Горизонт - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 31

— Сейчас она работает в лагере на Мшистой Реке. — Голос и выражение лица его были ровными и непривлекательными, так что Фаун проглотила дюжину возникших у нее вопросов.

— Будучи гостями здесь, — сказал Даг, — Фаун и я, конечно, обязаны следовать правилам вашего лагеря. Я не доставлю вам неприятностей, сэр.

Фаун совершенно не была уверена, как понять скептический подъем бровей Аркади, но его напряжение ослабло; он принял обещание Дага и кивнул. Целитель открыл было рот, как если бы хотел добавить что-то, но, видимо, подумал лучше и вместо этого запоздало принялся за свой ужин.

У Фаун не было возможности расспросить Дага, пока они не улеглись в свою постель в запасной комнате в самом дальнем углу дома.

— Так что же там с госпожой Аркади? Целительницей госпожой Аркади, наверное. В одну ужасную минуту я подумала, что Аркади нам расскажет, что ее крестьяне убили, но нет.

Даг вздохнул и обнял ее покрепче.

— Я слышал об этом от Челлы несколько дней назад. Вроде бы Аркади и его жена счастливо работали здесь вместе в шатре целителей многие годы. Они были партнерами так же, как и супругами, настолько же близкими. Но у них была та же проблема, что у Сарри и Утау.

— Не было детей? — Печальное обстоятельство, которое пара с озера Хикори разрешила радикально, приняв в свою семью еще одного человека, кузина Утау, Рази; необычный способ, как поняла Фаун. Но их малыши были прекрасными, пусть и обладали большим количеством родителей.

Даг кивнул:

— Не просто зачать не получалось. Выкидыш за выкидышем, и они становились все хуже, так как она становилась старше. Аркади был особо опечален, по словам Челлы, потому что как главный целитель он думал, что должен это как-то исправить. В самом деле, может, поэтому выкидыши становились все опасней. Если с неприятностью не смириться, становится только хуже. Это нередкая проблема — я сталкивался с ней на севере. Двое особенных людей связывают себя узами, и их родственники счастливо ждут, что будут вылупляться особенные дети, а ничего не происходит. Я и Каунео… — Он укусил себя за губу.

Она дотронулась до его брови.

— Ты не должен рассказывать.

Он благодарно кивнул, но продолжил:

— Мы не настолько долго были вместе, чтоб узнать, не наш ли это случай. Был один месяц, когда мы надеялись… Ну, не важно. Жена Аркади, Брина. Она становилась старше, время шло, и она внезапно попросила его разорвать с ней узы.

«Развод Стражей Озера». Фаун кивнула.

— Я думаю, Аркади не был сильно счастлив, но не сопротивлялся. Они разделили Новолуние и Мшистую Реку между собой, более или менее, и вскорости она связала себя узами с дозорным-вдовцом оттуда. У него было до того двое детей. Думаю, сейчас они уже почти выросли.

Фаун попыталась решить, был ли то счастливый конец истории или нет. Половина его, наверное.

— А ты думал, почему Аркади не женился еще раз?

— Даже мой Дар не может мне помочь понять, что происходит в его голове. Я могу видеть, что он весьма чувствительный человек, и, может быть, это только частично происходит от тренировки его Дара — к той степени, которую я никогда не видел раньше.

— Думаешь, поэтому он так… не знаю, как сказать… аккуратен? Может, беспорядок ранит его в его Даре?

Он поднял брови:

— Может, Искорка.

Она прижалась ближе, целуя его в ключицу. Его рука сжала ее бедро. Пока они не переключились с разговоров на другой метод общения, она спросила:

— Так что мне написать Виту и Берри?

Он неуверенно вздохнул:

— А что ты хочешь делать, Искорка?

Она лежала в его теплом объятии, воспротивившись своей первой мысли до того, как та спрыгнула с языка. «Я хочу домой» не имело смысла. Ферма в Вест-Блу должным образом будет принадлежать жене ее старшего брата. У Дага было все, но его изгнали с озера Хикори. Весь дом, который у нее был, был прямо здесь под ней, квадрат одеяла на чьем-то полу. И Даг. Для двоих этого было достаточно.

Но не для троих.

Или, может быть, даже больше; в семье Фаун, случалось, рождались близнецы. Два года здесь? Ей это казалось огромным отрезком времени, хотя Даг, без сомнения, видел его всего лишь как загвоздку на своем гораздо более долгом пути. Многое может случиться за два года. Рождения. Смерти. И то, и другое.

Ее мысли бежали по слишком большому кругу, и у нее не получалось поймать смысл. Она как бы свернула их. День, неделя, месяц, — это было все, что она могла планировать прямо сейчас.

— Я увидела реки, и они все были хороши, исключая одну милю. И море я видела. Я все еще хочу посмотреть на Тракт той долгой весной, что ты… — она поймала слово «обещал» до того, как оно убежит и ранит его, — мне рассказывал. Какая бы весна это ни оказалась.

Он наклонил голову, но молчал.

Аркади сказал, сколько времени потребуется, чтобы Даг стал настоящим целителем. Он ведь не сказал на самом деле, что Даг и его крестьянка-жена приглашены оставаться здесь так долго. Было ли это «я даю вам два года» замечанием или предложением?

Она набрала воздуха:

— Как бы там ни было, я напишу Виту и Берри, что мы не вернемся к «Надежде». — Этот плавучий дом уже может быть передан новому владельцу, а их вещи перенесены на другое судно. — Возможно ли послать письмо отсюда в Клиркрик?

Даг поджал губы, видимо, проверяя свою мысленную карту — пути курьеров и расположение лагерей.

— Да. Хотя без гарантии того, как быстро оно дойдет.

Фаун кивнула с пониманием. Это была медленная, тяжелая работа отводить лодку наверх по реке: четыре месяца или больше от Греймаута до Трипойнта в сравнении с шестью неделями или около того, требуемых на то, чтоб спуститься вниз. Сухопутный путь по Трипойнтскому Тракту срезал угол речного маршрута и был короче на много миль. Он был быстрее, если ехать верхом или с легким грузом, но недружелюбен по отношению к тяжелым грузам. Они могли оставить Новолуние неделями или даже месяцами позже, считая от настоящего времени, и все еще обогнать Вита и Берри в дороге… домой, тут ее мысли запнулись. В общем, в Клиркрик. Где Вит наконец-то обретет настоящий дом с Берри и Готорном. Она и Даг будут там желанными гостями, Фаун не сомневалась в этом. Она сглотнула.

— Я напишу ему, что если мы не встретимся в Клиркрике к клубничному сезону, то пусть ждет другого письма.

Даг снова кивнул.

Было ясно, что сегодня ночью он не сможет ответить на вопрос «Даг, что с нами будет?» Она его не задавала. Вместо этого она откинула назад голову и нашла его губы для бессловесного поцелуя.

Даг взял Фаун с собой к Вейв, чтоб поработать над его новым разделяющим ножом, притворяясь чуть больше, чем на самом деле, что ему нужны ее умные пальчики. Понаблюдав, как Фаун помогает резать и полировать обработанную кость, понимающе, но внимательно ожидая в тишине, пока Даг заякорит спиральность в нож, а потом надрежет свою кожу горячим ножом, чтоб пустить струйку крови на лезвие для привязки, мастер утратила суровость по поводу нахождения крестьянина в своей рабочей хижине. Еще одна маленькая победа доброй натуры и яркого дара Фаун; или, если подумать, как далеко это действие заходило в сердцевину секретов Стражей Озера, может, не такая уж и маленькая.

У Дага не так много времени отняло оправиться от дрожащей боли после размещения спиральности, как тогда, с ножом Крейна — этот был если не элегантен, то, по крайней мере, не так ужасающе перегружен. Он попросил Фаун выжечь шилом, нагретом на пламени свечи, его имя и имя донора на обеих сторонах кости, затем одолжил подаренный ей на день рождения орех из кармана ее юбки и положил его перед Вейв.

Губы Вейв поджались, когда она рассмотрела и проверила его.

— Что это? Практика в размещении спиральности? Если так, то она тоже слишком густая.

Даг потряс головой:

— Я хотел совершенно иного. Надеялся, что вы сможете подкинуть каких-то идей. Я некоторое время думал о том, чтоб сделать для Фа… для крестьян что-то. Что защищало бы их от Злых, как закрытие Дара защищает дозорных. Не таким же образом; не вижу, как крестьяне могли бы повернуть свой Дар боком к миру так, как делаем мы. Это должно быть что-то иное. Что-то, что сможет сделать любой хороший мастер.