Невиновных нет - Астахова Людмила Викторовна. Страница 19

Никто из шуриа не забыл и ничего не простил ролфи. Во времена последнего восстания рилиндары вырезали полукровок чуть ли не с большей охотой, чем захватчиков. Даже женщинам-шуриа не хотели прощать естественного для матерей желания спасти от проклятья хотя бы нескольких из своих детей.

И тут вдруг такая лояльность к старым непрощенным врагам? Ох, неспроста!

Джона свернулась клубочком на подстилке, уткнувшись головой в собственные колени, и приготовилась ждать спутницу-ролфи до самого Порога. Пусть только вернется. И тогда поговорим начистоту.

Эрна Кэдвен все не шла и не шла, отчего леди Янамари не спалось и не бодрствовалось. А может быть, виной тому был корвет «Ускользающий». Сам по себе. Никогда прежде шуриа не встречала такой… вещи. Нет, Джоне доводилось бывать на кораблях, но все эти прогулочные яхты более всего напоминали комнатных собачек – покорные, преданные, избалованные любимцы двуногих хозяев, давно забывшие о своем происхождении от волков. Речная баржа, в трюме которой они с Грэйн путешествовали по Лиридоне, была усталой и безразличной, как старая ломовая лошадь. Но «Ускользающий»… он весь дрожал от застарелой ненависти ко всему – к команде, к морю, к собственным пушкам. Без сомнения, матросы тут ломали себе хребты и ребра чаще, чем это случается обычно, и немало их смыло за борт штормовой волной. А все потому, что руки, строившие его когда-то, принадлежали людям слишком расчетливым, не пожелавшим вложить в свой труд чуть-чуть души. Так бывает, когда бригаду подбирают в срочном порядке из случайных работяг. Наверное, с ними нечестно расплатились, а скорее всего, при строительстве кто-то погиб или был серьезно покалечен. Словом, «Ускользающему» не повезло с самого начала. Он неоднократно переходил из рук в руки, его захватывали в бою и перепродавали множество раз, пока он не стал собственностью Яльдана Нимрэйда.

Джоне оставалось только гадать, почему шаман-шуриа не сумел подружиться со своим кораблем, вернее, не захотел его полюбить. Да, «Ускользающий» не единожды становился ареной жесточайшего кровопролития; да, каждая его палуба полита кровью матросов, да – он видел смерть и муки невинных. Но как… Великие Духи! Как шуриа может спокойно спать в утробе монстра, люто ненавидящего его самого и всех его людей? Какие сны видит капитан Нимрэйд?

Несколько раз, измученная морской болезнью, Джойана проваливалась в сон, но и там ее поджидал «Ускользающий», посылая женщине кошмар за кошмаром. Кажется, он специально раскачивался так, чтобы доставить пассажирке как можно больше страданий. Озлобленный, коварный зверь, жаждущий крови и слез.

Скорей бы все закончилось, думала Джона, скорей бы берега Ролэнси. Смешно сказать, но, наверное, до сих пор никто из детей Шиларджи так отчаянно не стремился на родину своих врагов-ролфи. Какая она, страна хёлаэнайев? На что похож город Эйнсли? Как и всякого шуриа, Джону мучили одновременно страх и любопытство. Страх никогда больше не увидеть детей, Янамари и Аластара и жгучее желание хоть одним глазком подсмотреть за жизнью другого народа. Воображение рисовало женщине фантастические картины – мерещился огромный, высеченный из скалы исполинский замок-лабиринт, населенный среброшкурыми волками-оборотнями. Камень, сталь, звериные шкуры – все как в древних сагах. И в видениях шуриа Священный Князь чем-то неуловимо походил на Эйккена эрн-Янэмарэйна, такой же свирепый и бешеный. Здравый смысл подсказывал, что ролфийская мода за последние триста лет изменилась и владыка Островов не спит в кольчуге на медвежьей шкуре, а княгини носят дамское белье и не брезгуют пользоваться духами. Но кто знает, кто знает…

«Вот скоро и ты доведаешься, – убеждала себя Джона. – Совсем скоро».

И сама себе не верила. Одни только Великие Духи знают почему.

Ролэнси лежит всего лишь на другой стороне Опасного моря – Беригель, каких-то несколько дней. Но путь туда будет извилист и долог. Особенно для шуриа.

Вестовой, провожавший Грэйн из капитанского салона обратно в «будку», бросал на ролфи такие взгляды, что она отчетливо ощущала, как они липнут к коже, будто смола. Не хватало только вываляться в перьях для завершения неприглядной картины окончательного падения. Впрочем, откуда взяться перьям, если на борту нет диллайн? А жаль, право! Эрна Кэдвен скривилась в издевательской усмешке, злобно посмеиваясь сама над собой. Что еще ей оставалось – разве что возрыдать? Да уж, почему бы теперь и не посмеяться! И не подумать, что для того, чтоб уж наверняка почувствовать себя настоящей шлюхой, не хватает только переспать еще и с диллайн! Да что там – вот же, целый корабль, битком набитый мужиками всех кровей и мастей! За чем же дело стало? Для начала – офицеры, а там и до матросни дойдем… И этот, с фонарем, уже откровенно облизывается на объедки с капитанского стола, ничуть не сомневаясь, что придет и его очередь.

И ведь прав, висельник. Потому что, проведя несколько часов в обществе Нимрэйда, Грэйн отчетливо поняла – все. Она больше не нужна. И дело тут вовсе не в поведении капитана – в конце концов, что бы сделал Конри своему дорогостоящему наемнику за маленькие шалости с приглянувшейся женщиной? Ну, может быть, удержал бы процент из оплаты и слегка пожурил – не больше. Потому что таких, как Грэйн, у лорда-секретаря наберется десяток за медянку, а шурианский капитан, с легкостью проникающий в имперские воды сквозь все кордоны, – персона гораздо более ценная. Нечто в этом роде капер и поведал, ненадолго прервавшись и покровительственно похлопав ролфийку по бедру. Дескать, не обольщайтесь, дорогая эрна, подробности никого не заинтересуют. Она не обольщалась. Она, когти Локки, уже давным-давно…

Грэйн со свистом втянула воздух, прислонившись к переборке и проведя мелко дрожащей рукой по волосам, чтоб хоть как-то их пригладить. Нет, с падким на юбки Нимрэйдом все более-менее понятно… было бы понятно, если б не одно маленькое, но важное обстоятельство. Даже два, если разобраться. Первое – на этот раз он был… другим. Более грубым, более откровенным. Тогда, на пути в Синтаф, Грэйн всего лишь чувствовала себя шлюхой, но теперь… Шлюха – она же все-таки наемница, ей, в конце концов, платят, и за шлюху есть кому вступиться. Кроме того, на Ролэнси женщины в белых платьях сами выбирали, с кем и за сколько им спать. А Нимрэйд обошелся с ней как с рабыней или военной добычей, вот в чем соль. С теми, кто рано или поздно сможет отомстить, так себя не ведут. Значит, он абсолютно точно знает, что Грэйн никогда и никому уже не пожалуется, да и не вспорет ему брюхо при случае. Следовательно, она больше не нужна. Графиня Янамари надежно упрятана в чрево «Ускользающего», и миссия эрны Кэдвен исполнена. Теперь похитительница вполне может попросту выпасть за борт…

Вестовой провел ее в оружейную и запер дверь снаружи, оставив, впрочем, фонарь. Грэйн осталась стоять в полумраке, размышляя. Может, все-таки… Конри? Чтоб сэкономить на оплате? Да нет, немыслимо! Тем более что лорд-секретарь уплатил вперед – и в присутствии самого Священного Князя. Но тогда… тогда получается, что Нимрэйд ведет свою игру. И второе насторожившее Грэйн обстоятельство это полностью подтверждает.

Карта. На столе у шурианского капитана бумаг навалена была целая гора, но в процессе… хм… общения ролфийка случайно сдвинула часть из них, и прямо перед ее глазами оказался кусок карты. И эрна Кэдвен тотчас запретила себе думать о позоре и унижении, которым она подверглась… во всяком случае, пока не думать. Потому что карта была важнее всего. Знающему взору она, разумеется, сказала бы гораздо больше, чем такому полному профану в навигации, как Грэйн, но… В детстве ей приходилось рассматривать навигационные карты отца, и, как выглядит проложенный курс, она запомнила. И уж точно могла отличить северо-восток от северо-запада! Конечно, все это нуждалось еще в проверке, но…

Если Нимрэйд и впрямь везет их на Ролэнси, то зачем же ему идти сейчас к проливу Арнлейг, в сторону, прямо противоположную от Архипелага? К чему делать такой крюк? Покатать он их решил, что ли?