Награда наёмника - Эндрюс Ник. Страница 24

Краа взмахнул лапой, и десятки зверей бросились на «барсов».

Когда на тебя нападает дикое животное, самое главное — устоять на ногах, не потерять равновесие от удара и не упасть. Подняться сбитому с ног человеку хищники уже не давали. Огромные челюсти одним движением перекусывали конечности несчастных. Зеленая трава сразу окрасилась кровью умирающих. Стоны, вопли, рычание — все слилось в единую какофонию.

Краа с наслаждением наблюдал за побоищем. Каждая смерть давала божеству джунглей новые силы. Мощные клыки тигров, словно клинки, пробивали стальную кольчугу шемитов и разрывали плоть. Солдаты отвечали огромным кошкам яростными ударами — мечи и копья рассекали шкуру, нанося хищникам тяжелые раны. Труднее всего, оказалось, пробиться на тропу: несколько крупных зверей перекрыли путь, яростно атакуя воинов. Двуручный акбитанский клинок северянина работал, как топор палача, разрубая черепа хищников. Рядом с варваром сражались Валер и Аджа, с тыла их прикрывали «барсы» Хасана. Ярость тигров нарастала, и шемиты отбивались с огромным трудом. То и дело кто-то из солдат, издав предсмертный вопль, становился добычей зверей. Разбегаясь и прыгая, саблезубые тигры своим телом сбивали на землю воинов, и только помощь друзей спасала жизни неудачников.

На примятой траве повсюду лежали тела людей и животных. Кое-где еще слышались стоны, но эти бедняги были обречены. Пронзив туловище очередного хищника, Конан провернул для верности меч и, перепрыгнув через бездыханное существо, оказался на тропе.

Следом за ним устремились остальные путешественники. Вскоре весь отряд, а точнее, то, что от него осталось, покинул злосчастную поляну. Оскалив окровавленные клыки, звери алчно смотрели на немногих вырвавшихся из западни людей.

— Почему они не атакуют? — выкрикнул Угрис.

— Не знаю, — ответил киммериец, проталкиваясь вперед.

Взглянув на Краа, северянин сразу все понял. Чудовище, закрыв глаза, наслаждалось трапезой. Кровожадный бог получил то, что хотел. Хищники неторопливо бродили по поляне и пожирали мертвые тела шемитов.

— Все, — вымолвил варвар. — Бой закончен. Власть повелителя над тиграми прекратилась. Звери сейчас насытятся и уйдут.

— Что будем делать дальше? — спросил сотник

— Перевяжем раненых, подсчитаем потери и двинемся за дарфарцами, — сказал Конан. — Селену надо освободить любой ценой. Без нее с Демоном Огня нам не справиться. Аджа, ты найдешь следы?

— А чего их искать? — усмехнулся кушит. — Каннибалы не сомневались, что Краа прикончит отряд и даже не пытались скрыть отход.

— Отлично, — кивнул головой киммериец. — Надо торопиться.

Сражение с саблезубыми тиграми дорого обошлось путешественникам. Хасан не досчитался шестнадцати человек. Раны остальных, к счастью, оказались несерьезными. Царапины, ушибы, вывихи — все это угрозы для жизни не представляло, а те, кто получил серьезные повреждения, навсегда остались на поляне бога джунглей.

Поиски погибших разведчиков успехом не увенчались. На листьях, стволах, траве были видны многочисленные капли крови, но тела исчезли. Судя по всему, дикари утащили трупы с собой. Дарфарцы действовали неторопливо, спокойно, полностью уверенные в своей безнаказанности — из лап повелителя зверей еще никто не вырывался живым, и людоеды об этом хорошо знали: Краа жестоко мстил местным жителям за предательство. Дикие звери нападали на охотников, убивали женщин и детей, отгоняли добычу. Даже давно забытые боги порой представляют для человека опасность…

Еще раз, проверив отряд, северянин отдал команду на выдвижение. Узкая, едва заметная тропа вела их на восход. Впереди уверено шагал Аджа. Наемник отлично разбирался в следах и лишь изредка останавливался, чтобы повнимательнее осмотреть окружающую местность.

Впрочем, даже неопытный человек сумел бы определить, куда направились дарфарцы. Примятая трава, сломанные ветки, капли крови, обрывки одежды были хорошо заметны. Пленные шемиты, видимо, отчаянно сопротивлялись, и кое-где виднелись следы борьбы.

Больше всего варвара сейчас беспокоило приближение ночи. Багровый солнечный диск уже почти наполовину скрылся за горизонтом. В темноте в густых зарослях дорогу не найдешь. Да и Краа не лгал, когда говорил, что с заходом солнца местные жители приступят к кровавому ритуалу.

Стараясь не повышать голос, Конан, тем не менее, постоянно подгонял воинов. Они терпеливо сносили несправедливые упреки. Темп сейчас задавал Аджа. Пройдя примерно две лиги, кушит остановился и в знак внимания поднял левую руку. Киммериец сразу устремился к нему. Заметив взволнованный взгляд северянина, наемник пояснил:

— Мы подобрались уже близко. Осталось совсем чуть-чуть.

— С чего ты взял? — удивился варвар, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.

— Я дарфарцев нутром чую, — горько усмехнулся Ажда. — Тот, кто хоть раз побывал у них в плену и вырвался на свободу, никогда не забудет запах горелого человеческого мяса. А они пропахли им насквозь.

— Хасан, — проговорил Конан. — Надо выслать разведчиков

— Нет, — молниеносно отреагировал кушит. — Пойдем сами, человек семь, не больше. Я думаю, что эти мерзавцы выставили охранение.

Отряд расположился на тропе, а наемники, сотник и десятники осторожно двинулись вперед. Пройдя сотню шагов, Аджа свернул в заросли. Он пробирался, как кошка, пластично и тихо. Сразу чувствовался навык опытного охотника — джунгли были родным домом кушита.

«Барсам» приходилось куда тяжелее. Шемиты привыкли ставить ногу на всю ступню, плотно, твердо, уверенно. Если сражаться с врагом, то лицом к лицу, не прячась и не скрываясь. Порой сквозь густую листву приходилось проламываться. То и дело слышался треск веток и приглушенные ругательства солдат. Прошел квадранс. В редких просветах замелькали маленькие огоньки. Приложив палец к губам, Аджа показал, что идти дальше надо исключительно тихо. Вскоре кушит лег на траву и легким движением раздвинул ветки кустарника. Точно так же поступили и остальные путешественники. Перед глазами воинов лежала довольно крупная (по местным меркам, конечно) деревня. Северянин насчитал в ней почти сотню домов.

Впрочем, «дом» — это слишком громкое название для убогих строений, сплетенных из ветвей деревьев и лиан, лишь кое-где промазанных глиной, но дикарям ничего лучшего и не требовалось. Другой жизни они не знали, и знать не хотели.

В центре селения стояла большая толпа людей. В полумраке разглядеть, что там происходит, никак не удавалось. Многие чернокожие охотники размахивали оружием, прыгали и кричали.

— Ждут шамана, — прошептал Ажда. — Мы успели как раз вовремя. Сейчас начнется жертвоприношение. Первого пленника отдадут Йогу.

— Чего же мы медлим? — зло произнес варвар. — Пора нападать.

Вместо ответа, наемник указал рукой куда-то в сторону. Конан осторожно высунул голову. У выхода с тропы на поляну стояло полтора десятка местных жителей. Без сомнения, они охраняли деревню.

— Ерунда, — вымолвил киммериец. — Уничтожить такой заслон ничего не стоит.

— Но за это время дарфарцы прикончат пленников, — возразил кушит.

— Что ты предлагаешь? — спросил северянин.

— Будем атаковать одновременно с трех сторон, — сказал Аджа. — Одна группа нападает отсюда, другая с противоположного фланга, третья с тропы. Главное — прорваться к месту проведения-ритуала и вытащить наших людей.

Варвар задумался. На выдвижение трех отрядов уйдет время, а оно сейчас очень дорого. Но и поспешность губительна. Что выбрать? Нет ничего хуже сомнений. Нервно проведя рукой по подбородку, Конан со вздохом проговорил:

— Хорошо, Аджа, возьмешь пятнадцать человек и обойдешь деревню с другой стороны. Еще столько же сюда приведет Угрис. Хасан, ты нападешь на охрану. Не щадить никого!

Воины в тот же миг растворились в густых зарослях. Теперь оставалось только ждать. В качестве условного сигнала, кушит выбрал тройной крик ночной птицы. Крепко сжав рукоять меча, киммериец внимательно наблюдал за развитием событий. До врагов было каких-то две сотни шагов. Между тем, солнце окончательно скрылось из виду, и лишь красноватые верхушки деревьев сохраняли память о нем.