Меч, палач и Дракон - Рау Александр. Страница 20

Круговорот прервал незнакомец, севший за столик тут же наливший себе вина из его бутылки. Незваный гость выпил, качнулся на стуле и достал колоду.

— Сыграем? — произнес он не слишком разборчиво.

Фредерико едва сдержался, чтобы не послать незнакомца туда, откуда возвращаются лишь для дуэли.

— Нет.

— Почему? — в серых глазах незнакомца было искренне удивление.

— Денег нет, — неожиданно признался Фредерико.

— Совсем? — незваный гость был очень бледен, наверное, болен.

— Две монеты на житье в гостинице, — язык опять оказался быстрее ума.

— Давай на две сыграем, — настаивал гость, судя по всему тоже проигравшийся в прах. Ни камзола, ни украшений — лишь нелепые штаны, рубашка, да блеск шальной в глазах.

— Оставь меня, — Фредерико Альберти опять вспомнил дядю — сурового рыцаря, посвятившего жизнь борьбе с алькасарскими язычниками.

— Нет, мы сыграем, — незнакомее ударил по столу кулаком. Бутылки и бокалы тут же охватило синее пламя, съевшее их без остатка, — Я Гийом — королевский маг. Слышал это имя? Так что мы будем играть. Ты — на две монеты, я — на столько, на сколько захочу.

Фредерико сглотнул, ссорится со знаменитым чародеем, он не хотел. Какой смысл в двух золотых? Ведь жизнь его все рано что кончена.

— Давай, — он с отчаянной беззаботностью кинул на стол последнюю монету. Двойной флорен.

Маг щелчком пальца пододвинул к себе чернила и бумагу, что остались после проигрыша. Длинные пальцы, взяв перо, проворно чиркнули что-то на листке. Фредерико увидел цифру 100.

— Чтобы все было честно. Я богаче, — пьяно засмеялся маг.

Следующая ора изменила судьбу Фредерико Альберти, уберегла его от позора и дяди, что мог в приступе ярости лишить его наследства.

Знаменитый маг оказался никудышным игроком. Он путал карты, громко ругался, когда на руках у него не было нужной. Проигрывал и азартно требовал реванша, ставя все большие суммы

Остановился он лишь тогда, когда закончилась бумага.

— Хватит, — сказал магик вслух и отбросил карты.

Фредерико вздохнул, он успел выиграть ровно тысячу флоренов.

«Эх, бы выиграть еще тысячу, или даже две», — подумал он, — «такой шанс бывает раз в жизни». Но тут же одернул себя: «Радуйся тому, что есть, чародей может и протрезветь».

— Когда я могу получить свой выигрыш? — набравшись храбрости, спросил Альберти.

— Завтра, приходи в королевское казначейство, там и заплатят, — отмахнулся от него маг и подал листочек с цифрами.

— А где же подпись? — возмутился Фредерико, его пытались обмануть.

— Ах да, — кивнул Гийом, и на листке-расписке появилось изображение криво нарисованной кошки.

— Что это? — удивился Фредерико.

— Печать. Мой герб — леопард, — мага клонило в сон.

Фредерико Альберти — самый счастливый человек на свете — едва не рассмеялся, вот он какой, оказывается, грозный боевой маг Гийом. Нужно будет обязательно рассказать дяде.

— Прощайте, — он встал из-за стола, взяв на память счастливую колоду.

— Не спешите, я еще не сказал, что вам делать, — остановил его маг.

— Вы шутите? — улыбнулся Фредерико, тасуя карты. Он не заметил, что речь его соседа стала вдруг абсолютно четкой и разборчивой. Трезвой. Другой. Пугающей.

— Нельзя просто так взять и выиграть у меня тысячу флоренов, — хищно улыбнулся маг, Фредерико понял, что лучше бы он отправил незваного гостя далеко-далеко, была бы дуэль или нет, спорный вопрос.

— Пятьсот — отдашь долг ля Крусу, пятьсот на житье, — маг приказывал емукак поступить, и Фредерико с ужасом осознавал, что выполнит его распоряжения. — В гвардию записаться пробовали?

— Пробовал. Отказали. Дескать, молод и не воевал раньше.

— Тогда сегодня же, придя в министерство Монеты за деньгами, найдете там Луиса де Кордову, вы видели его здесь. Скажете, что я прислал вас, и ваша заветная мечта отправиться в далекие моря за Жаркий Берег.

— Я не хочу в море. Я и плавать не умею, — пробовал возразить Фредерико.

— Учитесь, — жестко ответил маг, — И еще, — он указал рукой на карты, что держал Фредерико, — Вы больше никогда не будете играть на деньги, или что-то иное. Навсегда оставите те игры, где есть азарт: кости, карты и прочие.

После этих слов Фредерико Альберти крепкий парень, мечтавший поступить в гвардию, едва сдержал крик, прокусив губу от боли; из глаз его брызнули злые слезы. Он упал на одно колено и с ужасом смотрел на обожженные пальцы и ладони.

Невредимые карты разлетелись по полу. Ему хотелось выть.

— Думаю, урок понятен, — почти ласково сказал ненавистный голос, — Вижу, вы не рады. Дам одно послабление: в Смерть Короля играть разрешается. Это хорошая игра.

— Вы жестоки, — Кармен Феррейра проводила взглядом провинциала, убежавшего перебинтовывать руки.

— Какой есть, — хмуро ответил маг, — Не больше, чем другие.

— Мария де Тавора здесь не причем, — внезапно сказала Кармен.

Супруга ее в обозримой близости не наблюдалось, поэтому Гийом вздохнул — придется поддерживать разговор — и спросил:

— Вы о чем, сеньора Феррейра?

— Кармен, Гийом, для вас Кармен. Герцогиня Тавора не причастна к случившемуся в этих стенах насилию. Она лишь попыталась использовать его себе на пользу.

— Она сама вам это сказала? — усмехнулся маг.

— Гийом, — вздохнула Кармен, — Умерьте личную неприязнь. Я умею читать по лицам. Это не она. Верьте мне.

Гийом поверил.

— Где ваш муж, сеньора? — он оглядел залу. Большинство гостей уже разъехалось.

— Дома, завтра у него трудный день. Я же осталась по приглашению герцогини, будет интересно пообщаться с ней поближе.

— Злобная стерва, да интриганка, готовая на все ради почета и денег. За титул королевы любого зубами загрызет, — дал мрачную характеристику Гийом.

— Как и почти любая дама здесь, — улыбнулась Кармен.

— И вы?

— Нет. Я нашла свое счастье. Золотая клетка меня не интересует. Вы в черных красках описали герцогиню, а вот мне ее жалко.

— Жалко?! — Гийом едва не вскрикнул от удивления.

— Да. Мы ведь с ней похожи. Две красивые девочки из провинции, дочери нищих отцов с безрадостным будущим. Одно богатство — внешность, — маг кивнул. Кармен не была писаной красавицей, но отвести от нее взгляд было чертовски трудно.

— Мне повезло: мой отец был наставником Риккардо де Вега, и неизвестно еще, кто кого совратил, — рассмеялась супруга Бласа Феррейра и отвела погрустневший взгляд.

Риккардо де Вега — граф Кардес — был не из тех, кого быстро забывают.

— Я могла бы быть женой графа, но хотела ответной любви, а не смеси из дружбы, ответственности и вины. К счастью, я дождалась Бласа. А вот Мария де Тавора нет, ее выдали за старого герцога против воли.

Кармен вытащила из волос длинную шпильку, на которой, как оказалось, держалась вся сложная прическа. Волосы распылись по плечам.

— Устала. Не представляете, как тяжело следовать за модой, — призналась она, — Я не завидую герцогине, Гийом. Она наследница гигантского состояния и одного из трех герцогских титулов королевства, но какой ценой? Говорят, что ее покойный супруг отличался большой фантазией в постели, очень изощренной и зачастую весьма болезненной. А сколько было до него?

— Мне все равно, — отмахнулся маг, — Давайте, покинем это темный угол. Видите, Луис де Кордова уже изрядно пьян и взял в руки гитару.

— Хорошо, — согласилась жена Бласа Феррейры, — Ведите, — протянула ему руку.

Поэт сидел на низком резном стульчике в окружении поклонников. Взгляд его был туманен и смотрел куда-то в даль, через людей и стены. Рыжеволосая Изабель стояла рядом с мужем, положив свою маленькую ручку ему на плечо. Глаза ее смотрели нежно и заботливо.

Пальцы Луиса били по струнам, иногда не попадая в такт словам, но никто на это не обращал внимание. Там, где круг Перекрестка, Шесть подруг Танцевали.

Строки, положенные на музыку, были грубы, резки и четки.