Принц Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 96

— Маврикс придет на мои земли, хотим мы этого или нет. Если мы станем противиться ему, он прогневается еще сильнее. Если же мы поможем ему явиться сюда, то угодим ему, и он, возможно, захочет помочь нам. Если нет, то все равно, быть может, нам удастся как-нибудь его сдерживать.

Он снова взглянул на Силэтр.

Она кивнула. И голосом, поначалу нерешительным, произнесла:

— Пока лорд Джерин будет вызывать Маврикса, я… я попытаюсь вызвать Байтона, моего бывшего владыку и… суженого.

Несмотря на царивший в зале полумрак, было видно, как зарумянились ее щеки. Но она храбро продолжила:

— Байтон-прозорливец — бог порядка, предусмотрительности и всего того, что находится в полной противоположности с принципами Маврикса. К тому же Байтон уже давно утвердился на северных территориях, очень давно. Его сила корнями уходит в эту землю, чего нельзя сказать о Мавриксе. Возможно, он сумеет убедить владыку сладкого винограда отказаться от тех излишеств, что сопровождают его ритуалы.

— Но, дорогуша, — сказал Вэн мягко, — после того что случилось в Айкосе, ты думаешь, бог-провидец откликнется на твой призыв?

Силэтр закусила губу. Она еще раньше задавала себе тот же вопрос. Как раз тогда, когда слабый утренний свет только-только забрезжил на восточной стороне горизонта.

— Я не знаю, — ответила она. — Единственный способ это выяснить — попытаться.

— А что, если Байтон не явится? — спросил Араджис. — Что тогда?

— Тогда мы останемся с Мавриксом… один на один, — ответил Джерин, подыскивая нужные слова. — И окажемся не в худшем положении, чем если бы вообще не стали взывать к Прозорливцу.

«Но и не в лучшем», — ехидно заметил его внутренний голос, но он предпочел не слушать свою мрачную половину.

Араджис выставил вперед подбородок.

— Я настаиваю, чтобы ты не пытался призывать в этот мир богов, пока не выполнишь свою часть соглашения. Если они тебя сокрушат, то я тоже от этого пострадаю.

— Но если мы сможем убедить их поступить так, как нам надо, то избавим наш край от чудовищ без всякой борьбы, — возразил Джерин. — Ты не подумал об этом, великий князь? Не просто загнать этих тварей обратно в лес, чтобы они поменьше тебе досаждали, а действительно избавиться от них раз и навсегда. Сами мы на это неспособны, мы всего лишь простые смертные, но богам это по силам. Если они захотят. Да, это риск. Но если все пойдет по плану…

— Кроме того, по милости Райвина, дух Маврикса все равно уже гуляет по северу, не забывайте, — сказал Вэн. — Он может подложить нам свинью в любой момент. Иногда лучший способ удержать кого-то от нападения, это напасть первым.

— Опять Райвин! — Араджис воззрился на Джерина. — У тебя репутация умного человека, принц Джерин. Я до сих пор не могу поверить, что ты послал этого пьянчугу ко мне в качестве посла. Где он, кстати?

— Еще не проспался, полагаю, — ответил Джерин. — Что касается его посольства, ты отчасти прав, но не совсем. Он храбр и достаточно умен, когда трезв, хотя иногда ему не хватает здравого смысла. Отчего с ним время от времени происходят… всякие неурядицы.

Он развел руками, словно говоря, что выходки Райвина тоже ставят его в тупик.

Хищному лицу Араджиса было неведомо выражение нерешительности. Нахмурившись, он сказал:

— Хорошо, Лис, не знаю, как удержать тебя от задуманного, но вот что я тебе скажу: лучше бы все это сработало.

— Я и сам это знаю, — ответил Джерин. — Ради моего блага, твоего блага, ради блага всех северных земель, лучше бы все получилось, хотя гарантий нет никаких.

— Ладно, — тяжело произнес Араджис, будто хотел выразить этим свою абсолютную непричастность к возможным последствиям бредовой затеи, — Когда вы начнете свое колдовство?

— В полдень, — ответил Джерин, и получил в ответ полный недоумения взгляд.

— Полдень — час Байтона, — пояснила Силэтр. — Время, когда солнце стоит выше всего. А Маврикс наиболее силен ночью, когда его страстные почитатели кричат: «Эвойии!» Ну а нам, разумеется, предпочтительней вызвать его, когда он слабей.

— Кроме того, — сказал Джерин, — к полудню Райвин уже встанет или я вытащу его из постели. Он нам тоже понадобится.

— Да помогут вам боги, — сказал Араджис.

Хорошее напутствие, но в его устах, оно, казалось, имело некий подтекст.

Даже к полудню Райвин Лис еще не совсем пришел в себя. Лицо его было опухшим, а глаза воспаленными. То, как часто он моргал, показывало, что солнечный свет для него слишком ярок.

— Не понимаю, почему именно я должен тащить в твою лачугу эти кувшины с вином, — ворчал раздраженно южанин.

— Потому что, если бы не ты, нам не пришлось бы ничего затевать, — отозвался Джерин твердым как камень голосом. — Поскольку вина тут твоя, ты прекрасно исполнишь роль вьючного животного.

И он изобразил крик осла. Райвин скривился. Силэтр выложила на импровизированный каменный алтарь целый ряд предметов. Цветы, еловые шишки, какие-то фрукты, утиные яйца.

— Мы вызовем Маврикса не только как бога вина, но также как бога изобилия вообще, — сказала она. — Возможно, это сделает его более сдержанным, хотя неизвестно, как оно выйдет.

Рядом с цветами она положила сборник эпических поэм Лекапеноса, великого ситонийского поэта.

— Как мы понимаем, Маврикс также вдохновляет людей на созидание прекрасных творений.

— Вернее, как ты понимаешь, — поправил ее Джерин. — В основном эта идея твоя. Ведь это ты в последнее время занималась изучением бога сладкого винограда. Я же, пока вино не проникло в мой замок, с радостью делал вид, что его вовсе нет. — Он обратился к Райвину: — Поставь второй кувшин вон туда. Осторожнее! Не разбей.

Райвин поморщился.

— Не ори, у меня чуть голова не лопнула. — После недолгого размышления он добавил: — Возможно, я был бы не против, если бы так и случилось.

— Не забудь об этом, когда в следующий раз вздумаешь утопить себя в кувшине вина или эля, — сказал Джерин без особого сострадания.

Он вытащил кинжал, расковырял им смолу, закрывавшую доступ к пробке одного из кувшинов, и откупорил его.

Оттуда пахнуло сладким ароматом. Джерин облегченно вздохнул. Он боялся, как бы вино в оставшихся кувшинах не оказалось прокисшим. Что бы они стали делать тогда? Возможно, пустили бы в ход кровь Райвина. А что? Вина там после вчерашнего вдосталь. Идея не так уж плоха.

Джерин наполнил вином две кружки. Одну для себя, другую для Райвина.

— Не пей пока, — проворчал он, обращаясь к южанину, и взглянул на Силэтр, — Я все-таки думаю, что разумнее сначала вызвать Байтона. Одно его присутствие может сдержать Маврикса.

Но она покачала головой, как и тогда, когда они решили прибегнуть к помощи бога порядка.

— Сейчас у Байтона почти нет причин откликнуться на мой призыв. Но когда Маврикс будет уже здесь, он может появиться из одной ревности. К чему бы ни стремился владыка сладкого винограда, Прозорливец наверняка захочет ему помешать.

— Ты служила этому богу, так что тебе лучше знать, — сказал Джерин, уступая.

Вместе с Райвином, моментально заторопившимся, он подошел к алтарю и совершил возлияние, стараясь не забрызгать книгу Лекапеноса.

— Спасибо за твой щедрый дар — сладкий виноград, владыка Маврикс, — немного запинаясь, но с большим чувством произнес Джерин на ситонийском и сделал глоток.

Райвин тоже выпил. Глаза его вдруг раскрылись, и он как будто помолодел на несколько лет. Или не помолодел, но, во всяком случае, уже не выглядел таким изможденным.

— Спасибо за сладкий виноград, владыка Маврикс, — с чувством произнес он, а затем обратился к Джерину уже более развязным тоном: — Лучше позволить маленькой змее укусить тебя, чтобы уменьшить действие яда большой.

— Райвин, твоя беда в том, что ты не умеешь дружить только с маленькими змеями, — сказал Джерин.

Чтобы позлить южанина, он знаком велел ему соблюдать тишину, не давая возможности парировать выпад.

— Тихо, я собираюсь вызывать бога.