Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 29

— Какая награда? — Арон встряхнулся.

— Кровь гидры дает возможность посещать мир живых и приводить смертных в наш… — произнесла женщина, потом пожала плечами. — Тебе это ни к чему, маг, пока ты жив. Но чтобы суметь вернуться, тебе все же придется выпить немного солнечной крови. Пойдем. Хотя и жаль, что по-настоящему участвовать в охоте тебе не довелось.

Даже мертвая, солнечная гидра сияла теплыми золотом. Свет ореолом окутывал длинное змеиное тело, в недавней агонии свившееся в причудливые кольца, но больше не слепил.

— Поторопись! — велела женщина. — Как только сияние погаснет, кровь потеряет свои свойства. Вот, возьми, — она отстегнула один из висящих у пояса длинных ножей и протянула Арону. — Сделай надрез и пей. Чем больше, тем лучше.

И, не озаботившись проследить, выполнит ли человек указания, отошла чуть в сторону и последовала собственному совету. Стоило ей сделать разрез, как из змеиного тела хлынуло… на кровь это не походило, скорее, на жидкий свет, полный солнечных всполохов. Женщина набирала его полными горстями и опрокидывала в себя, не обращая внимания на то, как кровь гидры стекает по подбородку, пятная одежду. Снова и снова, и чем больше она пила, тем отрешеннее, счастливее и моложе становилось ее лицо…

Тонгил встряхнулся и перевел взгляд с нее на гидру. Показалось, или сияние начало блекнуть?

Наклонившись, Арон полоснул по чешуе — плоть мертвой гидры расступилась невероятно легко — и подставил ладони. Тепло, приятное и ласковое, действительно, словно тепло солнечных лучей. Поднес ко рту, осторожно сделал первый глоток…

Кровь гидры оказалась вкуснее всего, что Арон когда-либо пил; он сделал первый глоток, и все чувства, все внимание перешло на терпкую сладость с нежным послевкусием, попавшую в рот. Он выпил еще одну горсть, и еще, потом просто прижался ртом к ране на теле мертвой гидры, и пил, пил, не отрываясь, словно умирающий от жажды. Где-то рядом зазвенел веселый женский смех, но вдруг оборвался. Вместе с ним исчезло сияние, исходящее из-за Разлома, растаяло тело гидры под его руками.

Арон поднял голову, оглядываясь, облизывая губы, — вокруг царил сумрак, но недостаточно густой, чтобы скрыть знакомые очертания его собственных покоев. Сам он стоял на коленях на полу. Тонгил встряхнул головой, пытаясь осознать, что случилось. Похоже, переход назад, в мир людей, произошел намного быстрее, чем он ожидал. А он… он хотел еще этой сладкой крови.

Глава 4.

Мэа-таэль еще раз постучал в дверь Арона, потом толкнул — безрезультатно.

— Должно быть, он никого не хочет видеть, — проговорил стражник. — Господин Тонгил выглядел странно, когда вернулся.

— Да уж, — пробормотал полуэльф. — Что странно, это точно, — и, кивнув воину, пошел прочь.

Своих дел у Мэля было немало, но трансформация, случившаяся с магом после излечения Тималя, не давала полукровке покоя. Мертвая пустота во взгляде, абсолютное равнодушие…

Это наводило на неприятные мысли.

На выходе во двор Мэля поджидал угрюмый Курумо:

— Тар Митрил, скажите Торису, чтобы позволил мне ехать! — потребовал мальчишка, не снисходя до таких мелочей, как вежливое приветствие. Впрочем, судя по злой дрожи, он с трудом удерживался от неконтролируемого обращения, что тут говорить о правилах этикета.

— Почему я должен это делать? — поинтересовался Мэль, огибая Курумо и направляясь к казармам.

— Потому что это они убили маму! Потому что я должен отомстить! — мальчик торопливо зашагал следом, стараясь идти достаточно быстро, чтобы успеть за взрослым, но не сорваться при этом на бег.

— Да ну? Мстить, значит? Скажи-ка, когда ты успел пройти Посвящение, что я об этом не слышал? — Мэль на ходу повернулся к Курумо и вопросительно приподнял брови.

— Я не проходил, — буркнул тот.

— Вот как? Должно быть, ты нашел иной способ контролировать вторую суть от спонтанного превращения? Некий амулет? Или заклинание?

— Нет. Но я…

— Да?

— Я все равно должен ехать! Я должен!

— И стать обузой для всего отряда? Курумо, ты меня разочаровываешь, — полуэльф остановился и укоризненно покачал головой. — Ты забыл, чему учил тебя отец? Серый брат не должен делать ничего, способного повредить другим братьям в Стае. А именно так и случится, если ты поедешь. Будь уверен, жрецов Гиты на твой век хватит.

— Я… — упрямства в голове мальчика не убавилось.

— Хватит! — начиная раздражаться, прервал его Мэль. — Я сказал «нет»! Торис абсолютно прав: до Посвящения никакого участия в военных походах! Ступай, займись чем-нибудь полезным.

Курумо зло вскинул голову, но спорить дальше не стал. Развернулся и пошел прочь деревянной походкой — спина неестественно напряжена, руки сжаты в кулаки… Мэль пробормотал себе под нос проклятие — надо было все же убедить мальчишку, а не отсылать. Неизвестно, что он теперь придумает.

В подземелье было тихо и пусто: никаких стражников, никаких малолетних эльфов, только один Темный маг, беспрестанно нарезающий круги в полной темноте. Иногда он останавливался и начинал тихо и с чувством ругаться, потом резко замолкал и продолжал бесконечное хождение.

Вдалеке возник светлячок факела, приблизился…

— Арон, ты что здесь делаешь? И что у тебя с лицом? — Мэа-таэль остановился в нескольких шагах от Тонгила.

— Что я делаю в собственных подземельях? — резко переспросил тот. — Какие интересные вопросы ты задаешь, друг!

— Арон, — полукровка сделал шаг назад. — В чем дело? Ты…

— Знаю! — перебил его северянин. — Я прекрасно знаю, как именно выгляжу, не трудись объяснять! А зачем сюда спустился ты?

— Кое-что спросить у пленников перед отъездом. Я же еду со Стаей — забыл?

— Да, — Арон потер виски, скривился. — Да, вылетело из головы.

Последовала недолгая пауза, потом Тонгил встряхнулся и приказал:

— Поднимешься наверх и скажешь Торису, что остаешься.

— Что? Это ведь была твоя идея…

— Ситуация изменилась! — лицо Арона на мгновение исказилось в почти волчий оскал. — Ты мне нужен здесь! Иначе… иначе…

— Арон, — неуверенно проговорил Мэль. — В чем дело?

Недавняя звериная злость исчезла также быстро, как появилась, теперь Арон чувствовал себя просто человеком, очень несчастным человеком:

— Со мной творится неладное, Мэль! Похоже, что твое присутствие меня сдерживает.

— Арон? — повторил полукровка, явно не представляя, как реагировать. — Что произошло?

Северянин покачал головой:

— Я никогда не испытывал такого прежде. Я хочу убивать, понимаешь? Больше всего на свете хочу убивать, и неважно — кого! Но если сорвусь сейчас, если начну, то перестану быть собой… А на мили вокруг не останется ничего живого.

Рассказ о случившемся не занял много времени, тем более, что полукровка, кажется, хорошо представлял себе, где именно оказался Арон после излечения эльфа.

— Значит, ты попал в Царство Владыки, — Мэль сморщился и потер висок. — Потом выпил кровь солнечной гидры…

— У меня не было другого способа вернуться в свое тело, — раздраженно отозвался Тонгил, бросил мрачный взгляд на полуэльфа, потом опустил глаза, разглядывая собственные пальцы. Вид любого живого существа вызывал у Арона приливы ярости, справляться с которыми становилось все сложнее. И в подземелья он спустился, чтобы оказаться как можно дальше от людей.

Смотреть на свои руки было скучно, но безопасно.

— Арон, послушай, — Мэль вздохнул. — Я немного знаю о том месте, где ты был, и о действии, которое кровь гидр оказывает на смертного человека. Дед рассказывал: это не навсегда. В смысле, влияние крови… Два-три дня — и все вернется в норму.

— Два-три дня? — Тонгил зло выругался, помянув сложную в исполнении форму любви между солнечной гидрой и бесами. Потом втянул воздух сквозь зубы:

— Я не знаю, смогу ли выдержать два следующих часа!

— Самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас — это уехать из замка, — торопливо сказал Мэа-таэль. — В отсутствие людей тебе будет легче бороться.