Трон Торна - Воронин Дмитрий Анатольевич. Страница 16

— Согласен с вами.

— Что ж, тогда не будем терять времени.

— Кто будет первым?

— Эту партию ведете вы, Советник. Мне же это безразлично.

Тея не кривила душой. Воистину нашептанный Чаром, план Советника был, по ее мнению, безупречен. Даже если в самом начале он и показался ей отвратительным, то теперь она относилась к грядущим событиям с полным спокойствием, доверяя Магистру целиком.

Армия герцогини за последнюю неделю выросла по крайней мере вдесятеро. Но мало того, Советник обещал, что в любом бою, каков бы ни был его исход, армия будет лишь расти. А в том, что он умеет держать слово, она уже убедилась.

Не говоря ни слова, Магистр плотнее запахнул плащ и вышел в коридор. Она последовала за ним. Тарсис дернулся б за ними, но наткнулся на жесткий, как каменная стена, взгляд хозяина, и остался на месте. Вампир почувствовал, как по животу пробежала легкая судорога, признак приближающегося голода. Но спорить он не посмел — за прошедшее время он убедился, что хозяин умеет заботиться о своем слуге. Может быть, не так регулярно, как этого хотелось бы, но ему все же удавалось утолить жажду до того, как она становилась невыносимой.

Магистр направился во внутренний двор замка, в последние дни он выходил туда часто — каждый раз, как гвардейцы, а затем и простые ратники, приводили туда крестьян. Вот и теперь посреди двора, сбившись в плотную толпу, стояли сервы, испуганно косясь на копья в руках стражей.

Герцогиню в очередной раз удивило, как быстро может двигаться Магистр. Она едва поспевала за ним, он же шагал совершенно естественно, его поступь нисколько не выглядела ускоренной, и все же он, казалось, летел.

— Извините, ваше сиятельство…

Тея оглянулась. Сзади стоял барон Амальрик, ее казначей. Лицо его выражало обеспокоенность — значит, будет говорить о деньгах. Только они могли вызвать какие-либо эмоции у сухого, как щепка, мужчины, получившего дворянство исключительно за верную многолетнюю службу на финансовом поприще.

— Я вас слушаю, барон.

— В замок прибыл негоциант, он привез большую партию оружия.

— Так в чем дело? — раздраженно дернула бровью Тея. — Оплати его товар, и пусть проваливает.

— Прошу простить меня, миледи… — Амальрик замялся, подбирая слова. — Но… я не хочу сказать, что казна пуста, но если так будет продолжаться далее, то ваша сокровищница опустеет очень быстро. Вы приказали скупить все оружие в округе, купцы почуяли наживу и везут сюда весь залежалый товар. Качество его…

— Барон, как вы только что правильно заметили, — в голосе Теи было столько льда, что у казначея по спине побежали мурашки, — речь идет о моих деньгах, и только о моих. Поэтому прошу поменьше рассуждать и выполнять мои приказы. Качество оружия меня не волнует, мы вооружаем армию, а не благородных рыцарей. Эти вчерашние смерды больше привыкли держать в руках вилы… и вообще, не понимаю, почему я должна что-то вам объяснять, барон.

— Да, госпожа… прошу простить меня… — потупился Амальрик и, пятясь, направился к двери.

Проклиная себя за то, что распустил язык, какового мог запросто лишиться, он уже почти скрылся за тяжелыми резными створками, когда герцогиня окликнула его.

— Подождите, барон!

— Да, ваше сиятельство?

— Вы в чем-то правы. Поэтому возьмите десяток стражников и доставьте этого негоцианта вместе с его слугами на задний двор. Немедленно. Вопрос… хм… об оплате его товара мы решим позднее.

Барон заметно побледнел. Он был прекрасно осведомлен о том, что с недавних пор изо дня в день происходит на заднем дворе, поэтому понял, что на оплату торговцу рассчитывать не стоит. Может быть, еще неделю-две назад он рискнул бы возразить, тем более что отношение Теи к нему было достаточно мягким, но теперь, когда в замке появился этот Советник и навел здесь свои порядки, Амальрик не стал рисковать. Он лишь молча поклонился и поспешил убраться с глаз хозяйки, пока она не решила, что его присутствие на заднем дворе тоже желательно.

Когда Тея вышла во двор, Магистр был уже там. Стражники в кольчугах, надетых поверх коротких голубых туник с серебряной оторочкой, где понуканиями, а где и легкими тычками копий заставили холопов построиться в какое-то подобие шеренги. Спустя считанные минуты к толпе сервов присоединился и торговец — тучный бородатый мужчина лет пятидесяти, в узорчатом камзоле, богато украшенном золотой вышивкой, и с тяжелым мечом на поясе, скорее декоративным, чем предназначенным для серьезного боя. Купец что-то громогласно пытался объяснить стражникам, однако же его не слушали, да и саму герцогиню нисколько не интересовало, какие там претензии предъявляет торговец, которого судьба-злодейка заставила появиться не в том месте и не в то время. К нему, испуганно озираясь, жались слуги и молодой парень, судя по внешности — сын, одетый столь же дорого.

Видимо, один из стражников — судя по кольчуге, гвардеец — нашел достаточно веские слова, поскольку купец наконец затих и покорно пристроился в шеренгу поближе к сыну.

Магистр подошел к первому стоящему в ряду серву. Кряжистый мужлан со всклокоченной бороденкой поднял на Советника мрачный взгляд. Магистр протянул правую руку и положил ее на темя холопа, одновременно взглянув прямо в глаза, горящие злобой. Мужик замер… Это противостояние длилось секунду или две, после чего Советник шагнул в сторону, а холоп, понурясь, пошел к ожидавшим его стражникам. Сейчас ему дадут какое-нибудь оружие, может быть даже кольчугу из тех, что привез незадачливый негоциант, и армия герцогини увеличится еще на одного солдата.

Шаг в сторону… вытянутая рука… немигающий взгляд… Один за другим холопы покидали шеренгу. Среди них были молодые мужчины, еще вчера ковырявшие сохой свои наделы, женщины, даже старики — в общем те, кто уверенно стоял на ногах и мог поднять меч, копье или топор. Магистру годился любой материал. Герцогиня заметила, как одной высокой русоволосой девушке кто-то из стражников отрезает под самый корень длинную косу. И правильно делает, солдату длинная коса только помеха. К этой процедуре девушка отнеслась совершенно равнодушно, хотя еще вчера, наверное, коса была предметом ее гордости и вызывала восторженные взгляды всех парней в деревне.

Магистр немного задержался возле одного из стоящих в длинной шеренге. Это был подросток, только-только перешагнувший порог детства. В бою от него вряд ли можно было ожидать какой-либо пользы. Немигающий взгляд, несколько тихих слов, которые герцогиня не расслышала. Мальчишка поклонился Магистру и, выйдя из строя, направился к двери. Он прошел мимо Теи, даже не заметив ее, она вдруг почувствовала, как холод неприятно скользнул спине. Подросток неспешно, но целеустремленно двинулся по коридору в сторону покоев Советника. Тея поморшилась — не первый раз такие вот мальчики скрывались за этой дверью, а наутро их безжизненные тела находили во рву, окружавшем замок. Она никак не связывала эти трупы со слугой Советника, думая, что эти никчемные жизни по какой-то причине необходимы самому Магистру. Поначалу это ее даже возмущало — теперь же она лишь спокойно проводила взглядом удаляющуюся фигуру.

А Магистр тем временем продолжал неторопливое шествие вдоль шеренги рекрутов. Вот очередь дошла и до негоцианта. Видать, не желая мириться с участием в этом странном и пугающем действе, тот схватился за меч — напрасно, солдаты были настороже — и вдруг тут же ощутил затылком прикосновение острия копья. И все же это не остановило купца. Он резко присел, одновременно выхватывая меч… и вдруг его сын, только что обменявшийся взглядами с Магистром, нанес отцу сильнейший удар кулаком в висок. Торговец кулем рухнул на землю, выронив клинок.

Магистр кивнул стражникам, которые тут же подняли непокорного. Глаза его были закрыты, он все еще не приходил в сознание — кулак у сынка был литой и мускулами паренька Торн не обидел. Кто-то из стражников плеснул в лицо негоцианту водой — тот дернулся, распахнул глаза… и встретился взглядом с Магистром.

Тея видела лицо… вернее, то, что когда-то было лицом Советника. И сейчас, спустя неделю, почувствовала, как при воспоминании об увиденном у нее на лбу выступили капли пота. Она представила, что сейчас ощущает несчастный торговец… Но как бы то ни было, его судьба — служить ей, герцогине Тее де Блед.