Пепел и сталь - Сандерсон Брэндон. Страница 38

Вокруг было тихо, даже ее обостренный слух ничего не улавливал. Туман кружился возле нее, словно играя. Или поддразнивая. Или подбадривая.

Вин, глядя на металлический брусок, воспламенила сталь. Голубая линия вспыхнула слабым, призрачным светом. Вин посмотрела на туман, потом еще раз на брусок…

Наконец она глубоко вздохнула и изо всех сил оттолкнулась от бруска.

8

Вин стремительно взлетела. Она с трудом сдержала крик, помня о том, что должна, невзирая на страх, продолжать отталкиваться от бруска. Камни, из которых была сложена стена, проносились мимо в нескольких футах от нее. Земля исчезла внизу, а голубой луч, упиравшийся в брусок, становился все бледнее и бледнее.

«А что будет, если он совсем исчезнет?..»

В движении Вин поубавилось стремительности. Чем слабее делался голубой луч, тем медленнее она летела. Через несколько мгновений она остановилась и повисла в воздухе на конце едва заметной теперь голубой нити.

– Мне всегда нравился вид, открывающийся отсюда.

Вин посмотрела в ту сторону, откуда донесся голос Кельсера. Он стоял неподалеку – Вин настолько сосредоточилась на полете, что и не заметила стены в нескольких футах под собой.

– Помоги! – жалобно попросила она, продолжая отчаянно отталкиваться от земли силой стали.

Туман вокруг двигался, кружился, играл волнами, словно темный океан про́клятых душ…

– Тебе незачем тревожиться, – сказал Кельсер. – Конечно, гораздо легче маневрировать в воздухе, если у тебя есть три якоря, но можно обойтись и одним. Твое тело само поддерживает равновесие. Умение двигаться, которым ты владеешь с младенчества, преобразовалось в алломантическое искусство. Пока ты висишь спокойно, будешь сохранять равновесие. Твои ум и тело сами исправят любое легкое отклонение от оси, связывающей тебя с якорем, не дадут завалиться вбок. Но если ты оттолкнешься от чего-то еще или слишком резко дернешься в сторону, то потеряешь связь с якорем и уже не сможешь отталкиваться от него в строго вертикальном направлении. Тогда у тебя возникнут сложности… ты можешь, например, оказаться в роли грузила на слишком длинной удочке.

– Кельсер… – жалобно простонала Вин.

– Надеюсь, Вин, ты не боишься высоты? – поинтересовался Кельсер. – Это было бы весьма некстати для рожденного туманом.

– Я… не боюсь… высоты, – процедила Вин сквозь стиснутые зубы. – Но я не привыкла висеть в воздухе в ста с лишним футах над улицей, будь она неладна!

Кельсер хмыкнул, и Вин тут же почувствовала, как некая сила потянула ее за пояс. Она плавно приблизилась к Кельсеру, тот схватил ее и перебросил через каменное ограждение, а потом поставил, как куклу, рядом с собой. После чего вытянул руку над ограждением – и через секунду металлический брусок вылетел из тумана, задев каменную кладку, и послушно лег в ладонь Кельсера.

– Неплохо для начала, – сказал Кельсер. – А теперь надо спуститься.

И он небрежно швырнул брусок в туманную мглу по другую сторону стены.

– Мы что, собираемся выйти из города? – испуганно спросила Вин. – За стену? Ночью?!

Кельсер улыбнулся одной из самых своих раздражающих улыбок. Он шагнул вперед и вскарабкался на зубчатый парапет.

– Изменять силу, с которой ты притягиваешь или отталкиваешь предметы, трудно, хоть и возможно. Лучше начать с простого падения, а потом оттолкнуться и замедлить его. Позволь себе свободно пролететь еще немного и опять оттолкнись. Если поймаешь правильный ритм, благополучно достигнешь земли.

– Кельсер, – сказала Вин, подходя к краю стены, – я не…

– Ты сейчас наверху городской стены, Вин, – перебил он, шагая прямо в воздух.

Он повисел некоторое время на месте, слегка покачиваясь и балансируя на луче, как и объяснял ей только что.

– И есть только два способа спуститься. Или ты прыгнешь, или попытаешься объяснить сторожевому патрулю, зачем рожденному туманом понадобилась лестница.

Вин испуганно огляделась – и увидела, что в темном тумане подпрыгивает светлое пятно фонаря: к ней приближалась стража.

Она снова обернулась к Кельсеру, но тот исчез. Вин выругалась вполголоса, перегибаясь через парапет и заглядывая в туман. Она уже слышала голоса неторопливо приближавшихся солдат.

Кельсер был прав: выбора у нее просто не оставалось. Разозлившись, Вин забралась на ограждение. Она не то чтобы боялась высоты, но… Любой почувствовал бы себя не слишком уверенно, стоя на городской стене и глядя в густой туман. Сердце Вин отчаянно колотилось, желудок сжался в комок.

«Надеюсь, я не наткнусь на Кельсера», – подумала она, нащупывая голубой луч и убеждаясь в том, что находится точно над металлическим бруском.

И шагнула со стены.

Вин камнем полетела вниз. Она инстинктивно оттолкнулась силой стали, но траектория уже была нарушена: Вин летела в сторону от бруска, и толчок лишь отнес ее еще дальше. Вин перевернулась в воздухе, ее падение ускорилось.

Испугавшись, она снова оттолкнулась, вызвав вспышку стали. Ее швырнуло вверх, и она описала в воздухе дугу, взлетев над парапетом. Проходившие мимо стражники изумленно обернулись, но тут же их лица исчезли из поля зрения Вин, потому что она устремилась назад, к земле.

Перестав соображать от страха, Вин потянулась к бруску и дернула, желая приблизиться к нему. И конечно же, брусок послушно рванулся к ней.

«Я погибла».

Но тут ее тело изогнулось от сильного рывка. Падение замедлилось, и вот наконец Вин неторопливо поплыла в воздухе. Из тумана возник Кельсер – он стоял на земле под ней. И разумеется, улыбался.

Он позволил Вин свободно пролететь последние несколько футов, подхватил ее и поставил на мягкую землю. Вин несколько мгновений не шевелилась, дрожа всем телом и боясь даже вздохнуть.

– Ну, это было забавно, – весело сказал Кельсер.

Вин промолчала. Кельсер уселся на лежавший неподалеку камень, явно желая дать девушке возможность прийти в себя. Она быстро опомнилась и воспламенила пьютер, чтобы взбодриться.

– У тебя неплохо получилось, – заметил Кельсер.

– Я чуть не погибла.

– Такое со всеми случается в первый раз, – утешил ее Кельсер. – Тянуть силой железа и толкать силой стали – опасное искусство. Ты можешь пораниться куском металла, который сама же вонзишь в собственное тело, ты можешь прыгнуть – и потерять якорь внизу, ты можешь совершить десяток других ошибок. И по личному опыту, хотя и не слишком большому, я знаю, что лучше начать осваивать это искусство не откладывая и обязательно с чьей-либо помощью. Но в любом случае я уверен, что теперь ты понимаешь, почему алломанту так важно иметь при себе как можно меньше металлических предметов.

Вин кивнула, потом, немного помолчав, потрогала свое ухо.

– Сережка, – сказала она. – Мне нельзя будет носить ее.

– У нее есть застежка? – спросил Кельсер.

Вин отрицательно покачала головой:

– Нет, это совсем маленькая сережка, простой гвоздик, загнутый вниз.

– Тогда ничего страшного, – решил Кельсер. – Металлы внутри тела – включая те крупицы, что ты проглотила, – невозможно притянуть или оттолкнуть. Иначе другие алломанты выуживали бы металл из твоего желудка и ты бы не успевала воспламенить его.

«Вот это полезное знание», – подумала Вин.

– Именно поэтому инквизиторы и расхаживают с металлическими прутьями в глазах. Металл пронзает их тело, и на него не в состоянии воздействовать другие алломанты. Носи свою серьгу – она совсем маленькая, так что вряд ли представляет опасность, зато ты сама в крайнем случае сможешь ее использовать как оружие.

– Ладно…

– Ну, ты готова двигаться дальше?

Вин окинула взглядом стену, мысленно приготовившись к прыжку, и кивнула.

– Нет, мы не возвращаемся, – уточнил Кельсер. – Идем.

Вин нахмурилась, когда Кельсер пошел в туман.