Принц Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 94

Они выли, но нападать не собирались. Спустя некоторое время Лис сказал:

— Думаю, они пытаются напугать нас и больше ничего. Чума на них, вот что я скажу. Пусть кричат сколько угодно, лично я собираюсь поспать. — Он повысил голос. — Все, кроме часовых, отдыхайте, пока есть возможность. Если они действительно решат напасть, нас предупредят.

Джерин завернулся в одеяло. Ужасные вопли чудовищ не давали ему уснуть чуть дольше, чем если бы вокруг было тихо, но не намного. Даже Маврикс, бог вина, не сумел бы помешать мне заснуть, подумал он, погружаясь в сон.

Он проснулся, недоумевая, почему вспоминал о Мавриксе, но покачал головой, понимая, что пытаться понять это бессмысленно: во сне сознание вытворяет странные штуки, больше тут сказать нечего. Чудовища исчезли. Это его не удивило. С рассветом элабонцы могли начать обстреливать их, имея все шансы поразить цель.

Не все воины сумели заснуть. Некоторые едва волочили ноги, словно полумертвые. О том, как они будут себя чувствовать после дня тряски на колеснице, Лис старался не думать. Тут уж ничего не поделать. Перекусив подсушенным хлебом, колбасой и элем, они покатили на северо-восток, обратно в поместье Лиса. Зная, что на их пути не встретится никаких крупных войск, солдаты растянулись широко по округе, нанося землям Адиатануса столько вреда, сколько могли причинить. Поджигали деревни, вытаптывали поля. Выращенный с немалым трудом урожай погибал под копытами лошадей и колесами.

Победа, но не полная. Джерин надеялся окончательно разбить Адиатануса. Он нанес вождю трокмуа удар, и буквально, и в переносном смысле, но недостаточный для того, чтобы захватить большую часть его территории и быть уверенным, что сможет ее удержать. Да, они преподали чудовищам урок, что не следует нападать на крупные скопления вооруженных людей в доспехах, но не уничтожили их, и земли Адиатануса по-прежнему остаются для них прибежищем.

— Недостаточно, — сказал Джерин себе под нос.

Вэн взглянул на него, но не решился ответить.

Когда они въехали в пределы владений Лиса, некоторые из его вассалов отделились от основного войска и направились в собственные замки защищать свои деревни. Однако большая часть мелких баронов двинулась в Лисью крепость. Вскоре им придется выступить на юг, чтобы помочь Араджису и выполнить часть обязательств, возложенную на себя их сюзереном.

Джерин со страхом представлял, как крепостные станут спрашивать его, навсегда ли он избавил их края от чудовищ. Как ни крути, а ему придется ответить им «нет». Вскоре армия проехала через одну деревушку, разоренную упырями совсем недавно, пока Лис преподавал Адиатанусу второй урок. От этого он почувствовал себя еще хуже. Да, он потрепал трокмуа и чудовищ, но безумием было полагать, будто их возможно искоренить парой пусть даже и блистательных рейдов.

Еще Лис задавался вопросом, чего он и его люди сумеют добиться во владениях Араджиса Лучника. Ему пришло в голову, что результаты, скорее всего, обманут надежды Араджиса, но он никому ничего о том не сказал. Как ни сложна была обстановка на юге, великий князь все же прибыл на север. Лис понимал, что уклониться от ответного шага теперь невозможно. Это значило навсегда опозорить себя.

Собственно говоря, почти все возвращались в Лисий замок в подавленном настроении. Победа, одержанная армией, не могла оживить тех, кто уже не вернется домой, да и по-настоящему весомого результата она тоже не принесла.

Снова увидеть Силэтр, прижать ее к себе было замечательно, но та быстро почувствовала, что Джерину почти нечего праздновать, кроме того, что он вернулся живым и невредимым. В результате она замкнулась в себе и, казалось, совсем отстранилась от царившего на дворе и в конюшнях хаоса, хотя находилась в самом его центре.

Вэн и Фанд громко ругались. Дикарка выясняла, зачем чужеземцу понадобилось воевать с трокмуа. Хлопнув себя по лбу, Вэн воскликнул:

— Ты велишь мне не ссориться с ними, хотя единственная причина, по которой ты здесь, заключается в том, что ты заколола лесного разбойника, который оказался настолько безрассуден, что решил затащить тебя в постель?

— Да, я это сделала, но у меня было на это право. Он был моим соплеменником, хотя и мерзким скотом, — ответила она. — Но ты… Да, ты друг Лиса, но еще и мой любовник. Так что сам понимаешь!

Вэн замотал головой — он не понимал. Джерин тоже. Если тот факт, что Вэн был любовником Фанд, делал его почетным трокмэ, то, согласно ее же собственным рассуждениям, это давало ему особое право крушить рыжеусых. Но Фанд не ладила с логикой, зато боги наградили ее (и в избытке!) всем, что могло эту логику заменить.

Скачущий вокруг них Дарен сказал:

— Можно мне пойти на войну в следующий раз, пап? Ну, пожалуйста, можно?

— У тебя растет настоящий воин, — одобрительно заметил Араджис.

— Да, верно, — ответил Джерин.

Нельзя сказать, что его это радовало. Конечно, каждым поместьем, расположенным возле границы да и вообще в северных землях, должен управлять человек, умеющий держать в руках меч. Но он также надеялся, что ему удастся вырастить сына цивилизованным человеком, чтобы варварство не охватило все земли между рекой Ниффет и горами Керс на многие времена.

Повара вынесли баранину, свинину, хлеб и эль. Воины поели и отправились спать. Джерин остался в главной зале, обсуждая подробности битвы, пока Дарен не заснул рядом с ним на скамье. Тогда, так же как и несколько дней назад, он отнес сына наверх, в свою спальню.

Когда он снова вышел в коридор, там его ждала Силэтр. Она сказала:

— Если бы ты лег спать вместе с сыном, я бы ушла, но раз уж ты вышел…

Он притянул ее к себе.

— Спасибо, что ты рядом в такую минуту, все складывается так глупо.

Произнося это, Лис вдруг осознал, что изо всех сил пытается смотреть на поход, из которого только что вернулся, в лучшем свете. На деле же все прошло просто ужасно.

Силэтр проигнорировала его жалобный тон. Она сказала:

— Не говори ерунды. Если бы тебя не было рядом, я бы умерла. Идем.

И она повела его в свою спальню.

Он овладел ею с чувством, похожим на отчаяние. Он надеялся, что она примет это за страсть, но никого не сумел обмануть. Однако она продолжала его ласкать, отдавая ему всю себя именно в тот момент, когда он острей всего в ней нуждался, и понимание этого было ему дороже всех ее ласк.

Потом он погрузился в глубокий сон без сновидений. А когда внезапно проснулся, в окно уже струился свет Нотос. Но золотой Мэт еще не было: значит, сейчас за полночь, но не очень. Силэтр тоже проснулась и сидела рядом с ним на постели.

— Что-то происходит, — сказала она.

От ее голоса по спине у него пробежал холодок. Впервые за многие дни она говорила как Сивилла из Айкоса, а не как женщина, которую он полюбил.

Но как бы ни звучал ее голос, она была права.

— Я тоже слышал, — сказал Джерин.

Он замолчал, сбитый с толку. Слышал? Или почувствовал?

— Сейчас все тихо. Но…

Он вылез из кровати и начал одеваться. Силэтр тоже.

— Не знаю, что это было. На мгновение мне показалось, будто меня коснулся Байтон. — Она покачала головой. — Я ошиблась, но это был не сон. Я точно знаю. А тут проснулся и ты.

— Лучше нам пойти выяснить, что это было.

Джерин держал меч в левой руке. Он понятия не имел, будет ли какой-нибудь толк от клинка при встрече с тем, что разбудило его и Силэтр, но оружие не помешает.

В Лисьей крепости все было тихо, когда он и Силэтр на цыпочках шли к лестнице по коридору. Из-за двери в комнату Фанд раздавался храп Вэна. Услышав это, Джерин улыбнулся, но его губы тут же приняли прежнее положение. Некоторые воины спали в главной зале. Видимо, так опьянели, что уже не могли найти свои постели. Джерин и Силэтр прошли мимо них. Лис посмотрел по сторонам и недоуменно покачал головой. Как и Силэтр. Нечто, разбудившее их, находилось за пределами замка. Он не знал, откуда взялась эта уверенность, но она у него была.