Королева эльфов. Зловещее пророчество - Хеннен Бернхард. Страница 50

Особенно постель. Эльфы хоть и не потели, но не были полностью лишены запаха. Многие любили пользоваться ароматной водой. Даже воины. Бирге это казалось странным — украшать себя чужими запахами. Хотя украшает же она себя чужой кожей… Но чтобы могло возникнуть желание пахнуть цветами — это казалось троллихе весьма странным. Она поняла бы, если бы кто-то носил запах пещерного медведя, которого убил. Или другого хищника. Также приятными ей казались запах оружейной смазки и кожи.

Чувствовалась в комнате Эмерелль и легкая нотка запаха оружия. Но преобладали другие, более тяжелые ароматы.

Похоже, не цветы. По крайней мере не те, что были известны Бирге.

Внезапно зеркало скользнуло в сторону и открыло вид на потайную комнату. Оттуда в спальню пролился целый поток новых ароматов. Самым сильным был запах ладана. К тому же — запах старой ткани. И… Бирга снова принюхалась.

Пахло шерстью лутина! Шаманке потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, кому именно принадлежит этот запах. У нее была хорошая память на запахи. А эти лутины все пахнут по-разному. Это была та маленькая, которая принадлежит Элийе. Бирга не видела ее уже какое-то время. Подумала, не сказать ли об этом Алатайе, но тут же отбросила эту мысль. Болтать вредно!

В потайной комнате потолок был настолько низким, что Бирге пришлось пригнуться, чтобы войти. В ней было полно платьев, натянутых на манекены из ивовых прутьев. Зачем одной-единственной женщине столько одежды? Какой смысл в таком расточительстве? На полках вдоль стен лежали украшения. Казалось, к каждому платью полагалась особая пара обуви.

Бирге понравились перчатки из яркого шелка. Они были словно вторая кожа. Такие перчатки ей тоже хотелось бы иметь. Носить их наверняка приятнее, чем повязки, которыми она обматывала пальцы. Интересно, пятна крови хорошо отстирываются от шелка?

Алатайя оценивающе оглядывала каждое платье, но ни к чему не прикасалась.

— Она узнает, что мы были здесь, если когда-нибудь вернется, — наконец сказала княгиня. — Я думаю, что зеркало показывает ей всякого, кто входит в этот потайной покой.

Сканга сможет защитить тебя от ее гнева?

Бирга тяжело вздохнула. Она чувствовала, что зеркало пронизано магией. Но здесь таким было почти все. Каждое платье было окутано колдовством. Поэтому она больше и не размышляла о зеркале.

— Я сама могу о себе позаботиться, — сказала Бирга, понимая, что никогда ей не справиться с Эмерелль.

— Я бы не стала вступать с ней в открытый спор, — честно призналась Алатайя.

Бирга почувствовала, что нужно быть начеку. Эльфийка слишком приветлива. Нельзя ей доверять!

Княгиня больше не касалась этой темы. Она снова рассматривала платья. Иногда презрительно качала головой. Изредка прищелкивала языком. Потайной гардероб по широкой спирали огибал башню. Он удивительно большой, подумала Бирга. Интересно, стены башни тоже пронизаны магией?

Может быть, она кажется наблюдателю меньше, чем есть на самом деле? Эльфы любят подобные игры!

Шаманка нашла узкий шкафчик, источавший странный аромат. Она с любопытством открыла дверцу и испуганно отпрянула. Все стенки, даже внутренняя сторона дверцы, были покрыты куколками бабочек! Какая чушь! Куколки были живыми!

Покачав головой, Бирга закрыла дверцу. Никогда не понять ей эльфов и их причуд!

Тем временем Алатайя в задумчивости остановилась напротив очень простого платья. Оно было серым, совсем без украшений. Рукава небольшим раструбом чуть ниже локтя.

Стоячий воротничок настолько высок, что наверняка скрывал шею Эмерелль.

Бирга почувствовала сильную магию, исходившую от платья. Его снова и снова опутывали заклинаниями. Они были подобны годовым кольцам старого дерева. Даже она почувствовала покалывание на своей изуродованной бесчувственной коже, когда подошла к платью.

— Мы ищем свидетельство старой любви в комнате, полной платьев, — задумчиво произнесла Алатайя. — Как думаешь, это свадебное платье?

— Я никогда не бывала на эльфийской свадьбе.

Княгиня улыбнулась.

— Конечно, Бирга. Глупый вопрос. Кроме того, Эмерелль никогда не выходила замуж. Но это платье… Я думаю, его могла бы надеть невеста на свадьбу. Вообще-то в нем нет ничего особенного по сравнению с другими платьями. И тем не менее Эмерелль хранила его. Очень долго. Ты чувствуешь защитные заклинания, отгоняющие моль и пыль и защищающие краску от выцветания? Их то и дело обновляли и усиливали. Это платье должно было обратиться в пыль столетия тому назад. Королева приложила немало усилий, чтобы сохранить его. Интересно, зачем?

Алатайя опустилась на колени и подняла подол. В этом жесте было что-то очень привлекательное.

Бирга увидела маленький пучок дубовых листьев, скрепленных вместе кожаными ремешками. Между ними, словно уложенные в гнездо, лежали три неприметных камня.

Эльфийка облегченно вздохнула. Подняла камни. Затем вынула из рукава книгу, которая бросилась Бирге в глаза еще в тронном зале, и положила ее в тайник на место камней.

— Что это за книга? Зачем ты оставляешь ее здесь?

— Она принадлежала одной женщине из народа лутинов, которая ничего не хотела мне говорить, но, тем не менее, уже записала все, что я хотела знать. Она считала себя хитрее меня. Точно так же, как ее мать. И ее постигла та же судьба. — Эльфийка на миг подняла глаза и улыбнулась. — Кроме нас двоих, никто не знает об этом тайнике. Трудно представить более подходящее место для книги. Могут пройти столетия, прежде чем кто-то коснется подола этого платья. Поскольку оно так много значит для Эмерелль, никто не станет легкомысленно осматривать его. И мне почему-то кажется, что Эмерелль никогда его не надевала. Однако, может статься, это просто мои романтические домыслы.

Бирге показалось неправильным оставлять книгу. Так появлялся след. И если зеркало действительно несет в себе изображения тех, кто входил в эту комнату, то Эмерелль будет искать очень тщательно. Но ничего этого троллиха не сказала. Она будет рядом со Скангой, если Эмерелль когда-либо вернется сюда.

Там она будет в безопасности. Это Алатайя рискует жизнью!

Эльфийка с упоением сжимала в руке камни. Они были немного больше лесных орехов.

— Они не обладают магической аурой. Если они потеряются, их практически невозможно обнаружить. Слишком уж обычно они выглядят. И тем не менее они пронизаны силой.

Они настолько тверды, что ни один инструмент не способен разрезать их. На них не остается краска. Ни одному золотых дел мастеру не удастся вставить их в оправу. Изменить их или пометить невозможно! Дай мне руку, Бирга! Хочу тебе кое-что показать.

— Что?

Доверять эльфийке — слишком легкомысленно. И тем не менее, прежде чем княгиня ответила, Бирга протянула ей руку.

Троллиха поняла, что исполняются ее самые тайные надежды. От радости сердце забилось быстрее, она потеряла дар речи. Ни одно из заклинаний, которым она научилась у Сканги, не могло разгладить кожу. А сама старая шаманка не могла или не хотела ей помочь. Втайне Бирга подозревала последнее.

Сканга злобная! Она не желала, чтобы ее ученица выглядела лучше. Это Бирга знала совершенно точно. Это дало бы ей большую свободу или, быть может, даже подтолкнуло к тому, чтобы выбрать себе воина для половых сношений. Сканга считала, что любовь ослабляет магическую силу. Бирга же, напротив, была убеждена в том, что станет сильнее, чем когдалибо, если у нее будет хотя бы одна-единственная ночь любви.

По лицу Алатайи нельзя было прочесть ничего, когда она увидела обезображенную уродством руку. Кончиками пальцев коснулась бородавок. Они покрывали тыльную сторону ладони Бирги и пальцы.

Эльфийка осторожно прикоснулась к ней одним из карбункулов и негромко произнесла слово силы. Бирга не сумела разобрать его, как ни старалась. Овладеть одним этим словом и одним карбункулом — и она навсегда избавилась бы от страданий.

И действительно, казалось, будто камень пьет слезы плоти.

В том месте, которого коснулась Алатайя, осталась только нежная светло-серая кожа. Настоящее чудо! На глазах Бирги выступили слезы. Ее недостаток можно исправить. Она знает эту эльфийку не больше дня, а та уже исцелила ее.