Грядущая буря - Джордан Роберт. Страница 92

Перрин убил Ролана. Это была еще одна причина, по которой ее мужу не стоит знать о доброте Безродных. Если он узнает, что наделал, то это ранит его душу.

Перрин расслабился, закрывая глаза. Он изменился за эти два месяца, возможно так же сильно, как она. И это хорошо. В Пограничных землях, у ее народа была пословица: «Только Тёмный остается прежним». Человек растет и совершенствуется, Тень остается неизменной – злом.

– Завтра нам нужно собраться вместе и подумать, – зевая, сказал Перрин. – Как только будут доступны Врата, придется решать, надо ли принуждать людей уйти, и кто пойдет первым. Кто-нибудь разузнал, что случилось с Масимой?

– Насколько я знаю, нет, – осторожно ответила она. – Но столько имущества пропало из его палатки…

– Масиме плевать на имущество, – тихо пробормотал Перрин с закрытыми глазами. – Хотя он мог бы забрать его для того, чтобы начать все с начала. Полагаю, он сумел сбежать, хотя странно, что никто не знает, куда и как.

– Должно быть, он ускользнул во время переполоха сразу после битвы.

– Вероятно, – согласился Перрин. – Хотел бы я знать… – он зевнул. – Хотел бы я знать, что скажет Ранд. Масима был причиной всего этого путешествия. Я должен был взять его и привести к Ранду. Думаю, я не справился.

– Ты уничтожил людей, которые грабили и убивали именем Дракона, – сказала Фэйли, – и ты подрубил сердцевину Шайдо, не говоря уже обо всем, что ты вызнал про Шончан. Думаю, Дракон решит, что твои достижения значительно перевешивают неудачу с Масимой.

– Может, ты и права, – сонно пробормотал Перрин. – Проклятые цвета… Я не хочу смотреть, как ты спишь, Ранд. Что случилось с твоей рукой? Ослепленный светом дурак, получше заботься о себе… Ты всё, что у нас есть… грядет Последняя Охота…

Она еле смогла разобрать последнюю часть. Чего ради он заговорил о руке Ранда, отправляющейся на охоту? На этот раз он действительно заснул?

Так и есть – вскоре он начал тихонько похрапывать. Она улыбнулась, с любовью покачав головой. Порой он былвылитым буйволом. Но он был ее буйволом. Она поднялась с постели и прошла через шатер, надевая халат и завязывая пояс. Затем надела сандалии и выскользнула сквозь полог палатки. Аррела и Ласиль стояли на страже вместе с двумя Девами. Девы кивнули; они сохранят ее секрет.

Фэйли оставила Дев охранять шатер и скрылась в темноте, забрав с собой Аррелу и Ласиль. Аррела была темноволосой тайренкой, выше большинства Дев, прямолинейной и резкой. Ласиль была низкорослой, бледной, очень стройной и с грациозной походкой. Пожалуй, они были разными настолько, насколько вообще возможно, но плен объединил их. Они обе состояли в Ча Фэйли,были захвачены с нею вместе и уведены в Малден как гай'шайн.

Вскоре по пути к ним присоединились две Девы – видимо их подговорили Байн и Чиад. Они выбрались из лагеря, направляясь к двум растущим рядом ивам. Там Фэйли поджидала пара женщин, до сих пор не снявших белые одежды гай'шайн. Байн и Чиад тоже были Девами, первыми сестрами, и они были дороги Фэйли. Их верность превосходила даже верность ее вассалов. И без всяких клятв – противоречие, понятное одним только Айил.

В отличие от Фэйли и остальных, для Байн и Чиад то, что их захватчиков разбили, не было достаточной причиной, чтобы снять белое. Они продолжат носить его год и день. Более того, приход сюда этой ночью означал признание прошлого, пережитого до пленения – что почти выходило за допустимые рамки их чести. Тем не менее, они признали, что жизнь гай'шайнв лагере Шайдо была какой угодно, только не нормальной.

Фэйли встретила их улыбкой, но не опозорила, поприветствовав по имени или использовав язык жестов. Однако не смогла сдержаться и не спросить:

– У вас все в порядке? – в тот момент, когда принимала из рук Чиад узелок.

Чиад была красивой сероглазой женщиной с короткими рыжеватыми волосами, спрятанными под капюшон одеяния гай'шайн. В ответ она скривилась.

– В поисках меня Гаул перерыл весь лагерь Шайдо и, говорят, он пронзил своим копьем двенадцать алгай'д'сисвай. Возможно, когда всё это закончится, мне все же придется сплести ему свадебный венок.

Фэйли улыбнулась.

Чиад улыбнулась в ответ.

– Он не ожидал, что один из убитых им мужчин окажется тем, кто сделал Байн гай'шайн. Не думаю, что Гаул счастлив от того, что мы обе ему прислуживаем.

– Глупый мужчина,- сказала Байн, которая была выше Чиад. – Это так на него похоже – тыкать копьем не глядя. Никогда не может убить нужного человека, не поубивав случайно несколько других.

Обе женщины захихикали.

Фэйли улыбнулась и кивнула; айильский юмор был за гранью ее понимания.

– Большое спасибо за то, что все разыскали, – сказала она, держа маленький тряпичный узелок.

– Это было нетрудно, – ответила Чиад. – В тот день там было слишком много рабочих, так что это было легко. Аллиандре Марита Кигарин уже ждет тебя среди деревьев. Мы должны вернуться в лагерь.

– Да, – добавила Байн. – Возможно, Гаул захочет, чтобы ему снова потерли спинку или сходили за водой. Он так злится, когда мы спрашиваем, но, только служа, гай'шайнполучают честь. Что еще нам остается делать?

Женщины снова засмеялись и побежали обратно к лагерю, шурша белыми одеяниями. Фэйли покачала головой. Она поежилась при одной только мысли о том, чтобы опять надеть такую одежду – та навевала вспоминания о днях ее службы Севанне.

Долговязая Аррела и грациозная Ласиль присоединились к ней у ив. Охраняющие их Девы держались позади, наблюдая издалека. Из тени вышла еще одна Дева и присоединилась к первым двум. Вероятно, ее направили Байн с Чиад для защиты Аллиандре. Фэйли обнаружила темноволосую королеву стоящей под деревьями. Она снова выглядела как леди – в дорогом красном платье и с украшенной золотыми цепочками прической. Все было сделано нарочито напоказ, словно она решила отвергнуть все те дни, которые провела в качестве служанки. Платье Аллиандре заставило Фэйли вспомнить про свой простенький халатик. Но она не смогла бы надеть ничего лучше, не разбудив Перрина. Аррела и Ласиль были одеты только в вышитые штаны и обычные для Ча Фэйлиблузы.

Аллиандре держала небольшой фонарь с закрытыми затворками, пропускавшими едва достаточно света, чтобы осветить ее юное лицо, увенчанное темными волосами.

– Они что-нибудь нашли? – спросила она. – Пожалуйста, скажи, что нашли.

Она всегда была очень благоразумной для королевы, хотя и несколько придирчивой. Время, проведенное в Малдене, казалось, смягчило эту черту.

– Да.

Фэйли приподняла узелок. Она опустилась на колени, а четверо женщин столпились вокруг. Кончики стеблей короткой травы, освещенные фонарем, сияли точно языки пламени. Фэйли развернула узелок. Внутри не было чего-то необычного. Маленький желтый платок из шелка. Ремень из выделанной кожи с вытисненным с обеих сторон узором в виде птичьих перьев. Чёрная вуаль. И тонкий кожаный шнурок с привязанным по центру камешком.

– Этот ремень принадлежал Кингуину, – сказала Аллиандре, указывая на него. – Я видела, как он носил его, прежде чем… – Она замолчала, потом опустилась на колени и подняла его.

– Эта вуаль Девы, – сказала Аррела.

– Они разные? – удивленно уточнила Аллиандре.

– Конечно, да, – ответила Аррела, взяв вуаль. Фэйли никогда не встречала ту Деву, что стала защитницей Аррелы, но та женщина пала в битве, пусть и не столь драматично, как Ролан и другие.

Кусок шелка принадлежал Джорадину. Ласиль помедлила, затем взяла его в руки и, переворачивая его в руках, обнаружила на нем пятно крови. Остался только кожаный шнурок. Ролан иногда носил его на шее под своим кадин’сор. Фэйли задавалась вопросом, что он значил для него, и был ли вообще важен один единственный кусочек камня, грубо обработанный кусок бирюзы. Она подняла его, потом взглянула на Ласиль. Поразительно, но, казалось, стройная женщина плакала. Ласиль так быстро забралась в постель здоровяка Безродного, что Фэйли сочла их отношения необходимостью, а не привязанностью.