Квадра (СИ) - Воронина Тамара. Страница 12

Лучше всех собирала информацию Лара, и Дан бы не поручился, что для этого она не использует постель. Спрашивать ему казалось неприличным, хотя втолковать Ларе, что такое приличия и для чего они нужны, не удавалось даже совместными усилиями.

Под лопаткой так и ныло, хотя Дан и был совершенно здоров. Это не стрела. Это Тика. Это память и остаточная боль. Он так и не видел ее и понимал, что не увидит уже никогда. Ну, может… может, случайно пересекутся пути, властитель подзабудет, в какое именно место сослан опальный генерал с женой, и отправит туда свою Квадру, да только вряд ли. Он ничего не забывал, ничего не делал просто так, и если вдруг пути все же пересекутся, это произойдет по замыслу Нирута Дана.

Дана преследовал запах Тики, что, конечно, не удивительно, она пользовалась цветочными духами, а кругом все на свете цвело; увидев роскошный кустище сирени, он едва не взвыл, потому что из этого куста словно бы выплыли лиловые глаза Тики; он отворачивался, если видел серый пепел старых кострищ. Удивительно, но друзья молчали, будто и не было Тики и не было ревнивого генерала. Они уже высказали все, что хотели.

А почему так напряжен Аль?

Дан подъехал к нему вплотную.

– Что случилось?

У эльфа было каменное лицо, а так как он был светел и красив, то смахивал на мраморную статую Праксителя или Кановы. Дан больше скульпторов не знал, не считать же скульптором Церетели.

– Эльфийские края, – вместо него ответил Гай. – Я бы объехал. А ты не вскидывайся, я все равно кусаться умею лучше. Общаться с твоими собратьями бесполезно по определению – не станут. С Даном и Ларой – потому что люди, а с тобой… Ну я не знаю, что ты там такого натворил. Да и вампиру душу не откроют. Так что какой смысл? Только тебе нервы трепать?

Аль вопросительно посмотрел на Дана. Ну почему они уверены, что решать должен я?

– Гай у нас умница, – проворковала Лара. – Я вот красивая, а он умный. В такой же степени. По-моему, прав. Я, конечно, любого эльфа раскручу, все расскажут, только что они могут рассказать, если и носа не высовывают из своих поселений? И разве у нас есть сведения, что у эльфов что-то неладное происходит? Ведь если б хоть что-нибудь было не так, это бы немедленно увеличили втрое и расцветили самыми дурацкими деталями. Дан?

– Объезжаем, конечно, – пожал он плечами. – Я согласен. Или кого-то что-то навело на эльфов?

Гай покачал головой.

– Ни намека. Кроме обычной общей чепухи – эльфы-де злые, надменные и вообще развелось тут всяких.

– Рано или поздно, – с трудом проговорил Аль, – мне придется встретиться со своими.

– Придется – так встретишься, – сказал Дан. – Когда причина будет. А сейчас? Может, ты что-то слышал касательно эльфов?

– Нет, – признал Аль, – кроме обычной общей чепухи.

Дан решительно повернул коня направо. Гай потрогал его за плечо и показал в противоположную сторону. Лара хихикнула.

– А что там? – поинтересовался Дан. – Непроходимая чащоба?

– Нет. Просто необжитые места. Темная пустошь. Никакой магии, никакой нечисти, просто темный камень. А властитель вроде не предлагал нам исследовать пустыри. Или ты считаешь…

– Не считаю. Просто плохо знаю географию.

– Потому что карта у меня, – хмыкнул Гай. В городке, который они покинули утром, Гай отсутствовал полночи: зацепила его какая-то красотка непышных форм, а так как Гай выглядел весьма бодрым, Дан понимал, что он и в горлышку красавицы приложился втихую, постаравшись ее усыпить. У него это получалось гораздо лучше, чем раньше. После костра Фрики Гай стремительно развивался как вампир, регенерация мелких ран у него была уже почти мгновенная, передвигался он еще шустрее и трансформировался гораздо быстрее. Гай первого года знакомства не сумел бы сделать то, что сделал в Башне. Разве что прыгнул бы сдуру – и разбились бы оба.

– Интересно, ты хоть понимаешь, что снова спас мне жизнь? – спросил Дан, когда они отъехали подальше. Гай наморщил лоб, вспоминая. А откуда я взял, что наморщил, если шляпа у него надвинута до самых глаз? Почему я знаю, какое у него выражение лица, какие жесты делает Лара у меня за спиной?

– А, в Башне! Не надо было? – улыбнулся он наконец. – А ты бы не стал, если б мог? Или Аль? Просто так получилось, что я один умею летать.

– Ты тоже мог разбиться.

– Уже вряд ли. У меня сейчас получается очень быстрая трансформация. Конечно, не так, как у Лары… Я вообще не понимаю, как у нее это происходит.

– А как у тебя – понимаешь? – фыркнул Дан. Гай качнул шляпой.

– Само собой. Быстрое деление клеток, тот же принцип, что и при регенерации, я же тебе говорил. Я меняюсь, добавляя. Видел же: становлюсь крепче, меня становится больше. А у Лары куда-то исчезают волосы, например. Как? Мои-то остаются при мне. У меня меняется форма черепа, появляются крылья, становятся шире плечи, увеличиваются грудные и спинные мускулы. А у нее… будто футляр. У меня кожа остается той же, у нее – металл. Даже царапины не оставить, мы с Алем пробовали.

– Ее спрашивал?

– Спрашивал. Ты Лару не знаешь? Ее никогда причины не волнуют. Так происходит, так всегда происходило – вот и все. Как, почему – ей неинтересно.

– Магия?

– Да ну, какое там. Природное свойство организма. У меня разве магия? Аль! Алир! В этом лесу ваши не живут?

– Мы тебе разве дриады, чтоб в лесу жить? – удивился эльф. – Охотиться могут. Если здесь дают разрешения на охоту.

– Объедем? – спросил Гай. У Дана опять же.

– Мальчики, а что мы вообще ищем, я никак не пойму?

– Это ты властителя спросишь, – хмыкнул Аль. – Сплетни собираем. У него какая-то информация появилась, вот он и ищет подтверждения или опровержения. Вернемся, он нас допрашивать часами станет, может, выудит чего.

– Странно, что он нам не говорит, что надо искать, – пожала плечами Лара. – Вдруг мы не на то обращаем внимание, вдруг мы не заметим того, что надо бы?

– Все четверо? Вряд ли. У нас разное восприятие, если Дан не обратит внимания, замечу я, если не увидишь ты, может обратить внимание Аль. А властитель узнает…

– Все равно странно. Не доверяет разве? Мне казалось, что доверяет. Он ведь даже Дану не сказал, что надо искать. Ну вот я и не понимаю. Гай, ты у нас самый умный…

– И понимаю примерно столько же, – засмеялся Гай. – Я даже вообще не уверен, что это действительно задание, а не проверка нашей наблюдательности. Мы ведь все еще учимся и, вероятно, всегда будем учиться.

– Не проверка, – сухо бросил Аль, но продолжать отказался наотрез, и почему-то даже беспардонная Лара не стала к нему приставать с расспросами. Алиру предоставлялось право на скрытность. И черт с ним, с недовольством хозяина по этому поводу, если Аль не хочет о чем-то говорить, пусть себе молчит, потому что откровенность может оказаться для него настолько дискомфортной, что погубит слаженность Квадры. И вообще, зачем им это надо – чтобы одному из них было плохо? Для Дана, сроду не отличавшегося открытостью, нынешняя откровенность ничего не стоила, он давным-давно понял, что нечего ему таить, ни событий каких-то в его жизни не было, которые стоило бы скрывать, ни мыслей особых, ни принципов, которых можно было стыдиться. А справившись с собой раз – рассказав Гаю обо всем, что случилось после того, как его, обгорелого до мяса, увели, – Дан легко мог говорить обо всем. То же самое было и с Алиром и тем более Ларой. Кто знает, может, и имелись у них какие-то мелкие секреты – и пусть себе, он, может, тоже о чем-то умолчал, хотя и не помнил, о чем бы…

Аль был совершенно другим. Мог посреди прекрасного дня, будучи в прекрасном настроении, вдруг замкнуться, уйти в себя, и даже Лара не начинала его тормошить. Лара его жалела. Давно уже она сказала, что ему очень больно, а что болит, она не понимает. Тут же озаботился Гай, но Лара, поморщившись, объяснила, что не тело у него болит, а что-то другое. Вот у Дана болит память о какой-то девушке и о каком-то унижении, а еще о каком-то маленьком животном, то ли кошке, то ли собачке.