Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 31

Несколько мгновений северянин не знал, что сказать или сделать, и Венд явно чувствовал то же самое. Потом губы Арона шевельнулись в приветствии — в унисон тому, что сделал Венд. Северянин вздрогнул — если Венд действительно видит его, то почему ведет себя столь странно? Почему в зеркале отражается каждая эмоция, каждое движение, которые принадлежат Арону? Может быть потому, что это именно зеркало?

Мужчина перевел взгляд на свои руки, держащие магическую вещь — и едва не выронил ее. Эти кисти рук, эти пальцы — они были не его. Другой формы, чуть короче, чуть грубее, с более круглым рисунком ногтей. Арон поднял правую руку и осторожно провел по лицу — отражение Венда сделало то же самое. Лицо… оно больше не было его лицом. Крупная горбинка на носу, более широкие скулы, шрам на правой щеке… У Арона на лице не было шрамов; не было ни в той, ни в этой жизни.

Воин опустил зеркало на землю, чувствуя, как слегка дрожат руки. Зеркало превращений, легенда о том, как один взгляд в зачарованное отражение позволял превратиться в того, о ком человек думал. Можно было стать кем угодно — на одну ночь.

Арон вновь посмотрел в зеркало и пожелал увидеть собственное лицо. Ничего не изменилось. Северянин мысленно сфокусировал магию, по-прежнему бурлившую в нем, и направил на отражение, приказывая вернуть, как было. Из зазеркалья на него продолжал смотреть Венд.

Последнюю безуспешную попытку вернуть собственную внешность Арон сделал около часа назад и теперь лежал на спине, глядя в небо, мерцающее звездами сквозь густую крону. Летом северные ночи коротки, настоящая темнота приходит едва ли на несколько часов. Теплый воздух, нагретая за день земля под толстой попоной, которую воин приспособил под походную постель, — если бы не неожиданное превращение, Арон искренне бы наслаждался этой ночью. Тем более, что жажда схлынула полностью, оставив его в состоянии довольства жизнью, какое он не испытывал уже несколько лет. Да, всегда и во всем есть маленькое «но».

Было похоже, что воздействие зеркала затронуло только его внешность, поскольку магия все так же пела в его крови, и никаких воспоминаний из жизни Венда в голове не появилось.

Костер, лишенный магической подпитки от уснувшего хозяина, незаметно погас. Иногда мимо поляны проскальзывали звериные силуэты, но ни один не решился приблизиться к человеку. Магическую ауру звери чувствовали куда лучше людей. Чувствовали и боялись.

Вокруг было тихо и мирно, и только насекомые продолжали безбоязненно стрекотать в траве… Пока ночь не разорвал резкий скрежет, словно кто-то с извращенной настойчивостью водил стальными когтями по стеклу.

Арон проснулся мгновенно, перейдя от глубокого сна к бодрствованию, к полному осознанию того, что происходит. Свойство, не только весьма полезное, но и своевременное: впереди, едва ли на расстоянии трех шагов, радужно переливались Врата — излюбленное средство перемещения как Темных, так и Светлых магов.

Врата открывались медленно, с пронзительным скрежетом, заставившим замолчать всех лесных обитателей на несколько миль вокруг. Скрежет… Это казалось неправильно. Врата должны проявляться быстро и бесшумно, без звуковых и световых эффектов. Маг, желающий жить долго и счастливо, никогда не позволит окружающим узнать о своем появлении. Таков уж один из недостатков подобного путешествия — оно высасывает из открывающего всю энергию, оставляя на долгое время беспомощным.

А стало быть, — хмыкнул про себя Арон, отступая на несколько шагов назад, в тень деревьев, — стало быть, гость, кем бы он ни оказался, вряд ли умелый маг. Хотя открытие Врат требовало много энергии, это мог сделать и одаренный ученик, но только опыт гарантировал правильное перемещение.

Наконец, Врата открылись, и на сияющим фоне появился человеческий силуэт. Отчетливо женский.

Арон с невольным удивлением приподнял брови, рассматривая незваную гостью, — похоже, в этой жизни он обречен на постоянные встречи с носителями эльфийской крови. Впрочем, Тонгил недолго разглядывал магичку — хотя посмотреть и было на что.

Выступив за пределы Врат, девушка внимательно огляделась, потом повернулась и махнула рукой, после чего из сияющего проема выступил юноша. Кто бы из них двоих ни открывал Врата, силу потерял только один. Может, детишки и не были такими наивными… Если, конечно, забыть их идею отправиться вдвоем во владения Тонгила.

Врата потемнели, съежились, исчезли.

Взгляд девушки между тем скользил по деревьям, всматриваясь в тени. Потом ее глаза остановились прямо на нем, и магичка радостно рассмеялась:

— Венд! Ну же, хватит прятаться за деревьями!

Арон нахмурился, не торопясь выходить на открытое пространство. Явной опасности от полукровки и ее спутника северянин не ощущал, но это было, он чувствовал, лишь временно. Хотя — солнечная магия еще плавилась в его крови; могущество, полную силу которого он не мог представить. Его эррэ стало будто вторым слоем кожи, но невидимым, неощутимым, — и непроницаемым как для чужой магии, так и для материального оружия.

Глава 6.

Убеждение, что самая лучшая ложь, это правда, измененная под вкус собеседника, не подвело Арона и в этот раз. История его — то есть Венда — неудачного покушения, последующее пленение, странное поведение Тонгила, освобождение и твердое убеждение Венда, что Темный маг проклял его… Арон не изменил ничего, упустив единственный факт: кто из них кто на самом деле.

И вот теперь вместе с незваными гостями он сидел у уютного ночного костра, словно бы они были его давние хорошие знакомые, может, друзья. И Ринна, — как назвал полукровку юноша, сам казавшийся чистокровным человеком, — теперь восторженно рассказывала, как они пытались найти его, Венда, пытались целую неделю, и вот, наконец…

Арон слушал и по большей части отмалчивался, пытаясь понять, что ему делать с этими детьми дальше. Лишь когда Ринна обращалась к нему, ожидая ответа, он говорил, отвечая насколько мог правдоподобно. Но как только первые лучи солнца появятся над горизонтом…

— Вам не следовало приходить сюда, Ринна, это опасно, — перебил он ее.

Девушка успокаивающе улыбнулась:

— У нас есть чем защититься, не беспокойся.

— Защититься от Тонгила? — недоверчиво переспросил Арон.

Спокойствие во взгляде полукровки чуть поколебалось, но отозвалась девушка все так же уверенно:

— Сомневаюсь, что именно этой ночью он отправится в лес, а Стая сама по себе нам не страшна. К рассвету мои силы полностью восстановятся, мы вместе вернемся домой. Какое бы на тебе ни было проклятие, наш Господь милосерден! Солнце всегда побеждает ночь и прогоняет тьму, Солнечный не оставит тебя! Проклятие, наложенное смертным, для бога — ничто!

Глаза Ринны горели абсолютной убежденность религиозного фанатика, и Арон невольно отвел взгляд. Он никогда не мог понять людей, так истово, до полного самозабвения, веривших богам. Конечно, поверить в существование богов было легко, он сам не далее как несколько часов назад видел и говорил с таким вот бессмертным могущественным существом. Но верить богу? Это было не для него.

Ринна смотрела на северянина с сочувствием и симпатией, а может, и чем большим, — Арон не мог сказать с уверенностью. Впрочем, романтические вовлеченности Венда не волновали Тонгила, в отличие от проблемы неуместной встречи со «спасителями». Так что, пока одна часть разума Арона продолжала следить за разговором, направляя его в безопасное для себя русло, другая обдумывала ситуацию и то, как можно выйти из нее с наименьшими потерями для себя, не угробив при этом явившихся за Вендом подмастерьев.

Тем временем рассвет приближался, а Арон никак не мог принять решение.

Мэа-таэль задумчиво погладил по гриве вороного, уже полностью оседланного, потом вскочил в седло. Ворота, несмотря на глубокую ночь, были открыты — по его приказу. И Торис, оставшийся в замке со Стаей, тоже следовал его приказу, противоречащему в данном конкретном случае распоряжению Тонгила.