Каменная гостья - Лузина Лада (Кучерова Владислава). Страница 3

По телевизору шел старый советский фильм. «Когда делаешь предложение одной женщине, не нужно вспоминать о другой», – поучала героя умная мама. Руслан лег на диван и стремительным штопором полетел в черный колодец сна… Он знал: нужно встать, выключить свет, обогреватель, телевизор, но не мог – он летел в глубину. И уже пропетая песня упрямо продолжала звучать в его памяти, и он не мог понять, слышит или видит ее…

Но чувствовал: на дне колодца, в самых сладких глубинах сна, его ждала Она.

– Пуфик, Пуфик, ты где?!! – Даша Чуб сорвала подушку с кресла, затем заглянула под него.

– А можно кричать чуть потише, не с таким надрывом? – сидя за тонконогим дамским бюро у окна Катерина Дображанская листала толстый справочник «Киев».

– Ясно, тебе все равно, что у меня кошка пропала, – громогласно обвинила ее Землепотрясная Даша. – Я пришла, а ее нет… А она меня всегда сразу встречает. Бегемотик, ты не знаешь, где Пуф?

Развалившийся на ковре черный кот Бегемот приоткрыл один глаз, окинул Чуб презрительно-зеленым взглядом и снова зажмурился – он не считал себя обязанным удостаивать Трех разговором. Белладонна же, знающая ответ на любой заковыристый вопрос, к Дашиному несчастью, отсутствовала.

– ПУ-УФИК!!! – взвыла Чуб что есть мочи.

Лежащий на диване скомканный плед слегка пошевелился – Даша быстро подняла его, но Изиды Пуфик там не было – лишь подозрительно круглый и крупный комок под покрывалом. Стащить с дивана застегнутое на множество пуговиц покрывало-чехол выявилось делом нелегким, но не безрезультатным – рыжая кошка лежала там, свернувшись в плотный и зябкий клубок, и смотрела на разоблачившую ее Чуб с явным укором.

– Ты б, доця, еще под обивку забралась, – с облегчением вздохнула «мама». – Разве у нас так холодно?.. – Даша подхватила Пуфик на руки и утеплила ее пребывание там жаркими объятиями. Кошка довольно замурчала.

– Да уж не жарко, – сказала Катя.

В обдуваемую всеми ветрами Башню Киевиц на Ярославовом валу, 1, прокралась зима, дула в узкие щелки, похлопывая по плечам холодной изморозью, вынуждая смотреть на переставшие быть прозрачными белоузорные стекла и вспоминать, что за ними караулит лютый мороз… Сквозняк подул с другой стороны – входная дверь отворилась, впуская в квартиру краснощекую Машу с сизым, но взбудораженным носом.

– Даша! Как здорово, что ты здесь, – возликовала она. – Я получила задание. Можешь помочь?

– Как задание? А что, на Горе больше дежурить не надо? Теперь Киев будет напрямую давать нам задания? Через тебя? – не без обиды спросила Землепотрясная Даша.

– Нет, нет, – замямлила младшая из Киевиц, пытаясь замять свою значимость. – Это не Киев. Дом. Один дом. Я вчера ночью услышала голос. Он молил меня: «Любви, любви…»

– То есть дом недостаточно любят? – поняла Даша. – Ему что, нужна реставрация?

– Нет. Он назвал мне номер квартиры. Я утром попросила Василису помочь – ее девочки все разузнали. В квартире живет парень лет 28. Один, без девушки…

– И дом беспокоится, что у него нет любви? – изумилась Чуб. – Какая дивная заботливость! А почему-то наш дом не беспокоится, что любви нет у меня?

Маша Ковалева неловко замолчала. Не отрывая взгляда от книги, Катерина недовольно нахмурилась.

– Это вы про мою помолвку с Демоном? – раскумекала их молчание Даша. – Так он же исчез. И я с ним не собираюсь вообще… Всем понятно, что брак будет фиктивным.

– А ему это тоже понятно? – сухо спросила Катя.

– Не знаю. Мы с ним не говорили об этом, – булькнула Чуб. – Так что, нам нужно теперь организовать тому парню личную жизнь? – обратилась она к Маше.

– Вряд ли. Пока ничего не ясно. Поэтому я и прошу тебя, если тебе не сложно, пожалуйста, сходи, разведай… хоть что-то. Похоже, необычное дело. Слишком на первый взгляд все обычно. Живет себе парень…

– Обычный, – прибавила Даша.

– Абсолютно ничем не выдающийся, – подтвердила студентка. – Не красавец и не урод. Зарабатывает не много, не мало. Живет не слишком счастливо, но и не несчастно. В общем, обычно живет. Женщины у него тоже бывают, но как-то не задерживаются…

– Обычное дело, – кивнула Чуб.

– И дом вроде обычный. Никто из значимых людей там не жил, никаких известных событий в нем не происходило. Но такого еще не бывало, чтоб дом, словно мамка, сам беспокоился о своем квартиранте.

– А почему именно я должна идти к нему? – Даша показательно покосилась на отстраненную красавицу Катю.

– Потому что ты самая коммуникабельная. Ты знаешь, я совсем не такая, как ты. – Сладкая речь Маши не была лестью – в жанре лобового знакомства Чуб не было равных.

– А почему я, а не Катя? – потребовала добавочной лести Чуб. – Хотя ты права: с Катей мы ему личную жизнь не наладим. Он в нее влюбится с порога, сразу поймет, что все безнадежно, пойдет и повесится.

– А кроме того, я занята, – добавила причин Дображанская. – Как ни странно, меня тоже попросили заняться одним домом…

– Что, тоже Город? Он уже и с тобой говорит?! – едва не подпрыгнула Чуб.

– Нет, один мой коллега – Дмитрий Андреевич, очень приметный бизнесмен, попросил меня о консультации. Вот только мой дом – и необычный, и очень известный. Замок Ричарда на Андреевском спуске.

– Самый известный в Киеве дом с привидениями? – бравурно выдала Даша. – И что твой мужик от него хочет?

– Не знаю. Но дом может интересовать его только как бизнес-проект, – Дображанская отложила справочник «Киев». – Маша, ты что-нибудь знаешь о Ричарде?

– Только то, что написано во всех путеводителях и газетных статьях, – сказала студентка исторического факультета. – Замок Ричарда считается проклятым. Когда его строили, дом едва не уничтожил страшный пожар. Когда достроили, его владельца убили при неизвестных обстоятельствах. Когда вдова сдала дом внаем, жильцы начали жаловаться, что по ночам слышат страшные звуки и стоны. Бóльшая часть состоятельных семей немедленно съехала… Считается, что вдова не доплатила мастерам, а те в отместку подложили яичную скорлупу в дымоход. Тебе этот фокус отлично известен. Когда трубу очистили, странные крики прекратились, в доме поселилось несколько известных художников… А вскоре случилась революция и Замок стал детским приютом, потом коммуналкой.

– Замок стал коммунальной квартирой? – подивилась метаморфозе Даша.

– Тогда его еще не называли Замком. «Замком короля Ричарда Львиное Сердце» его прозвал писатель Виктор Некрасов. Без всяких оснований – за романтический вид. Но имя прижилось. А в 1983-м дом расселили, отреставрировали. В нем собирались сделать гостиницу… Но непонятно почему уже почти тридцать лет дом стоит пустой и живут в нем лишь сквозняки и городские легенды…

– …пока в нем живут лишь сторожа, – попросивший Дображанскую об услуге Дмитрий Андреевич был не столь романтичен, как Маша, но куда более конкретен – в его папке жило множество цифр. – А ведь дом знаменитый, – сказал он. – Знаковый! Символ Андреевского спуска! Один из символов Киева. И уже благодаря этому мог приносить бы доход, невзирая на все недостатки. Он не так уж велик: в свое время здесь было всего двадцать квартир размером от одной до пяти комнат, плюс одна одиннадцатикомнатная. Нет нормального подъезда, нет места для стоянки. Парадная дверь слишком низкая, узкая, будто и правда ведет в средневековый замок… Но, несмотря ни на что, я знаю: жить тут пожелали бы многие. А привидений, о которых так любят писать в газетах, здесь точно нет… Ни один из сторожей не слышал по ночам никаких подозрительных звуков.

Дображанская подошла к выходившему на задний двор окну Замка – сердце екнуло и сладко заныло: вид отсюда открывался прекрасный, на Днепр, на Левый берег, на крыши Подола. Она словила себя на мысли, что и сама б не отказалась купить тут квартиру – ту самую, в одиннадцать комнат. Но возвышавшийся над Андреевским спуском остробашенный Замок Ричарда Львиное Сердце, или попросту Ричард, отреставрированный десятилетье назад, новенький, но уже облупившийся, оставался таким же неприступным для людей.