Пепел и сталь - Сандерсон Брэндон. Страница 27

Вин проснулась в тихой комнате; красные лучи утреннего солнца пробивались сквозь щели в ставнях. Вин несколько мгновений лежала неподвижно, ощущая беспокойство. Что-то не так. И дело было не в том, что она проснулась в незнакомом месте, – путешествия с Рином приучили ее к кочевой жизни. Миг спустя она поняла, в чем дело.

Комната была пуста.

Не только пуста, но еще и просторна. Огромна. И вдобавок… уютна. Вин лежала на настоящей кровати с пологом, простынями и мягким одеялом. Комнату украшал крепкий деревянный шкаф, здесь даже был на полу круглый коврик. Возможно, кто-то другой счел бы обстановку убогой, но Вин она казалась роскошной.

Она села, хмурясь. Это как-то неправильно – иметь отдельную комнату. Вин привыкла к битком набитым спальным помещениям. Даже в путешествиях она ночевала в переулках с нищими или в пещерах мятежников, и всегда рядом был Рин. Ей постоянно приходилось прилагать огромные усилия, чтобы хоть немножко побыть одной. И вдруг одиночество досталось ей вот так запросто… Это как будто обесценивало те годы, когда Вин наслаждалась краткими моментами уединения.

Она выскользнула из постели, но ставни открывать не стала. Солнечный свет был слабым, то есть утро едва начиналось, однако Вин слышала, что по коридору уже ходят люди. Она подкралась к двери, чуть приотворила ее и выглянула наружу.

Накануне ночью, когда Кельсер ушел, Доксон отвел Вин в лавку Колченога. Час был поздний, и Колченог сразу же разослал их по спальням. Однако Вин не стала ложиться. Она дождалась, пока все заснут, и отправилась изучать новое место.

Лавка оказалась большой и походила, скорее, на гостиницу. На первом этаже располагались торговое помещение и просторная мастерская, а на втором этаже Вин обнаружила несколько длинных коридоров, куда выходили двери спален. Был еще и третий этаж, и там двери располагались на большем расстоянии друг от друга, что говорило об ином размере комнат. Вин не стала простукивать стены в поисках потайных люков или фальшивых перегородок – шум обязательно разбудил бы кого-нибудь, – но опыт подсказывал ей, что берлога не будет настоящей берлогой, если в ней нет хотя бы потайного подвала и нескольких смотровых ниш.

В целом Вин была, конечно, поражена. Плотницкие инструменты и наполовину законченные вещи внизу говорили о большом количестве заказов. Убежище выглядело надежным, хорошо оборудованным и содержалось в порядке. Глядя в приоткрытую дверь, Вин увидела группу тощих молодых людей, вышедших из коридора напротив и спустившихся по лестнице, к мастерской. Одеты они были очень просто.

«Подмастерья, плотники или столяры, – подумала Вин. – Этим Колченог и занимается… он же скаа-ремесленник».

Большинство скаа занимались тяжелым трудом на плантациях, и даже те, кто жил в городе, в основном выполняли самую грязную работу. Однако некоторым, наиболее талантливым, дозволялось осваивать ремесла. Но и тут они оставались всего лишь скаа: платили им мало и заставляли выполнять все прихоти знати.

Но все же у них была некоторая свобода, способная вызвать зависть у других скаа.

Колченог, судя по всему, был известным столяром. Как же такой человек – живший, по меркам скаа, на удивление хорошо – мог рискнуть и связаться с преступным миром?

«Он туманщик, – подумала Вин. – Кельсер и Доксон называли его курильщиком».

Наверное, ей придется самой разбираться во всем этом. Опыт подсказывал ей, что Кельсер, скорее всего, постарается скрывать от нее знания как можно дольше, скармливая ей лишь жалкие крохи. Он уже накрепко привязал к себе Вин, и с его стороны было бы не слишком умно сразу дать ей то, чего она так желала.

В коридоре опять послышались шаги, и Вин прильнула к щели.

– Пора привести себя в порядок, Вин, – сказал Доксон, проходя мимо ее двери.

Он был одет в рубашку и свободные брюки «дворянского» покроя и выглядел бодрым и собранным. Приостановившись, он продолжил:

– Вон в той комнате в конце коридора для тебя приготовлена ванна, и я попросил Колченога раздобыть тебе новую одежду. Для начала сойдет, а потом мы подберем тебе костюм получше. Можешь побольше времени провести в ванне – Кел собирался устроить собрание после полудня, но мы не сможем начать, пока не придут Бриз и Хэм.

Доксон улыбнулся, бросив на нее взгляд сквозь приоткрытую дверь, и пошел дальше. Вин покраснела оттого, что ее застукали за подсматриванием.

«Они наблюдательные люди. Следует об этом помнить».

В коридоре стало совсем тихо. Вин выскользнула из комнаты и осторожно пошла в указанном направлении. Там она с изумлением обнаружила, что для нее действительно приготовлена ванна с теплой водой. Хмурясь, Вин внимательно изучила комнату с кафельными стенами и металлическую ванну. От воды приятно пахло: так мылись только знатные дамы.

«Здешние обитатели больше похожи на аристократов, чем на скаа», – подумала Вин.

Она просто не знала, как ко всему этому отнестись. Однако от нее явно ожидали, что она будет вести себя так же, как другие, поэтому она заперла дверь на задвижку, сбросила одежду и забралась в ванну.

Просто смешно, как теперь от нее пахло.

Хотя запах, исходивший от кожи, был очень легким, Вин все равно время от времени улавливала его. Так пахли знатные дамы, проходившие мимо нее на улицах, так пахло из надушенных ящиков комодов, которые вскрывали ловкие пальцы ее брата-взломщика. С каждым часом запах становился слабее, но продолжал тревожить Вин. Он слишком отличал ее от других скаа. И если в этом доме ожидают, что она будет принимать ванну регулярно, она попросит, чтобы в воду ничего не добавляли.

Завтрак тоже превзошел все ожидания. Несколько женщин-скаа, разного возраста, трудились в кухне Колченога, готовя закуски, – в тонкие лепешки они заворачивали вареный ячмень и овощи. Вин постояла в дверях кухни, наблюдая за женщинами. Ни от одной из них не пахло так, как от нее, хотя все они были намного ухоженнее обычных скаа.

Во всем доме витал дух чистоты. Накануне ночью, в темноте, Вин этого не заметила, но теперь видела, что полы здесь отмыты до блеска. У всех рабочих – и у кухарок, и у подмастерьев – белые лица и руки. Это казалось Вин очень странным. Она привыкла к тому, что ее собственные пальцы всегда черны от пепла; во время путешествий с Рином, стоило ей умыться, она тотчас же заново пачкала щеки сажей. Умытое лицо привлекало слишком много внимания на улицах.

«Здесь даже по углам пепла нет, – подумала Вин, рассматривая полы. – И в комнатах тоже».

Ей никогда прежде не приходилось жить в подобном месте. Это было все равно что попасть в дом знатного человека.

Она снова посмотрела на кухарок. Они носили простые серые и белые платья, а головы у всех были повязаны шарфами, из-под которых сзади спадали длинные волосы, забранные в хвост. Вин ощупала собственную голову. Она стриглась коротко, как мальчик, – в последний раз ее стриг, особо не утруждаясь, один из воров. Она была не такая, как эти женщины, – она всегда была другой. Под руководством Рина Вин жила и выглядела так, чтобы остальные смотрели на нее в первую очередь как на вора, а уже потом как на девушку.

«Но что будет теперь? Кем я стала?»

От нее пахло духами, но одета она была в ржаво-коричневые свободные брюки и простую рубашку на пуговицах, как подмастерье, и чувствовала себя не в своей тарелке. А это плохо: когда она ощущала неловкость, то и выглядела неловкой. Это делало ее еще более заметной.

Вин заглянула в мастерскую. Подмастерья уже принялись за работу, трудясь над разнообразной мебелью. Они располагались в дальней мастерской, а сам Колченог работал в главном помещении, собирая детали мебели воедино с явным знанием дела.

Задняя дверь кухни внезапно распахнулась. Вин инстинктивно скользнула в сторону и прижалась к стене.

В дверном проеме стоял Хэм, освещенный красными лучами солнца. На нем были свободная рубашка без рукавов и жилет, в руках он держал несколько больших пакетов. На нем, как и на всех остальных, не было ни пятнышка сажи.