Ключи наследия - Самойлова Елена Александровна. Страница 32

– Не примут. Лицом не вышла. Эльфийки – они покрасивше будут. Да и уши острые.

На такой аргумент мне было попросту нечего ответить, разве что недвусмысленно напомнить присутствующим, что пора бы и честь знать, то есть отвалить из комнаты, дабы я сумела привести себя в порядок и одеться. И если травник сразу вспомнил, что молодой незамужней девице как-то неприлично находиться в нижней рубашке в одной комнате с двумя представителями мужеского пола, особенно если ни один из них не является ее кровным родственником либо мужем, и ретировался к двери, то Рейн честно тормозил. Я с трудом сдержала нервное хихиканье. С учетом того, что в начале двадцать первого века даже бикини, сделанное по принципу «тут черта, там черта и больше ни черта», считается приличным почти везде, за исключением нудистских пляжей, где неприемлемо наличие какой-либо одежды, Рейн не увидел ничего криминального в длинной ночнушке, прикрывающей все, что можно и что нельзя. Родомир в конце концов не выдержал и за рукав утащил Рейна за дверь, аккуратно прикрыв за собой последнюю,– наконец-то они оставили меня в гордом одиночестве. Я глубоко вздохнула и рухнула на кровать, изучая потолок.

Господи боже, ну что за сумасшедший мир?! Интересно, я тут хоть когда-нибудь высплюсь? Все-таки узнаю, кто поспособствовал такому экстремальному путешествию,– прибью тем, что подвернется под руку, и хорошо, если это не будет что-то тяжелое. Да, при встрече с тем, кто нам так «помог», все предметы, которые могут использоваться в качестве метательных снарядов, лучше убирать подальше,– к этому моменту я уже понимала, что перемещение из Москвы сюда – далеко не целиком моя заслуга. Потому что мне, несмотря на все глубоко закопанные ведьминские таланты, такое слабо. Проще до луны доплюнуть. Да и Рейну такое не под силу.

Вывод: кто-то «удружил», да так, что нам до сих пор от такого оригинального приглашения «зайти на чаек» икается.

Поймаю гада – четвертую и скажу, что он уже мертвым пришел.

Вот с такими крайне «гуманными» мыслями я и принялась приводить себя в порядок…

Телегу, направляющуюся в сторону замка Ранвелин (один из шибко патриотичных предков герцога Армея переименовал его вместе с названием королевства, намекая, что обоих будет ждать одна судьба) трясло, и мне приходилось стискивать зубы, чтобы не походить на восставшего из могилы мертвяка. Ну, замок – еще ничего, в Советском Союзе патриотичные и политизированные имена давали даже детям, причем на всю оставшуюся. Таким образом, девочка, которую назвали Даздраперма, что в расшифровке переводилось как «Да здравствует Первое мая!», вынуждена была всю жизнь страдать от патриотизма родителей.

Я устало вздохнула и уже в десятый раз поинтересовалась у Родомира, восседавшего на козлах рядом с возницей, долго ли еще до замка. Ответ пришел тот же самый, что и полчаса назад: «Скоро будем». Интересно, а где это «скоро» будет, а? Рейну же, судя по всему, на тряску было глубоко наплевать – он вольготно расположился на свежей соломе, наваленной на дно телеги, и спокойно дремал, прикусив сухую травинку зубами. Перед отъездом я все-таки собрала его волосы в косу, которая повергла меня в состояние белой зависти как толщиной, так и длиной, и сейчас в нее набились золотистые стебельки. Я чуть злорадно ухмыльнулась – представляю, как он будет потом вытряхивать прическу – но тут телегу в очередной раз тряхнуло, да так, что я чуть не прикусила язык. Душевно высказаться мне помешала та же самая тряска – все-таки не настолько я хочу лишиться языка, он мне еще пригодится, хотя бы для того, чтобы пикироваться с Рейном,– поэтому единственное, до чего я додумалась, это попытаться подремать, раз уж ночью не удалось.

В конце концов, спала же я, когда соседи сверху вовсю делали ремонт, начиная сверлить стенки часиков эдак в девять утра. Вроде бы ничего страшного, только вот я «сова» и спать ложилась где-то в пять. Понятно, что не вечера. Поэтому звуки строительных инструментов, особенно по утрам, не очень-то и радовали. Первое время я скрипела зубами и материлась в адрес предприимчивых соседей, вследствие чего сверла ломались, а перфораторы переставали работать, но строители привыкли и к этому. Через два месяца ремонтных работ я уже сладко похрапывала даже под визг дрели над головой, так что после такого опыта тряска на дне телеги – не самое страшное, что могло случиться. Посему я отложила длинный клинок, признанный Родомиром за эльфийский, в сторону, чтобы не мешал, и попыталась задремать…

И, что самое интересное, у меня это получилось, причем весьма удачно. Проснулась я только оттого, что меня довольно грубо тряхнули за плечо. Открыв глаза, я обнаружила, что, во-первых, телега уже остановилась и на меня падает тень от внушительной замковой стены, а во-вторых, надо мной нависает небритая рожа классического стражника, который явно чего-то от меня хочет. Чего именно – я поняла секунду спустя, потому что второй стражник многозначительно вертел мой клинок в руках, впрочем, не касаясь рукояти и не вынимая его из ножен. Ох, блин, да ведь у них тут военное противостояние с эльфами! И доказывай теперь, что уши родные, а не исправленные магией, а к эльфам ты не имеешь никакого отношения.

Я уже открыла рот, чтобы начать объяснения, но стражник только показал мне большой кулак, обтянутый толстой кожаной перчаткой, и, сдернув меня с телеги, подтолкнул в сторону «гостеприимно» распахнутых ворот, над которыми виднелись мрачные арбалетчики. Болты мне не понравились, да и Рейну тоже, но сопротивляться не имело смысла – нас превратят в подобие подушечек для иголок раньше, чем Рейн успеет воспользоваться своей Силой. Зверь в нем недовольно заворчал, но пока не стал высовываться, ощетинившись где-то в глубине его души и готовый к сражению, если таковое случится.

Тяжелые ворота захлопнулись за нашими спинами с громким стуком, отрезав от внешнего мира коваными засовами и каменной стеной. Теплую же они встречу подготовили – в арке перед воротами стоял десяток арбалетчиков, болты смотрели в нашу сторону. И, что самое интересное, на них были серебристые накидки с вышитым гербом: черный дракон на фоне кровавой луны. Тот же герб, что присутствовал на одежде воинов, которых я видела в своем сне…

– Не стрелять.

Спокойный голос разнесся над небольшим пятачком мощенной булыжниками мостовой, и арбалетчики чуть расслабились, но оружие не опустили. Ряд расступился, и из-за их спин вышел высокий мужчина с блондинистой шевелюрой. Серьезные серые глаза, небольшой шрам над правой бровью, волевой подбородок. Величественная осанка, чуть пружинистая походка, выдающая человека военного, не раз бравшегося за меч, и серебристая накидка поверх темной одежды. Похоже, главный. Командир, наверное.

Он подошел к нам и чуть склонил голову:

– Я – Армей, герцог Ранвелин. Добро пожаловать в замок. Я уже давно жду вашего прибытия.

Вот те раз. Мы тут пробираемся лесами, деремся с нежитью – и все ради того, чтобы попасть в замок на границе с эльфийскими землями, а нас тут, оказывается, уже ждут! Я почувствовала себя спокойнее и несколько расслабилась, когда осознала, что от герцога исходит магия, словно пар от горячей воды. Так-так, это что, он поспособствовал нашему появлению здесь?! Ну, если это так…

– Я увидел вас в обзорном кристалле. И своим появлением здесь вы обязаны мне. Полагаю, что у вас есть ко мне вопросы? – Герцог улыбнулся и небрежно махнул рукой. Мечи нам с Рейном вернули почти моментально, а в нашу сторону наконец-то перестали смотреть арбалетные болты. Не успев получить обратно свой клинок, я сразу же спросила:

– То есть как – обязаны вам? – Армей только пожал плечами и небрежно уточнил:

– Я помог вам перенестись в Ранвелин, потому что людям нужна ваша помощь, чтобы выиграть войну с эльфами.

Вот те два!

Похоже, я сейчас кого-то убью.

И, словно в такт моим мыслям, в небе раскатисто прогрохотал гром…

Глава 9

Ливень хлестал по окнам, забранным мозаичным стеклом. Сценка на нем изображена была довольно традиционная: что-то абстрактное, вроде бы похожее на льва, вставшего на задние лапы, а на деле – кто его знает. Единственный подсвечник отбрасывал на завешенные гобеленами стены причудливые тени, которые в сочетании с грозой, бушевавшей за стенами замка, навевали довольно мрачные мысли.