Хозяин копья (Легенда о Хуме) - Кнаак Ричард Аллен. Страница 33

Охраняли клетку два рыцаря, они остановили Хуму. Тот спросил:

— Можно мне допросить пленника?

— Это сделает сам государь Тагин. Остальные могут только смотреть.

— Но я хотя бы могу сказать ему пару слов?

Стражники переглянулись. Несомненно, они хотели бы знать, зачем это Хуме говорить с минотавром? Наконец тот же рыцарь, что заговорил с Хумой первым, ответил:

— Нет. Без разрешения государя нельзя.

Кэз услышал голоса рыцарей. Поначалу он спокойно прислушивался, — очевидно, он не был уверен, что слышит голос именно Хумы. Вдруг он повернулся и прыгнул к прутьям клетки:

— Хума!

Стражники переполошились, один начал колотить своей железной перчаткой по клетке:

— Заткнись, Громила! Ты заговоришь, когда тебя будут судить.

Кэз сердито фыркнул:

— Я думал, что рыцари — благородные люди, но таких среди них очень-очень мало.

Он просунул между прутьями свою длинную сильную руку, раскрыл ладонь.

— Хума, освободи меня!

Рыцари уставились на Хуму, явно ошарашенные.

— Он, кажется, вас хорошо знает? Откуда?

— Мы сражались с ним вместе. Он не слуга Владычицы Тьмы. Он сам по себе. И он — наш друг.

— Друг? — Стражники смотрели на Хуму удивленно, с большим недоверием.

Вокруг стали собираться рыцари — их разбирало любопытство.

Стражник, молчавший до сих пор, произнес:

— Пожалуй, Кэлб, нам надо сообщить об этом Тагину.

— Я не буду мешать ему сейчас.. — Кэлб, высокий, толстый детина с наглым взглядом, повернулся к Хуме: — Если бы я не слышал о вас много лестного, я бы подумал, что вы — шпион, связанный к тому же с колдунами и минотаврами. Но, видимо, вы просто глупец. И если хотите говорить с этим чудовищем, спросите разрешения у Тагина. Будь моя воля, я и вас предал бы суду.

Шум одобрения, прокатившийся среди собравшихся, заставил Хуму вздрогнуть. За несколько секунд он превратился из желанного гостя в изгоя.

— Что здесь происходит?

Все, даже Кэз, застыли, услышав властный голос.

Незаметно подошедший государь Тагин был одет в парадную форму. Казалось, он помолодел по меньшей мере лет на двадцать. Он был сейчас само олицетворение власти.

— Вы не рыцари, а стадо баранов. Приказываю вам сейчас же разойтись. — Тагин повернулся к Хуме: — Мне сообщили, что вы хотели бы поговорить со мной, о минотавре.

За спиной командира стоял Бьюрн.

— Мы начнем допрос минотавра через полчаса. Надеюсь, вы будете присутствовать на нем и изложите известные вам факты. Вас это устраивает?

— Да, милорд.

Тагин повернулся к своим подчиненным:

— А вы, кажется, забыли о законах рыцарства. Пусть же этот случай послужит вам уроком.

Рыцарь ордена Розы не стал ждать ответа. Он прошел мимо стражников и подошел к клетке. Кэз смотрел на него сверху вниз. Казалось, Тагина это нисколько не смутило.

— Послушайте, минотавр. Законы рыцарства — незыблемы. Мы выслушаем вас беспристрастно. Вам будет предоставлена возможность доказать свою невиновность, и мы учтем все, что скажет о вас рыцарь Хума. Даю вам честное слово.

Кэз ничего не сказал в ответ, только сделал легкое движение головой, напоминающее кивок. Тагин повернулся и направился на командный пункт.

— Вы не перестаете меня удивлять, Хума! Вы всегда оказываетесь в центре событий! Поразительная способность!

Хума и Бьюрн вернулись в казарму. Магиус предстал перед ними в совершенно роскошной красной мантии. Хума вновь был ошарашен. Магиус возвратился в орден Лунитари, или это была просто одна из его шалостей?

— Маг возвращается в стан живущих, — едко прокомментировал Бьюрн.

Тот отпарировал:

— Хума, пожалуй, единственное, что хуже железных простыней, в которые вы, рыцари, наряжаетесь, — так это твои друзья. Разумеется, я не имею в виду себя.

— Если не можешь сказать ничего достойного внимания, лучше, Магиус, вообще ничего не говорить, вспылил Хума и сам удивился своей дерзости.

Магиус сделал вид, что не слышал слов Хумы.

— Минотавр, похоже, успел наломать дров. Но у нас совершенно нет времени помогать ему. Если бы мне не был необходим отдых, мы бы ушли отсюда еще ночью.

Бьюрн зло усмехнулся:

— Вы никуда не уйдете без разрешения государя Тагина.

— Я не уйду? Вы так думаете?

— Не уйдешь. Пока не будет освобожден Кэз, — добавил Хума.

Маг вздохнул:

— Ну что же, очень хорошо. Надеюсь, это не затянется надолго. Хотя я знаю, какими долгими и мучительными бывают ваши суды. Суды инквизиции.

— Хума, неужели этот негодяй на самом деле ваш друг? — возмутился Бьюрн.

— Я, конечно, не смогу вас переубедить, но сам все еще надеюсь увидеть в нем прежнего Магиуса.

Колдун промолчал. Он просто посмотрел на Хуму и взял в руки волшебный посох.

— Ты идешь со мной, Магиус?

— На суд? Едва ли. Они и меня могут предать суду. Я лучше буду ждать тебя здесь.

Хума вздохнул, однако он не мог понять: стало ли ему легче или еще тревожнее.

В отличие от судов в Вингаардской Башне, на заставе они проходили быстро и обстоятельно.

Кэза расспросили о том, что он делал и где был последние полгода. Рассказ об убийстве капитана людоедов и о встрече с Хумой был выслушан равнодушно. Государь Тагин старался повести допрос так, чтобы было доказано с очевидностью: минотавр не заслуживает доверия.

При допросе всплыли многие любопытные подробности. Выяснилось: минотавр принадлежал к старинному роду. При рождении его назвали именем одного из предков, могучего атлета, который правил своим народом двадцать три года подряд, пока не потерпел поражение на турнире. Сам Кэз родился, когда у минотавров уже не было собственных правителей. Их расой теперь правили слуги Владычицы Тьмы. Все минотавры, даже женщины, призывались в армию Такхизис. Пожалуй, история не знала другой такой расы мятежников, как минотавры. Их жестоко наказывали за малейшую провинность. Кэз рассказал, где и как он воевал. Бойцовский дух определял весь склад его характера. И все же бессмысленная резня повсюду охладила его воинственный дух. Он считал бесчестным многое из того, что приходилось делать в армии. Людоеды убивали без разбора всех — и солдат, и мирных жителей; они все уничтожали на своем пути. Затем Кэз рассказал, как он убил капитана людоедов. На какой-то момент сердца всех присутствующих склонились в его пользу. Но рассказ о поражении рыцарей Соламнии вновь ожесточил рыцарей. Потом Кэз рассказал о нападении драконов на башню Магиуса и об их с Хумой бегстве.

Кажется, наибольший интерес у всех вызвали подробности поединка Хумы с военным министром. Хума стал героем дня. Те, кто только что косо смотрел на его странную дружбу с минотавром, прониклись к нему почтительным уважением.

Затем слово дали Хуме. Он не просил рыцарей о снисходительном отношении к минотавру, лишь рассказал о том, как тот храбр и честен. Хума подчеркнул, что достоинство и честь для Кэза так же важны, как и для всех рыцарей.

Когда закончилось обсуждение допроса, государь Тагин выглядел совершенно уставшим. Он встал и, глядя прямо в глаза минотавру, произнес с глубоким вздохом:

— Минотавр Кэз ответил на все наши вопросы. Он дал нам хорошее представление о действиях темных сил Такхизис, и его слова подтверждены Хумой, рыцарем Короны. Он по праву заслуживает достойной смерти.

Кэз сердито фыркнул и попытался разорвать оковы.

Хума привстал, но Бьюрн удержал его.

Тагин продолжал:

— Однако мы не предадим его смерти. Паладайн — справедливый и мудрый бог. Казнь минотавра была бы пародией на его справедливость. Поэтому я передаю его под опеку рыцаря Хумы, которому, я полагаю, мы можем полностью доверять.

Среди присутствующих пронесся шум одобрения. В глазах своих собратьев Хума превратился в великого героя — почти в такого же, каким он был для солдат Эргота.

— Повелеваю: освободите минотавра от оков. Стражник Кэлб повиновался неохотно. Почувствовав себя свободным, Кэз улыбнулся во всю пасть. Тотчас он бросился к Хуме и, сжимая его в объятиях, радостно закричал: