Рыжие псы войны - Сафин Эльдар. Страница 22

Вельможи и наместники, старшие жрецы, маги, старейшины цехов — их лица слились в одно, каждому она протягивала руку, уже не разбирая, кто должен ее по этикету поцеловать, а кого она должна удостоить простым прикосновением к щеке или макушке.

Ей наливали что-то в кубок, почтительно подносили какие-то яства, красивые и наверняка вкусные. Кто-то пел, мелодично и громко, кто-то крутился колесом, показывали диковинных животных.

Она так мечтала о том, чтобы присутствовать на подобном пиру — не украдкой смотреть на него сквозь окно, не слушать отголоски музыки, засыпая, — а именно быть внутри, и чтобы никто не мог приказать ей уйти.

А сейчас, когда впервые это было ей позволено, и празднике не оказалось никакого вкуса: он был пресным и ненужным, как кусочек мела, а значение имело только одно — не уронить корону.

Глубоко за полночь, когда Айру на подгибающихся ногах отвели в покои и две девушки из лучших дворянских семейств начали ее раздевать, выяснилось, что корона вросла в ее волосы.

Она пустила золотые нити-корни, которые обвились вокруг собственных локонов Айры, и снять ее, не обрезав шикарные рыжие волосы девушки — крайне сложная задача.

«Врожденная магия, твой талант проявился, — сказал потрясенной девочке Голос. — Я всегда знал по, но чтобы это стало явным для тебя, нужен был кризис. Ты подталкиваешь людей и события к пути, который выгоден тебе. Если бы я сказал об этом раньше, то до раскрытия этого твоего дара прошло бы гораздо больше времени. Ничего, корону снимем, но чуть позже».

В пещере царили приятный полумрак и прохладная сырость.

Но Родриса это, как ни странно, более чем устраивало.

По давней привычке он каждую свободную минуту отдавал молитвенному сосредоточению, но этим словом с давних пор называл не то, что обычные жрецы, а состояние полурасслабленности, когда мысли наплывают друг на друга одна за другой и когда так легко услышать бога, если он вдруг соизволит что-то сказать.

Правда, в последнее время подобного не случалось, и во время сосредоточения приходилось обдумывать все, что лезло в голову.

После первой недели среди варваров Родрис всерьез усомнился в том, что они такие же люди, как и он: они ели, пили, разговаривали и смеялись, каждый из них выглядел так, как должен выглядеть человек, и иногда даже совершали разумные поступки.

Но в общем и целом это были те, кого можно охарактеризовать только двумя словами — «дикие варвары».

Они смеялись, уронив камень себе на ногу, или могли заплакать, глядя на поднимающееся из-за края мира рассветное солнце. Дочь могла избить своего пьяного отца до полусмерти, а дед украсть игрушку у новорожденной внучки.

Иногда они поражали Родриса свирепостью, а в следующий момент он восхищался их сентиментальностью, которой не могли похвастаться маленькие девочки из лучших дворянских родов Империи или Дораса.

— Шаман! Шаман! — заорали снаружи.

Родрис с неохотой открыл глаза.

Когда выглянул из пещеры, то выяснил, что у входа в нее собралось все племя — кроме что разве нескольких пастухов.

— Ты можешь сделать так, чтобы небо стало красным? — поинтересовался вождь — дородный старик в набедренной повязке.

— Нет! — рявкнул Родрис и вернулся на место.

Он уже знал, что варвары постоят-подумают, а потом разойдутся: они вели себя как дети, и это было тем более странным, что их дети зачастую были гораздо разумнее и вели себя как взрослые.

Дайрут

Время пришло, и Дайрут вытянулся, превращаясь из угловатого паренька в крепкого молодого мужчину.

Он все равно оставался чуть ниже сверстников, по за счет яростного взгляда, уверенной поступи и редких — но по существу — высказываний он казался и выше, и старше.

Армия темника Вадыя не стояла на месте, она то двигалась стремительно, одолевая большие расстояния, чтобы выйти к новой цели в кратчайшие сроки, то шла широкой, с большими прорехами дугой, медленно, но тщательно выискивая провиант, фураж, ценности и рабов.

Несколько первых поручений Дайрут выполнил с честью и выдумкой, Вадый отметил это, и теперь, как только появлялось сложное или опасное задание, звали его, в небольшой срок ставшего десятником Рыжих Псов.

Найти в степи неожиданно взбунтовавшихся союзников из варваров и предложить им вернуться обратно без потери лица — мягко намекнув, что в случае отказа умрут все? Добраться в кратчайший срок до хана Разужи и передать ему секретное послание, а затем так же быстро вернуться с ответом?

Для Дайрута не было сложных заданий, он соглашался на любое и выполнял его быстро и четко. Среди Рыжих Псов у него появились приятели и враги — первые чувствовали в нем командира, вторые же завидовали ему и мечтали о том, чтобы Дайрут оступился и сорвал какое-нибудь задание, а еще лучше — погиб, сгинул где-нибудь в степи или лесу без вести.

Даже на приемного отца — Кира — распространилась слава Дайрута.

Киру дали в подчинение нормальный десяток вместо калек и дряхлых стариков, а вместе с новыми воинами у него появились и совсем другие задания — не рытье рвов, могил и выгребных ям, но патрулирование, разведка, охрана.

— Все идет как надо, — однажды сказал он приемному сыну. — Я и не сомневался в тебе.

После поездки к Разуже тумен Вадыя двинулся совсем в другом направлении.

Дайрут знал, что хан недоволен темником.

Ограбленные деревни и выкуп с вольных городов — это было не то, хотя Разужа и получал свою долю. Хану ханов хотелось, чтобы эти земли полностью и всецело принадлежали ему.

— Мне срочно надо собрать войско в единый кулак, — сказал Вадый Дайруту, позвав его к себе наутро после того, как парень вернулся от Разужи. — Бери десяток Псов и действуй, у тебя есть три дня.

Если бы все было как обычно, он должен был сказать это Коренмаю, командиру Рыжих Псов. По мнению Дайрута, темник намеренно создавал розни среди мальчишек, чтобы в итоге победил сильнейший.

— Мы выполним вашу волю, — Дайрут, коротко поклонившись, вышел из шатра.

Коренмай не был плохим человеком, не отличался и особенной жестокостью или алчностью. Однако сдавать власть без боя он не собирался, и Дайрут точно знал, что среди его собственных приятелей есть и телята, сосущие молоко у двух маток.

С ними надо будет держать ухо востро.

Солнце уже освещало верхушки шатров.

— Усан, собери наших, — попросил Дайрут Пса, добровольно взявшего на себя обязанности его помощника.

Парнишка кивнул и убежал.

Самым младшим в их десятке не исполнилось еще и тринадцати, в то время как старшие уже могли участвовать в битвах наравне со взрослыми. Всего тех, кем он мог командовать, оказалось шестнадцать человек, и все они стали Рыжими Псами сравнительно недавно.

— Темник приказал собрать тумен, — начал Дайрут. — И мы не можем его подвести.

Он палкой нарисовал на земле нечто вроде карты.

В мыслях мелькнуло воспоминание о том, как отец, спокойно относившийся к большей части детских шалостей, бил его по рукам за то, что Айн посадил на свежую карту кляксу. И сразу перед глазами возникла коленопреклоненная фигура, вонзающая острие меча в собственный живот.

— Вот здесь мы, — десятник обозначил точку. — Вот другие тысячи и союзники, кто-то совсем близко, кто-то подальше. Вот самые дальние — и точное их расположение неизвестно, потому что они могли уйти в сторону.

Когда Дайрут договаривал последнюю фразу, он обратил внимание на то, что окружавшие его Рыжие Псы замерли.

Не оборачиваясь, Дайрут спокойно произнес:

— Приветствую тебя, Коренмай.

— Отрастил глаза на затылке? — Командир Рыжих Псов обошел десятника, посмотрел на импровизированную карту, забрал палку и ткнул в землю. — Эта тысяча сдвинулась вот сюда, я узнал об этом только что. Чтобы успеть объехать всех за три дня, нам надо действовать быстро.

Дайрут восхитился Коренмаем.

Узнав от шпионов о том, что Вадый дал поручение другому, он быстро выяснил новости — скорее всего через знакомых сотников, старавшихся поддерживать с Рыжими Псами хорошие отношения. А затем просто пришел и взял руководство на себя, вынуждая Дайрута подчиниться либо пойти на открытый бунт.