Дракон. Черта - Кондырева Евгения. Страница 5

Еще не приблизившись к Та-Сиссу, Борг ощутил странное беспокойство, затем тревогу – он не чувствовал привычной упругой волны, которая исходила от крепости, оберегаемой магией. Та-Сисс был погружен в нее словно в невидимый океан, который жил по законам звезд: ослабевал и немного отпускал крепость днем и сгущался до непреодолимо плотной стены после заката солнца.

При виде нависающей громады башен Легкий Ветер, конь под седлом Борга, ускорил шаг. Он знал, что, как только распахнутся ворота, его отведут вниз, в деревню, в удобное стойло со свежескошенной травой. Но вместо того чтобы поторопиться, как это бывало обычно, хозяин вдруг натя–нул повод, заставляя его резко остановиться. Скосив фиолетовый глаз, Легкий Ветер недовольно фыркнул и протестующе мотнул головой. Но повод не ослаб, и конь подчинился.

Замерев в седле и все еще не веря себе, Борг долго вглядывался в знакомые очертания. Магия была сердцем Та-Сисса, тем, что заставляло крепость жить и подчиняться требованиям небольшой горстки людей. И именно Борг держал в подчинении те магические силы, которые наполняли ее. Без них крепость была беззащитна и мертва.

Он тронул изнывающего от нетерпения коня и медленно подъехал к воротам. Тяжелые створы были наглухо закрыты. Борг привычным жестом вскинул руку с ключом и… ничего не почувствовал. Вплавленный в черный диск осколок аскерита оставался холодным и мертвым: не было привычного покалывания в ладони, не было пружинящего сопротивления воздуха вокруг. Ключ, позволявший про–никать в крепость сквозь запертые ворота, превратился в обычную красивую безделушку.

Отказываясь верить в происходящее, Борг снова вскинул руку. Крепость молчала, гигантская и зловещая серая громада. Холодея, Борг спешился и, подойдя поближе, заколотил в ворота кулаками, а потом и ногой в тяжелом кованом сапоге. Ворота отозвались глухим звуком двухъярдовой дубовой толщины. Понимая, как нелепо он выглядит, Борг колотил и с каждой минутой все больше ощущал себя мухой, захотевшей пробраться сквозь стенки в кувшин с медом. Устав, он опустил руки и с трудом стащил перчатки. Ничего не выйдет. Его просто никто слышит. Но почему на башне нет дозорного, почему не следят за дорогой?!

Легкий Ветер с недоумением смотрел на хозяина. Он хотел пить, он хотел вниз, и он не понимал, что задерживает их здесь, на продуваемом ветром каменном пятачке.

Борг запрокинул голову. Неприступные, вырастающие из отвесной скалы серые стены вдруг надвинулись на него, и в сердце Борга впервые зашевелился страх. Страх пробудил в нем злость. Развернувшись, он изо всех сил лягнул едва заметную дверцу в левой половине ворот. Тщетно. Кре–пость больше не подчинялась своему хозяину.

«Думай, – приказал он себе, – думай».

Конечно, Борг мог проникнуть внутрь с помощью магии, но, не зная, что его ждет, он не мог рисковать. Любую магию можно обернуть против самого мага.

Он отчаянно грохнул в последний раз, и вдруг случилось чудо. В дверце слегка приоткрылось крохотное зарешеченное окошечко. Борг замер, почувствовав чей-то напряженный взгляд. Окошечко быстро закрылось, потом приоткрылось вновь. Он был уверен, что по ту сторону ворот происходит бурное совещание.

– Господин Борг, – послышался наконец неуверенный голос, – это действительно вы?

– Что происходит?! – заорал Борг, и Легкий Ветер от неожиданности прянул назад.

Окошечко снова захлопнулась, зато отворилась маленькая дверца. Боргу пришлось согнуться в три погибели, чтобы пройти в нее. Он никогда не входил в крепость согнувшись. Его встретила горстка людей в форме стражников.

– Здравствуй, Борг, – выступил вперед человек в алом плаще. – Мы ждали тебя гораздо раньше. После того, что случилось, мы заперли крепость.

– Меня задержали дела. – Борг быстро окинул взглядом внутренний двор крепости и, не заметив никаких перемен, украдкой перевел дыхание.

– Кто-нибудь, позаботьтесь о моем коне. Где Краст?

– Он…

– Где?!

– Он наверху, Борг, – ответил рыцарь. – Он… Мы ничего не смогли сделать… Мы боялись заходить к нему.

– Ну!

– Он… Кто-то обратил его. Чужой маг.

Не дослушав, Борг бросился вперед, на бегу продолжая задавать вопросы.

– Где стража?

– Разбежалась.

– А невольники?

– Рудники пусты. Они ушли и прихватили с собой женщин.–

– Сколько дней не работают шахты?

– Восемь дней.

Восемь дней! Борг споткнулся о выщербленный камень.

– Откуда взялся чужой маг?!

Рыцарь не ответил, да и сам Борг понимал, что задает глупый вопрос.

Никогда просторный двор Та-Сисса не казался ему таким огромным. Наконец они добежали до башни. Первый уровень, второй, третий…

Борг резко остановился и несколько секунд глубоко дышал, стараясь успокоить сердце.

– Дальше я пойду один, – повелительно произнес он, – скажешь всем, чтобы ждали меня возле колодца.

Теперь Борг шел медленно, он хотел приготовиться к тому, что должен был увидеть. Ступени круто поднимались вверх, и Борг машинально считал их. Сколько раз он ходил по этим ступеням, никогда не задумываясь об их числе… Он вошел в галерею пятого яруса, на секунду остановился перед почерневшей от времени высокой дверью и решительно открыл ее.

Опаленные пламенем остовы кровати и кресел валялись по всему покою. Густой серый пепел, все, что осталось от тяжелых занавесей и ковров, покрывал стены. На каменном полу распластался окровавленный дракон. В плече и бедре дракона торчали два тонких деревянных копья.

– Не может быть, – потрясенно прошептал Борг.

…Краст лежал на шелковых подушках, укрытый одеялом и медвежьей шкурой. Его раны были заботливо перевязаны, в изголовье стоял столик с питьем и лекарствами. Пылал очаг, горела, источая тонкий аромат, целебная свеча. Это была комната командира стражников, Краста перенесли сюда сразу же, как только к нему вернулось человеческое воплощение.

Краст обратился по воле Борга, но его тело и разум были настолько слабы, что он второй день пребывал в мутном забытьи, не в силах разомкнуть веки. Сначала он бредил, потом успокоился и забылся тяжелым сном. Долгую ночь склоняясь к лихорадочно шепчущим губам Краста, Борг смог понять только одно слово – «ждать». Впрочем, он и не надеялся, что Краст произнесет имя чужого мага. Едва увидев деревянные копья, он понял все сам, но догадка была так невероятна, что Борг поверил в нее только после того, как спустился в подземелье. Обманчивым голубым пламенем по-прежнему горели круглые чаши, охраняя пустую клетку. Пленник исчез, не повредив ни одно из магических звеньев…

Борг разжал зубы Краста и осторожно влил густую коричневую жидкость. Тот застонал, замотал головой, зашевелился, но Борг силой удержал его на месте, давая время подействовать зелью. Наконец голова Краста перестала раскачиваться из стороны в сторону, он умолк и медленно открыл глаза.

– Борг, – прошептал он, – ты знаешь…

– Я знаю, – кивнул он.

Они знали друг друга с самого детства. Краст, сын Легана, Первого Советника Государя Феррона; Ригэн, младший сын Государя, и Борг, сын простого сапожника.

Магия не делает различий между господами и слугами. Для магии все равны. Поэтому, когда отец Борга привел замирающего от ужаса семилетнего мальчика в замок Государя и заставил повторить фокусы, которыми он развлекал младших сестер, Государь разрешил сыну ремесленника учиться магии. И Борг учился… О, как он учился! Несмотря на усмешки и издевательства старших детей, несмотря на то что порой его голова была готова лопнуть, не в состоянии вместить в себя все то, что хотели вложить в нее учителя.

Борг знал, что, если сумеет овладеть этой странной наукой, его семья будет гордиться им. И отец выстроит каменный дом и будет получать самые выгодные заказы. И мать сможет покупать в лавках любую еду, да все что угодно – например, красивые платья, которые носят только знатные особы. И даже плаксам-сестрам пусть купит сдобных булок.