Проклятие мертвых Богов - Уэйс Маргарет. Страница 25

– Пусть видят, какой я великодушный, – пробормотал он, усаживаясь на место.

– Ой что будет, когда утром муж проснется и увидит, что меня нет, – произнесла сидящая рядом с ним чародейка из Белых Мантий. – Меня ждет настоящий скандал, когда я вернусь домой.

– Вам только кажется, будто у вас проблемы, – заметил маг Черных Мантий, который вздыхал, представляя, что демон сотворит с его лабораторией. Если, конечному него еще есть эта лаборатория.

Но все личные дела были забыты, когда маги выслушали шокирующий рассказ Дженны. Она начала с самого начала, рассказала историю Риса, как он рассказывал ее. И завершила неудавшейся попыткой уничтожить Возлюбленного.

– Заклинание, использованное мной, было «Солнечной вспышкой», – сказала она собравшимся. – Полагаю, все вы знакомы с ним?

Все головы в капюшонах закивали.

– Насколько вам известно, это заклинание особенно действенно в борьбе с покойниками. Оно обращает ходячий труп в золу. На него оно не подействовало вовсе. Возлюбленный только посмеялся надо мной.

– Поскольку заклинание налагала ты, Дженна, должен признать, что возможность ошибки исключена. Ты не могла неверно произнести слово или использовать нечистые компоненты.

Эти слова произнес Даламар Темный, Глава Ложи Черных Мантий. Хотя он являлся эльфом, причем относительно молодым по эльфийским меркам, Даламар выглядел старше всех присутствующих на собрании. Черные волосы, тронутые сединой, глубоко посаженные глаза; лицо с тонкими чертами казалось вырезанным из слоновой кости. Хотя Даламар производил впечатление хрупкого, он был сейчас сильнее, чем когда-либо, и к нему питали уважение все Ложи.

Он должен был стать Главой Конклава, но несколько печальных ошибок из прошлого заставили и Богов, и людей высказаться против него и поставить на это место Дженну. Даламар с Дженной были когда-то любовниками и до сих пор оставались друзьями в те моменты, когда не соперничали.

– Поскольку заклинание налагала именно я, – холодно парировала Дженна, – заверяю тебя, что возможность ошибки исключена.

Даламар глядел недоверчиво. Дженна подняла руку к небесам.

– И Лунитари мне свидетель, – заявила она. – Пусть Боги пошлют нам знак, верно ли я произнесла заклинание.

– Дженна не сделала ни одной ошибки, – произнесла Лунитари, бросив на Нуитари хмурый взгляд.

– Даламар этого и не сказал, – возразил Нуитари. – Он, наоборот, говорил, что она не сделала ошибки.

– Но имел в виду совершенно противоположное.

– Прекратите оба, – вмешался Солинари. – Дело серьезное, может быть, самое серьезное со времени нашего возвращения. Успокойтесь, кузены. Даламар Темный правильно сделал, что попросил подтверждения.

– И он его получит, – сказала Лунитари.

Библиотеку вдруг залило теплым красным светом. Дженна довольно улыбнулась. Даламар бросил взгляд на небо и склонил голову в капюшоне, признавая присутствие Божества.

– Никто из нас не сомневается в способностях госпожи Дженны, но даже она должна признать, что существует способ уничтожить этих ходячих покойников, – заявил маг из Белых Мантий. – Как заметил рыцарь Кири-Джолита, даже Чемош не может сделать смертного бессмертным.

– Все бывает когда-то в первый раз, – колко парировал Даламар. – Еще каких-то сто лет назад я мог бы поклясться, что Бог не в состоянии похитить мир. Однако же это произошло.

– Может быть, их способно уничтожить заклинание колдунов, – предположила Корин Белая, самый молодой член Конклава. Несмотря на юность, она была очень талантлива и считалась фавориткой своего Бога, Солинари.

Ее товарищи-маги, даже те, кто, как и она, носил Белые Мантии, посмотрели на нее неодобрительно.

Колдуны использовали дикую магию, которая приходила из самого мира, а не божественную магию с небес. Они занимались магией на Кринне, пока не было Богов. Колдуны не были связаны законами Высокой Магии, они действовали независимо. В дни, предшествовавшие Второму Катаклизму, подобные свободные личности были объявлены отступниками, после чего за ними начали охотиться представители всех трех Лож. Многие члены Конклава были бы и сейчас рады делать то же самое, но не делали по трем причинам: магия Богов лишь недавно вернулась на Кринн; маги все еще искали способ вернуться к прежним практикам; их было слишком мало, и они были плохо организованы.

Госпожа Дженна, Глава Конклава, придерживалась принципа «Живи и дай жить другим», которому следовало большинство. Однако это вовсе не означало, будто бы маги дружески относились к колдунам. Совсем наоборот.

Корин Белая сама была колдуньей, которая лишь недавно отказалась от дикого чародейства и перешла к более упорядоченной магии Богов. Она знала, как обычные маги относятся к колдунам, и ей доставляло мрачное удовольствие дразнить их. Только на этот раз она никого не дразнила. Она была убийственно серьезна.

– Госпожа Корин права, – заявила Дженна неохотно.

Все маги воззрились на нее, не веря собственным ушам; некоторые из Черных Мантий бросали сердитые взгляды и что-то бормотали.

– Я знакома с несколькими колдунами, – продолжала Глава Конклава, – Я свяжусь с ними и предложу испытать их умения в борьбе с этими тварями. Но я не питаю надежды, что им может повезти больше, чем всем другим.

– Надежды! – сердито повторил один из Красных Мантий. – Давайте лучше надеяться, что эти Возлюбленные сровняют колдунов с землей! Вы вообще понимаете, что это будет означать для нас, если они вдруг сумеют истребить этих гнусных тварей, тогда как мы не смогли? Мы станем посмешищем для всего Ансалона! Я бы предложил сохранить новость о появлении Возлюбленных между нами. Ничего не говорить колдунам.

– Слишком поздно, – мрачно произнес один из Черных Мантий. – Теперь, когда об этом знают жрецы, повсюду начнутся молебны, волна истерии захлестнет все земли, монахи начнут прыскать налево и направо святой водой. И они найдут способ обвинить во всем магов. Вот подождите, увидите, что все так и будет.

– И именно по этой причине нам необходимо понять, какими принципами мы будем руководствоваться, имея дело с Возлюбленными, и сообщить о нашем решении людям, – сказала Дженна. – Магов должны видеть работающими наравне со всеми остальными ради нахождения ответа на загадку, даже если это будет означать объединение сил со жрецами, колдунами и мистиками.

– Значит, получается, мы не можем сохранить дело в тайне, – кисло произнес кто-то из Белых Мантий. – А что скажет госпожа Корин?

– Я согласна с госпожой Дженной. Мы должны открыто и искренне рассказать о Возлюбленных. Проблемы, с которыми сталкивались маги в последнее время, явились результатом того, что мы постоянно все замалчивали, окружая себя загадочностью и секретностью.

– О, с этим я совершенно согласен, – вступил в разговор Даламар. – Предлагаю открыть двери Башни и пригласить сюда на денек всех желающих. Мы сможем показать им разные чудеса, будем взрывать огненные шары и все такое, а потом подадим на лужайке молочный коктейль с печеньем.

– Ты можешь насмехаться сколько тебе угодно, мой друг, – холодно произнесла Дженна, – но от этого дело не сдвинется с места. У тебя есть какое-нибудь практическое предложение, Магистр Черных Мантий?

Даламар на минуту умолк, рассеянно рисуя изящным пальцем магический знак на поверхности стола.

– Наиболее загадочным мне кажется то, какое отношение к этому делу имеет Мина, – произнес он в итоге.

– Мина! – воскликнула Дженна удивленно. – Не понимаю, что здесь такого загадочного. У этой девушки нет принципов. Раньше она была пешкой Такхизис. Теперь она пешка Чемоша. Она просто променяла одного хозяина на другого.

– Интересно то, что на телах этих несчастных существ выжжена отметина от ее губ, – пояснил Даламар.

– Прошу тебя, оставь в покое стол! – сказала Дженна, опуская ладонь на его руку. – В последний раз, когда ты так делал, в столешнице выгорела дыра. Что касается Мины, она всего лишь смазливое личико, с помощью которого Чемош обрекает молодых людей на печальную судьбу.