Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 78

— Нигде, — сухо проговорил Венд, тоже садясь. — Селин нельзя купить, украсть или выменять. Все оружие из него, что существует в нашем мире, можно пересчитать по пальцам одной руки и места, где оно хранится, неизвестны.

— Но ведь маги погибают постоянно! Я помню, отец рассказывал: прежде чем Тонгила признали главой Ковена, он убил около дюжины самых сильных Темных.

— Чаще всего так они и гибнут — от магии, — кивнул Венд. — Чем искать селин, проще и дешевле нанять десяток Светлых, — и они принесут голову Темного тебе на блюде.

— Тогда почему ты пошел сам? — потребовал Ресан.

— Потому, что ни один Светлый в здравом рассудке не согласился выступить против Тонгила, — резко ответил Венд, вспоминая объяснения Ринны. Она говорила тогда, что верит в его удачу, хотя воин в глубине души с самого начала подозревал, что их поход был лишь растянувшимся самоубийством. Крохотный шанс имелся, конечно. Крохотный шанс есть всегда. Им действительно могло повезти.

— А если найти Светлого не в здравом уме? — задумчиво уточнил юноша, и Венд рассмеялся его упрямству.

— Таких тоже находили. Никто не выжил… Однажды, когда Тонгила только-только провозгласили Великим, мне стало интересно, отчего Светлые так упорно пытаются избавиться именно от этого Темного. Он ведь далеко не первый Темный Великий, убивший предшественника из Светлых. Тогда мне объяснили, что своим существованием Тонгил нарушает равновесие сил, иначе Совет Светлых и не подумал бы пытаться остановить его.

— Нарушает — как?

— Магичка, с которой я говорил, этого не знала, просто повторила речь учителя, — Венд пожал плечами. — Тогда я эти слова запомнил, не вникая глубоко. А позднее просто хотел отомстить.

— Стало быть, магия или оружие из селия, — повторил негромко Ресан.

— Превосходящая магия; или уровнем Силы, или количеством противников, — педантично уточнил Венд. И добавил, усмехнувшись, выговорив слова с подчеркнутой столичной тягучестью, что в последнее время вошла в моду среди аристократов:

— Правильно ли я понял, о мой юный спутник с таинственным прошлым, что у тебя тоже есть причина желать Тонгилу смерти?

Ресан встал с кровати, подошел к окну и несколько минут стоял так, глядя на пустую ночную улицу. Потом закрыл ставни и повернулся к терпеливо ждущему Венду:

— Да, у меня есть веская причина. Я даже могу назвать ее, если ты спрашиваешь не из простого любопытства.

— Не из любопытства, — подтвердил воин, с интересом следя за тем, как изменился вид его спутника. Домашний мальчик или нет, но в такие моменты Венд ничуть не сомневался, что парень получил благородное воспитание и хотя бы один из его родителей имел перед своей фамилией приставку «ар». И не простую «ар», как у самого Венда, но сдобренную изрядной порцией богатства, титулов и земель. Не хватало Ресану скромности, проскальзывало иногда в речи и поведении высокомерие аристократа, с детства привыкшего к чужим поклонам. Парень, впрочем, быстро спохватывался, а Венд прежде не видел необходимости мучить его неудобными вопросами.

Ресан кивнул, принимая его слова:

— Мой брат находится в заложниках у Тонгила, — голос юноши, несмотря на все самообладание, дрогнул. — Единственный способ вернуть его — это убить мага. Я пытался подготовить побег, но… но у нас не получилось. Я должен найти способ уничтожить Тонгила, должен!

— Как зовут твоего брата? — уточнил Венд. Ресан заколебался, не желая называть имен, и воин укоризненно покачал головой:

— Если ты не доверяешь мне, не стоило начинать рассказывать.

— Его зовут Риен.

— А имя семьи?

Губы Ресана неприязненно сжались, но он все же ответил:

— Ар-Корм.

— Графы ар-Корм?

— Да.

— И Риен — твой брат? Прости, если я что-то путаю, но у старого графа было только двое сыновей, и старший погиб несколько лет назад.

— Двое законных, — через силу выговорил Ресан, отводя взгляд.

— Вот как, — пробормотал Венд. — Но воспитывались вы вместе? И графиня не возражала?

— Мы… иногда виделись, — нехотя ответил юноша, пропустив вопрос про жену графа мимо ушей.

— Извини, если покажусь циником, — осторожно проговорил Венд, — но не лучше ли тебе будет, если Риен никогда не вернется? В прошлом не раз бывало, что в отсутствие законных сыновей наследовали бастарды…

Ресан, резко вскинув голову, ожег его злым взглядом:

— Ты меня за подонка принимаешь? Он мой брат, и я люблю его! Если понадобится, убью за него любого… или умру сам.

— Ну, прости, прости, — Венд успокаивающе выставил вперед ладони. — Прости, я вовсе не хотел тебя оскорбить. Такая преданность достойна восхищения, но уж очень редко встречается. Прости еще раз.

Ресан резко кивнул, принимая извинения.

— Значит, цель у нас по сути одна? — Венд вопросительно поднял брови.

— Да, — кивнул Ресан. — И у меня появились кое-какие идеи. Но сперва давай определимся: в этом мы вместе?

— Ты забыл о моем проклятии? — вопросом на вопрос ответил воин. — Не получится ли так, что вместо помощи ты получишь товарища, который неспособен контролировать себя?

— Помню, — Ресан кивнул. — Возможно, найдется способ если не снять проклятие, то хотя бы обойти его.

Глава 15.

Она стояла у окна, когда Арон вошел, внимательно глядя на что-то внизу. Может быть, на крохотных муравьев-людей, может быть, на плывущие по реке судна, или же на саму реку — широкое полноводное течение. На ее родине даже крохотные ручьи считались даром богов.

За те часы, что девушка имела в распоряжении, она успела переодеться в домашнее платье своего народа. Короткие рукава, украшенные бисерной вышивкой, оставляли на виду изящные смуглые руки, на запястьях каждой блестело несколько золотых цепочек. Платье плотно облегало маленькую женственную фигуру, подчеркивая небольшую высокую грудь и талию, такую тонкую, что Арон мог бы перехватить ее ладонями. Черные волосы, убранные в высокую прическу, открывали длинную шею. Маленькие босые ступни выглядывали из-под длинного подола, рядом на ковре, покрывавшем половину комнаты, лежали сброшенные домашние туфли.

Почувствовав чужой взгляд, обернулась и вздрогнула, в глазах, устремившихся к двери, потом вернувшихся к нему, отразилось удивление и тень страха. Похоже, девушка не могла понять, как она пропустила звук открывающейся двери и его шагов. Арон с запозданием вспомнил, что в некоторых ситуациях следует преодолевать привычку двигаться бесшумно. Тери высказывала недовольство его неожиданными появлениями весьма откровенно — особенно если, пугаясь, что-то роняла или разбивала. Когда она была жива, это вполовину напускное возмущение казалось забавным, сейчас воспоминание отозвалось сердечной болью.

— Мой господин? — неуверенно уточнила девушка, и, когда он согласно кивнул, поклонилась:

— Приветствую тебя, господин.

— Как твое имя?

— Нисса, господин.

— Тебя устраивают эти комнаты?

— Да, господин.

— Возможно, тебе что-то нужно?

— Нет, господин.

Арон сел на стоящий неподалеку от окна стул и кивнул девушке на соседний:

— Расскажи о себе, Нисса. Как я понял, ты благородного происхождения. Как ты попала в рабство?

Та послушно села, сложила руки на коленях.

— Моя мать была дочерью тамиса Короссуре. Она родила меня, не имея мужа, и умерла при родах. Кто мой отец, я не знаю. Тамис Короссуре был очень… недоволен, — она глубоко вздохнула. — Когда мне исполнилось пятнадцать, он продал меня тамису Вассуре, да будет Владыка милостив к нему за Порогом.

Значит, незаконнорожденная внучка тамиса, дворянина, способного выставить на битву тысячу копий. Как Арон помнил, все титулы своей знати Народ Песка измерял в воинской силе.

— Сколько тебе сейчас, Нисса?

— Двадцать, господин.

Арон кивнул — то же самое сказал продавец в торговом доме Ателаса.

— Тамис Вассуре умер, Нисса?

— Да, господин, — ответила она дрогнувшим голосом. — Мой прежний господин провинился перед Сияющим Оком, ему принесли шелковую нить. У нас принято, если… — девушка нервно сжала руки в маленькие, почти детские кулачки.