомните, зачем сами собираетесь вернуться на родину.

Фраза задела Атайю за живое, но он был абсолютно прав, напомнив ей об этом. Она, по крайней мере пока теоретически, планировала начать движение против существовавших в Кайте законов, а соответственно — и против короля. Верноподданные, законопослушные соотечественники не смогли бы оказать ей в ее деле никакого содействия. Поэтому осуждать человека, который в свое время тоже выступил на враждебной монарху стороне, было несправедливо.

— Если бы мне не помогли бежать из Кайта, ваше высочество, — добавил Ранальф, впервые употребляя титул в обращении к ней, — то меня двадцать лет как не было бы в живых. Мне «отпустили бы грехи», как они это называют.

Атайя задумалась. Постепенно она начинала смотреть на Ранальфа по-иному. Конечно, сомнения по поводу его прошлого оставались, но она понимала, что не имеет права судить о человеке, так мало зная о нем, опираясь только на догадки и предубеждения. А что, если жители Кайта будут воспринимать ее саму лишь как колдунью, убившую короля Кельвина, и не станут прислушиваться к объяснениям причин? Именно с этим она собиралась бороться — с ограниченностью и заблуждениями.

— А вы? — спросила Атайя, обращаясь к мальчику, сидевшему рядом с Мэйзоном. — Не думаю, что на рассказ о своей жизни вам потребуется много времени. Как вас зовут?

— Камерон, — с готовностью выпалил парнишка, вскочил на ноги и отвесил торопливый, точнее сказать, несколько неуклюжий поклон. — Сокращенно Кам. Я из Лефорта, что находится неподалеку от Эльсского леса под Кайбурном. — Атайя задумалась, но тут же, вспомнив название одной из кайтских деревень, кивнула. И каким только ветром занесло этого мальчишку так далеко от дома? — Однажды я ездил в Делфархам, — с гордостью воскликнул он. — Я видел вас там. На рыцарском турнире. Только в тот раз… — Кам сделал паузу и нахмурился. — Только тогда вы выглядели по-другому…

— Возможно, тогда я была одета примерно так, как наш друг Ранальф, — ответила Атайя, указывая рукой на изрядно потертые краги старого воина. — Боюсь, я являлась позором своего семейства в те дни. Итак, Кам, как ты попал сюда? Что привело тебя к нам? Хедрик не предупредил меня о твоем приезде.

— Не предупредил, потому что сам ничего не знал, — пояснил Мэйзон и окинул мальчика странным взглядом — взглядом, выражавшим одновременно возмущение и уважение. — Этот парень приехал с нами, потому что мы просто не смогли отделаться от него. Он увязался за нами еще в Теносе.

— И собираюсь сопровождать до самого Кайта, — уверенным тоном заявил мальчик, упрямо приподнимая подбородок.

— А ведь он — обыкновенный воришка, — воскликнул Мэйзон и добродушно рассмеялся. — Этот негодник стащил у меня кошелек, когда мы покупали все необходимое для поездки на рыночной площади в Теносе. Стащил и пустился наутек. Если бы Ранальф не заметил, куда он помчался, и не остановил его при помощи одного из заклинаний, то мы бы так и не поймали его.

Тоня понимающе взглянула на Кама.

— Ну, Мэйзон, не надо судить его строго. Парнишка сбежал из дома и должен чем-то питаться.

— Конечно, должен, только не на мои денежки, — пробормотал преподаватель, но в его голосе не слышалось ни капли злобы.

Атайя с любопытством взглянула на мальчика.

— Итак, Камерон, зачем ты приехал к нам? Надеюсь, не для того, чтобы обворовать короля и его свиту? И для чего собираешься ехать с нами в Кайт?

Лицо Кама помрачнело, глаза неожиданно превратились в глаза взрослого, повидавшего много горя человека.

— Я хочу присоединиться к вам и отправиться в Кайт из-за моего брата… — печально сказал он. — Четыре года назад его забрал священник, работающий в нашей деревне. Но я уверен, что Марк не являлся ребенком дьявола, как утверждал святой отец. Я испугался, что и меня заберут однажды и заставят принять смерть. Но я хочу жить, — оправдывающимся голосом произнес мальчик, словно был обязан объяснять всему миру свое столь естественное желание. — Мои родители считают, что поступили правильно. Но мне кажется, они допустили страшную ошибку… или… даже не знаю. Я не мог там больше находиться. Решил, что должен собственными глазами увидеть, как живется колдунам в других странах. Поэтому сбежал в Рэйку.

Он несмело взглянул на Мэйзона.

— Я иногда краду деньги, это верно. Но только потому, что мне нечего есть. Я не вор. В тот день, когда Ранальф поймал меня и привел к учителю, чтобы вернуть ему его деньги, я узнал, что эти люди собираются ехать в Кайт для спасения лорнгельдов. И я решил, что тоже обязан отправиться туда. — Он опустил глаза. — Мне хочется доказать, что святой отец был не прав тогда. Здесь никто не считает, что колдуны — люди проклятые. Они просто не могут быть проклятыми, если Марк являлся одним из них…

Атайя закрыла глаза, к горлу подступил ком. Однажды Тайлер сказал ей почти то же самое — если у тебя есть колдовские способности, то они просто не могут представлять собой зло. Сколько еще людей на ее родине шепчут те же слова тем, кого любят! Страшно подумать! Сколько несчастных обнаруживают, что внушаемая им на протяжении долгих лет истина обманчива, в тот момент, когда беда касается их жены, ребенка, брата, когда их забирают у них, забирают, чтобы убить… Все кажется понятным и правильным, преступления, скрывающиеся под благородными толкованиями священнослужителей, не трогают, пока не свершаются против тех, кого любишь…

— Я понимаю тебя, Кам, — сказала Атайя и печально улыбнулась мальчику. — Сам ты не являешься колдуном, по крайней мере пока, — добавила она, прекрасно зная, что через шесть-семь лет, он, вполне возможно, пополнит их ряды, — но у тебя есть веские основания на вступление в нашу команду.

Атайя встала со стула, подбоченилась и оглядела свой отряд, одобрительно улыбаясь.

— Ученый, наемник и вор. Названный вором, — поправилась она, перехватив возмущенный взгляд Кама. — Добавляем сюда опальную принцессу и получаем три колдуна плюс Кам и Кейл. Не очень-то многочисленная армия, но это только начало.

— Четыре колдуна, моя дорогая, — сказала Тоня, ее глаза загадочно поблескивали. Заметив недоуменное выражение лица Атайи, она хрипло засмеялась. — Я тоже еду с вами.

Хедрик, до настоящего момента, державшийся необычно спокойно и молчаливо, чуть было не подавился сыром, который только что отправил в рот.

— Что? — воскликнул он, немного придя в себя, вытаращил глаза и, казалось, перестал дышать. — Тоня, ты, верно, шутишь. Или я ослышался?

Тоня гордо приподняла подбородок.

— А почему бы и нет? Ты ведь ездил в Кайт с миссией милосердия. Теперь моя очередь. Или хочешь, чтобы вся слава и благодарность достались только тебе?

— Н-нет, но…

— Или намекаешь, что я уже стара для совершения подобных поступков? Но я, черт возьми, гораздо моложе тебя и еще полна сил, понятно?