Зов безумия - Смит Джулия Дин. Страница 26

— Значит, я первая, — пробормотала Атайя. — Из-за отсутствия у меня каких-либо выдающихся успехов отец всегда и был недоволен мной. У нас напряженные отношения. А Дагара только подливает масла в огонь. Она прямо-таки из кожи вон лезет, лишь бы убедить Кельвина в том, что я хуже, чем даже есть на самом деле.

— Пресловутая мачеха? Злобная и вредная? Угадал?

— Типичная представительница. Еще и переманила на свою сторону моего старшего брата, который раньше относился ко мне вполне нормально. Она настроила его против меня. Мой второй брат терпеть не может их обоих. Так мы и держимся вместе, плачемся друг другу и делимся секретами. А вообще-то зачем я рассказываю тебе все это? Наверное, ты знаешь обо мне больше, чем я сама о себе…

— Сомневаюсь, Атайя, — произнес Джейрен неожиданно серьезным тоном. — Но мне кажется, я способен понять тебя, хотя бы отчасти.

Он пристально взглянул принцессе в глаза — так, как никогда раньше. В это мгновение Атайе показалось, что весь мир вокруг затаил дыхание. Слышны были лишь крики проносившихся над головой чаек.

— Ты не очень счастлива от того, что являешься дочерью короля, правда?

Она усмехнулась, отчужденно и холодно.

— Что ты имеешь в виду?

— Правда? — повторил Джейрен нежным, спокойным тоном, все так же серьезно глядя ей в глаза.

Атайя отвернулась и долго ничего не отвечала.

Морские волны тихо плескались у берега, белые чайки грациозно рассекали воздух, перекрикиваясь о чем-то. Впереди шли люди в форме королевской гвардии — подчиненные Тайлера Грайлена. Взгляд Атайи остановился на капитане: легкий бриз дул ему в лицо, растрепывая густые золотистые волосы; озаренный утренним солнечным светом, Тайлер выглядел еще более красивым.

— Нет, — пробормотала она наконец. — Думаю, что несчастлива.

— Мне кажется, я знаю, какие чувства ты испытываешь по отношению к нему, — сказал Джейрен и жестом указал на Тайлера. — Я видел, как ты смотрела на него там, в коридоре Эваршотского аббатства, когда еще не догадалась о моем присутствии. Ты влюблена в него.

Атайя резко подняла голову. Она была настолько обескуражена внезапным появлением Джейрена в монастыре, что совсем не подумала тогда о том, что он мог увидеть.

— Можешь быть совершенно спокойна, — произнес молодой колдун, как будто прочитав ее мысли. — Я не собираюсь причинять вам больше никаких неприятностей. Но, признавшись в своих чувствах к другому человеку, ты могла бы несколько утешить задетое самолюбие принца Фельджина. Наверняка бедняга думает, что ты не изъявила желания выходить за него замуж потому только, что он показался тебе отвратительным.

И У Атайи перехватило дыхание.

— Джейрен, пообещай, что не скажешь никому ни слова о нас. И Фельджину тоже. Не дай Бог, об этом станет известно моему отцу. Даже представить страшно, что он тогда с нами сделает. Кельвин доволен Тайлером как воином, но видеть в нем потенциального зятя не пожелает ни при каких обстоятельствах.

— Я никому ничего не стану рассказывать. Но что касается Фельджина… Думаю, ты сама могла бы открыть ему свою тайну. Принц вовсе не так плох, как ты считаешь. Ему можно доверять, он честен и является моим хорошим другом. Иногда, конечно, Фельджин бывает несколько заносчивым, но в общем и целом человек он неплохой. Если бы ты сказала ему, что влюблена в другого, и попросила не рассказывать об этом никому, уверен, что от него никто и слова бы никогда не услышал.

Атайя воспроизвела в памяти тот период, когда Фельджин гостил в Делфаре. Это было в начале лета. Если не обращать внимания на впечатления о нем Тайлера, то она могла сказать о принце только одно: самодовольный и надменный тип! То, что сказал о нем Джейрен, на ее взгляд совершенно не соответствовало действительности, если, конечно, Фельджин не притворялся.

— Во всяком случае, у меня сложилось о нем абсолютно другое мнение, — пробормотала Атайя.

— Насколько мне известно, ты не оставила ему и капли надежды, — произнес Джейрен шутливо-сварливым тоном. — Фельджин — человек с легкоранимой душой. Ты приняла его крайне холодно, и это обидело и расстроило его.

Атайя засмеялась.

— Не могу поверить, честное слово. — Она искоса посмотрела на Джейрена с нескрываемым любопытством. — Фельджин сам тебе такое сказал?

— Не сразу. Поначалу он прямо-таки бушевал, рассказывая всем и каждому о том, как оскорбительно ты вела себя. Наверное, хотел, чтобы ему посочувствовали. Кстати говоря, это сработало, — сухо добавил Джейрен. — Но потом, когда нам выдалась возможность посидеть вдвоем без посторонних, он выпил пару кубков эля и поделился со мной своими переживаниями. Сказал, что ты показалась ему очень красивой и необычной, и что ему хотелось понравиться тебе. Несколько раз Фельджин даже дал понять, что считает себя виноватым в том, что у вас не сложились отношения. Но он никогда не признается в этом публично. Возможно, наутро, протрезвев немного, принц пожалел и о том, что рассказал о своих истинных переживаниях даже мне. Если бы ему стало известно о нашем с тобой разговоре, он отрубил бы мне голову.

Атайя зажмурилась, словно почувствовала приступ головной боли.

— Прекрасно! — пробормотала она беспомощным, жалобным голосом. — Я и так-то с трудом представляла нашу повторную встречу, а теперь, узнав о том, что ты только что поведал мне, вообще не смогу взглянуть ему в глаза.

— О, не беспокойся. Фельджин нормально встретит тебя, — сказал, улыбаясь, Джейрен. — И король тоже, держу пари. Осфонин слишком хорошо знает своего сына, чтобы прислушиваться ко всему, что он говорит.

Атайя тяжело вздохнула. Ах если бы можно было вычеркнуть из истории тот визит Фельджина и начать все сначала…

— Честно признаться, я нашла его не таким уж и отвратительным, хотя временами он вел себя чересчур напыщенно. Я приняла бы точно так же любого, изъявившего желание жениться на мне.

— За исключением Тайлера, верно?

— За исключением Тайлера, — ответила Атайя с печальной улыбкой на губах.

Внезапно выражение ее лица изменилось. На нем отразились отчаяние и боль.

— Я в ужасном положении. Знаешь, иногда я сижу и часами думаю об одном: почему я не родилась в обыкновенной семье, без богатства и титулов? Я могла бы тогда свободно выбирать, за кого выходить замуж и как мне жить. На мне не висели бы тяжким грузом многочисленные обязательства. Ведь никто никогда даже не спрашивал меня о том, нужно ли мне все это. Иногда я просто ненавижу свою жизнь.

Джейрен понимающе смотрел на нее.

— Всегда трудно бороться с предписанными тебе с самого рождения нормами. Кому-то суждено одно, кому-то — нечто совершенно другое. Такова реальность.

— Ты начинаешь напоминать мне Тайлера.

Лицо Атайи помрачнело.

— Прости. Я заговорил, наверное, именно о том, что мешает вам быть вместе. Но поверь, вы — далеко не единственные люди, недовольные своим положением в жизни. Я просто уверен, что большинство крестьян, работающих от зари до зари в поле, изнывают от бедности, а молодые мужчины, которых забирают в армию, с удовольствием бы остались дома и читали бы книги или писали глупые стишки своим возлюбленным. То же самое происходит у людей благородных кровей — многие согласны променять свою жизнь на чью-нибудь другую. Подумай о своей собственной семье, Атайя. Ты уверена в том, что твой отец стал королем, потому что ему этого захотелось, а не потому что он обязан был взойти на трон?

— Не уверена, — ответила она, удивленно пожимая плечами.

А ведь раньше ей и в голову не приходило задуматься над подобными вещами…

— Кельвин — мой отец, но я плохо знаю его. Иногда это просто поражает меня саму.

— Такое часто случается. Кстати, то, насколько хорошо ты знаешь окружающих тебя людей, нередко является показателем того, знаешь ли ты самого себя.

Атайя открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ, но не произнесла ни слова. Столь неожиданное замечание Джейрена привело ее в смятение. Мысль о проникновении в собственную душу буквально пугала ее. Она очень боялась откопать в себе что-либо такое, о существовании чего не хотела знать.