Призыв - Гейдер Дэвид. Страница 98

Вытягивая ногу, Дункан мысленно порадовался тому, что Первый Чародей так увлеченно наблюдает за боем. Он тянул и тянул ногу до тех пор, пока носком сапога не зацепил сверток, который так поспешно отбросил прочь Бреган, — сверток с отобранным у них оружием. Мэрик и Фиона смотрели на него широко открытыми глазами, а когда сообразили, что он делает, начали согласно кивать. Напрягая силы, Дункан пододвинул сверток с оружием поближе — настолько близко, что смог дотянуться до него рукой.

Весь его замысел был основан на рунном клинке Мэрика. Зачарованный меч из драконьей кости наверняка должен был рассечь кандалы. Дункан уставился на Первого Чародея, мысленно молясь, чтобы тот не повернулся, а сам плотно прижал кандалы к лезвию меча. Поза была крайне неудобная, один раз руки его соскользнули, и меч глубоко рассек кожу, но Дункан тут же возобновил попытки. Он стискивал зубы, дрожа от напряжения, и наконец кандалы поддались. При этом лезвие меча вспороло мякоть ладони, но Дункан успел отдернуть руку прежде, чем окончательно лишился ее.

Дункан спешил, превозмогая боль. Запустив руку в пояс, он нашарил отмычку. На то, чтобы отпереть замок кандалов и избавиться от цепи, у него ушли считаные секунды.

— Быстрее! — взволнованно прошептал Мэрик.

Фиона вскрикнула — в зале вдруг ослепительно полыхнула молния. Грохот грома, который последовал за вспышкой, сбил Дункана с ног, и на мгновение он решил, что Первый Чародей все-таки заметил его. Дункан поспешно вскочил, но нет — молния Ремийе предназначалась Брегану и Архитектору.

— Неужели все маги такие сволочи? — вслух пробормотал Дункан.

— Я тоже маг! — сердито фыркнула Фиона.

Хороший довод. Дункан поспешил заняться кандалами спутников. Едва с этим делом было покончено, Мэрик вскочил и подхватил с пола сверток с оружием. Он вручил Фионе посох, а Дункану — кинжал с черным лезвием. Едва коснувшись кинжала, Дункан почувствовал внутри клинка странную размеренную дрожь. На ощупь клинок был холодный и какой-то… нездешний, что ли? Раньше Дункан за ним ничего подобного не замечал. Что же это происходит с его оружием?

— Могу. Еще как могу! — прозвучал голос Первого Чародея.

Дункан увидел, что маг с надменным видом возвышается над чудовищно израненным Бреганом и Архитектором. По правде говоря, они оба заслуживали смерти, но пока Дункану и его друзьям предстояло справляться только с одним чокнутым магом.

По счастью, Мэрик был того же мнения.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывал!

Первый Чародей Ремийе стремительно обернулся — и нахмурился, увидев, что пленники освободились. Вокруг его пальцев крутились завитки черной энергии. Фигуру Первого Чародея облекала аура мощи, от которой веяло холодом.

— Непременно нужно было объявить, что мы сейчас нападем? — с досадой прошипела Фиона.

— Извини, — вздохнул Мэрик.

Позади них, за пределами зала, раздался оглушительный грохот. Казалось, будто вся башня разламывается на куски; Дункан почувствовал, как под ногами задрожал пол. Откуда-то издалека доносились крики и шум боя. Может, это тейрн Логэйн? Уж не вошел ли он в башню, каким-то образом проломившись через стену?

— Полагаю, мирно ты не сдашься? — угрюмо спросил Мэрик, направляя меч на мага и стараясь не замечать шума, царившего снаружи.

— Нет, — процедил Ремийе.

— Отчего-то я так и думал.

С этими словами Мэрик бросился на мага, так стремительно размахивая мечом, что пылающие руны оставляли в воздухе голубой след. Пренебрежительно фыркнув, Ремийе поднял руку. Ослепительно-белая аура окружила его, и он начал творить заклинание.

Первый Чародей швырнул заклинание в Мэрика — и вдруг оно, ударившись прямо перед королем о невидимую стену, совершенно безвредно рассеялось. Маг метнул уничтожающий взгляд на Фиону, которая настороженно следила за своим противником.

— Ясно, — прошипел Ремийе.

Мэрик нанес удар, и лезвие меча рассекло желтую мантию Первого Чародея, однако тот отпрыгнул так проворно, что удар не причинил ему особого вреда. Он взмахнул рукой — и Мэрика отшвырнуло прочь. Король рухнул на галерею и покатился по ней, ломая и опрокидывая ряды пустых скамеек. Теперь Ремийе устремил все свое внимание на Фиону.

Она взмахнула посохом, и на кончике его возник, медленно разрастаясь, огненный шар.

— Какое же ты ничтожество! — процедила она. — Из-за таких, как ты, и ненавидят всех магов!

— Простакам положено нас бояться! — хмыкнул Ремийе.

С его поднятой руки сорвалась и полетела в Фиону струя черной энергии — той самой, которая убила Женевьеву. Фиона в ответ швырнула огненный шар. Два сгустка столкнулись, и посреди зала закрутился адский вихрь темноты и пламени. Два заклинания, пытаясь пробиться друг сквозь друга, сошлись в поединке, а Ремийе и Фиона, сосредоточившись, изливали из себя все новые потоки энергии.

Дункан крепче стиснул черный кинжал и крадучись двинулся вперед, стараясь пробираться как можно дальше от Первого Чародея. Ему не хотелось, чтобы Ремийе заметил его раньше времени, а бросаться на него в открытую, как поступил Мэрик, было совершенно бесполезно. Мельком глянув в ту сторону, куда зашвырнуло Мэрика, Дункан убедился, что тот уже пытается подняться на ноги — стало быть, живой. Может, король и вправду такой везунчик, как утверждал.

Поединок между Ремийе и Фионой продолжался, и Дункан видел, что эльфийка постепенно сдает. Поток пламени, который она направляла на противника, неуклонно сокращался, и Фиона напрягала все силы, чтобы его удержать. По лицу ее текли струйки пота. Первый Чародей, почуяв свое преимущество, усиливал натиск, лицо его исказилось от напряжения.

“Было бы не худо отвлечь его”, — подумал Дункан. Ему уже удалось незамеченным пробраться за спину мага, и сейчас он, держа наготове кинжал, стремительно и бесшумно ринулся к Ремийе. Один удар в шею, всего один — больше ему ничего и не нужно. В шею, в подмышку… да мало ли уязвимых мест у противника, не защищенного доспехами?

Ремийе, однако, заметил Дункана прежде, чем тот успел подобраться достаточно близко. Глаза мага сплошь заливала чернота. Капли черной жидкости вытекали из них, точно слезы.

— Что, крысеныш, думал, я тебя не замечу?

— Надеялся! — выкрикнул Дункан и помчался со всех ног, рассчитывая нанести удар прежде, чем маг успеет сотворить заклинание. Он высоко прыгнул, занеся для удара кинжал, но было уже поздно.

Ремийе вскинул другую руку, и с ладони его сорвался сгусток тьмы. Удар в грудь отшвырнул Дункана назад. Он рухнул на пол в изрядном отдалении, крича от боли, потому что живая тьма уже распласталась над ним, накрывая, словно чудовищное одеяло. Словно мириады муравьев ползли по нему, крохотными челюстями выдирая кровоточащие клочки плоти. Дункан извивался, хлопал свободной ладонью по облепившей его черноте, однако она оказалась совершенно бесплотной. Рука его без труда проходила сквозь толщу магической тьмы.

Отчаявшись, Дункан ударил по ней кинжалом. Уж лучше распороть себе живот, чем покорно ждать, когда тебя пожрут без остатка! К удивлению Дункана, заколоться у него не вышло. Едва острие кинжала касалось живой черноты, та дергалась и пыталась отползти прочь. Тогда Дункан принялся лихорадочно тыкать себя кинжалом повсюду, где его облепила тьма, и магическая дрянь всякий раз отступала.

Минуту спустя он, живой и уже свободный, привалился спиной к стене зала, загнанно и часто дыша. Холодея, от ужаса, Дункан смотрел на черную лужу, которая растеклась на полу всего в шаге от него и уже с шипением испарялась. “А ведь это мог быть и я”, — думал он, обливаясь холодным потом. Его кожаные штаны превратились в клочья, ноги стали липкими от крови, но в основном он остался невредим.

Черный кинжал уже не просто дрожал, но отчетливо пульсировал. Дункан уставился на него — и вдруг его осенило. Он украл кинжал в покоях Первого Чародея, и маг хранил эту вещицу в потайном месте, но прятал ее наверняка не от воров. Откуда взяться ворам в башне Магов? Ремийе спрятал кинжал подальше от любопытных глаз храмовников и прочих магов. Кинжал сотворен той же магией, которой научил его Архитектор!