Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 42

— Обещал… — проговорил Арон хрипло. — Да, я уйду. Но скажи, ты… ты любишь Дейкаса?

В глазах женщины мелькнуло удивление. Должно быть, вопрос не вязался с тем Тонгилом, которого Тери знала:

— Люблю, — сказала она просто. — Он хороший муж и хороший отец. А Дейкас любит меня, и что бы ни послужило этому причиной, я знаю, что сейчас он любит меня по-настоящему.

Вот так. И младенец, которого она совсем недавно баюкала на руках. И еще двое мальчишек где-то в глубинах этого дома. Вот так. Женщина, которую он любил, которая любила его, никогда не жила в этом мире. Просто ее двойник, прекрасный, желанный образ, но не более того. Он обманул сам себя, поверив демону.

— Ты любила меня… когда-нибудь? — спросил он, ни на что уже не надеясь.

— Арон, что с тобой сегодня? — Тери смотрела удивленно, но уже с тенью страха. — О какой любви ты говоришь? У нас был договор: я рожу тебе сына, ты наведешь чары на Дейкаса, чтобы он полюбил меня, принял Альмара и поверил, что это его ребенок. Вот и все. Мне был нужен богатый муж и защитник, тебе — ребенок с Даром, растущий в безопасности. Каждый из нас получил, что хотел.

— Значит, я подкинул благородному тару своего кукушонка? — губы Арона кривились горечью.

— Можно сказать и так, — Тери отвернулась, отошла к окну. — Когда уйдешь, позаботься, пожалуйста, чтобы настоящий Хафим ничего не заподозрил: мне не нужны проблемы.

— Муж не винит тебя в Даре Альмара? — она все же была Тери, хотя чужая жена, но дорога ему. Пусть хотя бы в этом мире живет в безопасности от Темных магов и их темных дел.

— К счастью, нет. Оказывается, у Дейкаса был младший брат с Темным Даром. Муж даже просил у меня прощения за свою порченую кровь, — она горько усмехнулась.

— Был? — переспросил Арон.

— Да, — Тери прижалась к мозаичному стеклу лбом, голос стал тише, глуше. — Отец Дейкаса убил его в храме Солнечного на глазах у старшего сына, когда Дар открылся.

— Понятно, — после паузы проговорил северянин. — Еще одно. Последнее. Твое кольцо, которое показывает, что мальчик жив, — отдай его мне.

— У тебя ведь есть такое же! — женщина развернулась к нему, прижимая руку с перстнем к груди.

— Я… потерял, — выдавил Арон. — Пожалуйста. Оно необходимо, чтобы найти ребенка.

Глава 4.

В воздухе кружились тени, наливаясь плотностью, обретая черты то монстров из кошмарных снов, то соблазнительных гурий из наркотического бреда. Их движения казались почти осмысленными, словно сотворенное вот-вот могло обрести разум.

Мэль отвел взгляд, не желая разделить судьбу тех оборотней, что уже несколько часов сидели, зачарованно глядя на танцующие тени.

Арон, как он и ожидал, обнаружился на берегу озера. Маг сидел на камне у самой кромки воды, так что низкие волны, подбегая, касались его сапог, — и с мягким шипением откатывались назад.

Мэа-таэль остановился за спиной Арона, скрестил руки на груди.

— Чего тебе? — после долгой паузы спросил маг, но обернуться не соизволил.

— Твои тени пугают людей, — ровно ответил полукровка.

— Что с того? — Тонгил нагнулся, набрал в горсть гальки и стал по одной бросать в воду. Некоторые окатыши скакали по волнам, другие зависали в воздухе, словно размышляя, стоит ли падать, третьи рассыпались в пыль, не долетев до поверхности.

— Несколько подростков потеряли сознание, — продолжил Мэль.

— И? — Арон наконец повернулся к полуэльфу, и тот невольно сделал шаг назад: бледный до синевы, с глазами, обведенными коричневыми кругами, маг выглядел классическим некромантом — каким тот представляется народному воображению.

— Что с тобой случилось?!

— Со мной? — повторил маг бесцветным голосом. — Со мной все замечательно. Уходи.

— Арон…

— Ты меня плохо слышишь? — Тонгил шевельнул рукой, и в воздухе начала формироваться тень, подобие тех, что уже целый день кружили по периметру поместья.

Мэль сделал шаг назад, нервно поклонился — таким Арона он не видел уже очень давно, и не желал видеть — и заторопился прочь.

Это началось после возвращения Тонгила из имения ар-Мэлгона. Что он там видел, с кем и о чем говорил, маг не распространялся. Сразу по возвращении закрылся в покоях и не выходил оттуда весь следующий день. А потом среди ночи приказал готовиться к переезду в отдаленное загородное поместье… И вот теперь, сам похожий на смерть, сидел у озера, выпустив тени то ли охранять дом, то ли сторожить его жителей от побега.

Мэа-таэлю это очень не нравилось.

Маги, особенно Темные, славились припадками безумия, и хотя за все годы службы Мэля ничего подобного с Тонгилом не случалось, потеря памяти, наложившись на выпитую кровь солнечной гидры и любой следующий шок, могла вызвать что угодно. Полуэльф только надеялся, что частью этого «чего угодно» не окажется его собственная смерть.

Солнце уже начало клониться к закату, когда тени исчезли, а зачарованные их танцем оборотни очнулись и начали оглядываться по сторонам, пытаясь понять, куда делся день. Однако сам Тонгил вернулся от озера только среди ночи.

Мэль сидел на ступенях лестницы, ведущей к покоям мага, и при виде приближающегося Тонгила не сделал ни малейшей попытки встать или хотя бы подвинуться, освобождая путь.

Арон остановился, глядя на единственного человека в этом мире, которому почти верил… Или уже просто верил?

— Ждешь объяснений? — спросил, понимая, что выговориться ему самому важнее, чем Мэа-таэлю услышать.

— Это произошло за несколько лет до всех этих дел с моим превращением в Великого, до убийства Неркаса, — Арон неопределенно махнул рукой, указывая на север, и одновременно с тем — на прошлое.

— Столица всегда славилась своими красавицами, но она, Тери, обладала чарами особого рода, не имеющего отношения к магии. Меня потянуло к ней… Но потом я выбрал другой путь в жизни, а она осталась… Вышла замуж… Ее благородный муж, ар-Мэлгон, стал отчимом моему ребенку. А когда узнал, что ребенок носит в себе Темный Дар, то попытался убить.

Мэль вздрогнул — как от слов Арона, наполненных откровенной горечью, так и от воспоминания о своем давнем видении.

— У тебя сын? — вырвалось невольно.

— Да.

— И сколько ему сейчас?

— Почти десять.

— Десять, — повторил полукровка тихо, а перед глазами возникла однажды уже виденная картина:

Тонгил и черноволосый мальчик идут по темным переходам подземелья, по коридору, ведущему к лабораториям мага. Мальчик шагает беззаботно, взгляд у ребенка невинно-доверчивый, бесстрашный. Вот он поднимает голову, что-то спрашивает у Арона, и Мэль замечает, как сильно они похожи: маг и этот незнакомый мальчик. Тонгил кивает, улыбается и распахивает перед сыном дверь самой страшной из своих лабораторий — той, откуда люди никогда не возвращаются живыми, только разобранными на части…

— Ты должен помочь мне найти его, — разбил видение голос мага. — Подними всю сеть, всех осведомителей! Я пытался задействовать следящую магию, но ни ритуалы, ни тени, ни отражения не работают. Или же я просто не помню, как заставить их работать… — Арон оборвал себя, и Мэа-таэль с запозданием понял, что, должно быть, сильно изменился в лице.

— В чем дело, Мэль? — резко спросил северянин.

Полукровка встряхнул головой:

— Зачем он тебе?

— Что?

— Зачем тебе этот ребенок?

Арон отвернулся и ответил после долгой паузы:

— Некоторые из возвращающихся воспоминаний для меня ярче, чем нынешняя реальность. Таким кажется все, что связанно с Тери и с моим сыном.

— Еще несколько дней назад ты не знал о его существовании, — упрямо возразил Мэа-таэль, изо всех сил пытаясь не вспоминать страшные легенды и не-легенды о том, для чего Темному магу нужны люди одной с ним крови.

— Это несущественно. Мэль, он важен для меня! Важнее, чем все остальное! — Арон глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь, и продолжил уже другим тоном. — Ты же воспитан кочевниками, ты должен понимать, что род, семья — это самое главное, что есть у человека. Рик — мой единственный ребенок, моя кровь и плоть… Я не представляю, как вернуть Тери: я не нужен ей, она замужем и счастлива, у нее дети от другого мужчины, и наш сын — это все, что осталось.