Награда наёмника - Эндрюс Ник. Страница 12

Сотник приблизился к солдату и одним ударом отсек тому голову. Из шеи потекла бурая жидкость, лишь отдаленно напоминающая кровь. Тело рухнуло на траву и вскоре превратилось в непонятную бесформенную массу, источающую отвратительный гнилостный запах.

— Как ты посмел! — возмущенно воскликнул маг.

— Я выполнил твое обещание, господин, — почтительно склонив голову, сказал Хотеп. — Вопли умирающего могли привлечь внимание дарфарцев.

Атхемон с трудом сдержался. Телохранитель начал позволять себе чересчур много. Может, сделать его следующим проводником? Но кто тогда возглавит воинов? Хоремхеб подобными способностями не обладает. Да и неизвестно, как отреагируют на это решение солдаты. Отчасти сотник прав, шуметь здесь не стоит.

— Распорядись о ночлеге, — процедил сквозь зубы Сиптах. — И в следующий раз сначала спрашивай моего разрешения, а потом делай…

— Слушаюсь, господин, — проговорил Хотеп.

Неожиданно для себя, военачальник вдруг понял, что совсем не боится мага. Смерть перестала его пугать. Они все обречены. Тогда какая разница, когда это случится? Пожалуй, стоило причалить на «Кобре» к аргосскому берегу и исчезнуть в горах Кофа вместе с золотом Атхемона. Глупец! Но прошлого уже не вернешь…

Мимо сотника проследовал Хоремхеб и умышленно толкнул соперника плечом.

— Хочу тебя обрадовать, Хотеп, — злорадно ухмыльнулся стигиец. — Ты покойник.

— Мы все давно покойники, — с равнодушным видом ответил военачальник.

Улыбка сползла с лица телохранителя. Фразу сотника он не понял, но спокойствие врага его задело. Откуда такая смелость? Еще совсем недавно Хотеп пресмыкался перед колдуном, а теперь почти в открытую говорит дерзости. И что удивительно, мерзавец до сих пор жив.

За последующие четверо суток Сиптах убил восьмерых солдат. Его чар хватало лишь на половину дня. Без сомнения, магическая мощь чародея таяла — он слишком много ее потратил в Луксуре, а сражение с войсками Сехемхета не позволило Атхемону восстановить силы. Стигийцы умирали покорно, не выказывая недовольства.

Когда отряд вышел из зарослей джунглей на просторы саванны, сотник вздохнул с облегчением. Дарфар остался позади. Теперь путь лежал на полуденный восход, к Ксухотлу. Запасы продуктов и воды значительно уменьшились, но охотиться колдун не позволял. Сразу было видно, что Сиптах нервничает и спешит. До освобождения чудовища осталось семнадцать дней. Наемники Андурана наверняка где-то рядом.

Чуть закатнее лежало королевство Амазонок, и туда лучше было не соваться. Воинственные женщины этой страны не знают жалости и часто промышляют работорговлей. Для удобства стрельбы из лука они даже отрезают себе грудь — так, во всяком случае, рассказывали путешественники. Хотеп не очень им доверял. Разве могут женщины быть хорошими солдатами? Совсем другое дело — ганаты. С представителями этого племени сотник прежде встречался — они живут на полуночи пустыни Черных королевств. У них коричневая кожа, вытянутое лицо, коротко стриженые курчавые волосы, широкий нос, маленькие, плотно сжатые губы. По свирепости и жестокости ганаты не уступают дарфарцам и пиктам.

— К нам скачут люди! — выкрикнул наблюдатель, указывая рукой на закат.

Путники не успели пройти и двадцати лиг по саванне. В первые мгновения Хотеп даже растерялся. Закрывая лицо от ярких лучей заходившего солнца, он внимательно смотрел на приближающихся всадников. Их около тридцати человек, а значит, силы примерно равны.

— Построиться в круг! — приказал сотник. — Поднять щиты и выставить копья. Лучникам приготовиться к бою! Стрелять только по моей команде.

Атхемон поспешно слез с коня и вместе с телохранителями разместился в центре круга. Неприятель быстро приближался. Действовали нападавшие очень грамотно и умело. Обороняющихся слепили лучи солнца, и прицельно поражать цель было очень сложно.

Хотеп не сомневался, что это одно из племен ганатов, промышляющих легкой добычей в полуночных областях Дарфара.

Вскоре донеслись громкие угрожающие крики. Сотник удивленно приподнял голову. Голоса принадлежали женщинам. В тот же миг в край щита возле самой шеи с дребезжанием вонзилась стрела. Стигиец невольно выругался… и тотчас с тихим вздохом рухнул в траву стоящий неподалеку солдат. Древко торчало у бедняги из глаза. Отряд амазонок разделился пополам и начал обтекать путешественников с двух сторон. Теперь рассмотреть воительниц труда не составляло: чернокожие красивые женщины с крепкими бедрами, высокой грудью, широкими плечами. Волосы собраны на затылке в пучок, на поясе короткий меч, к седлу приторочены колчаны со стрелами. Одежда амазонок представляла собой набедренную повязку и короткие кожаные доспехи, закрывающие грудь и живот; на ногах — легкая плетеная обувь, напоминающая сандалии.

— Что вы их испугались?! — воскликнул Хоремхеб. — Это же женщины!

Сотник отреагировал мгновенно.

— Раздвинуть строй! — скомандовал Хотеп. — Сделать проход для всадников.

Закрываясь щитами, солдаты неторопливо отошли в сторону, открывая небольшой выход из круга. Военачальник обернулся к телохранителю и иронично заметил:

— Прошу, покажи пример.

На земле лежали уже трое мертвых стигийцев, еще у нескольких были легкие ранения. Взгляды соперников встретились. Хоремхеб не выдержал и отвернулся. Он прекрасно понимал, что стоит покинуть строй, как амазонки прикончат его. Искушать судьбу воин не хотел.

Презрительно усмехнувшись, сотник выкрикнул:

— Сдвинуться! Лучники, стрелять только на поражение, стрелы не тратить!

Между тем, нападавшие осмелели. Не получая должного отпора, женщины посчитали, что противнику ответить нечем. Теперь их лошади скакали всего в сотне шагов от стигийцев. Именно этого Хотеп и ждал. Громкая команда — и щиты опустились, десятки стрел устремились навстречу врагу. Промахнуться с такого расстояния стигийцы не могли. Несколько наездниц повалились на землю. Но надо отдать должное амазонкам — паники в их рядах не наблюдалось. Воительницы ответили дружным неразборчивым воплем и решительной атакой. Кони стремительно неслись на путников, и казалось, что их уже ничто не остановит.

Животные врезались в строй солдат, сбили мужчин с ног, но продвинуться дальше не сумели. Острые длинные копья протыкали тела лошадей и амазонок. Кровавая схватка превратилась в бойню. Ржание коней, ругань, звон клинков, крики и стоны — все слилось в единый гул.

Женщины оказались неплохими бойцами и своими короткими мечами умело разили врагов. Тем не менее, сказывалось численное преимущество стигийцев. Они теснили противника, заставляя его отступать. Неожиданно раздался резкий гортанный возглас, и в тот же миг воительницы развернули лошадей и покинули поле боя. Уцелевшие после сражения амазонки собрались на безопасном расстоянии от неприятеля и, подхлестывая лошадей, устремились обратно, на закат. Эти бестии исчезли столь же быстро, как и появились. В густой траве остались лежать тела погибших. Опустив щит, сотник устало произнес:

— Кажется, все…

— А вдруг они поскакали за подмогой? — осторожно предположил один из солдат.

— Возможно, — пожал плечами Хотеп. — Но я не хочу гадать. Добейте раненых. Нам пора идти дальше.

Сигийцы начали осматривать трупы. К общему удивлению, им не удалось найти ни одной живой женщины. Вывод напрашивался сам собой — либо амазонки сумели забрать всех раненых, либо прикончили подруг. Другого ответа на этот вопрос не существовало. Хотеп подошел к телу молодой девушки. На вид ей не исполнилось и двадцати. Упругая кожа, красивые ноги, вытянутый овал лица, глаза удивлено расширены. Стрела попала ей точно в шею. Смерть наступила почти мгновенно. При падении с лошади бедняжка сломала руку, и потому кисть оказалась неестественно вывернута. Впрочем, в тот момент воительница боли уже не чувствовала.

Сотник наклонился и разорвал верхнюю часть доспехов. Под ними были две упругие груди с темными сосками.

— Соврали, мерзавцы, — усмехнулся Хотеп.

— Ты о чем? — спросил подошедший Сиптах.