Забавы колдунов. Часть вторая - Кузнецова Вероника. Страница 8

— Пойдёмте, поищем его, — предложила девушка.

— Где же его найдёшь? — возразил купец. — На своих четырёх лапах он мог убежать отсюда за много вёрст. Уже темнеет, а в темноте, да ещё не зная направления, поиски невозможны.

В его ответе Адели почудилось бездушие, но Авдей подтвердил:

— Сейчас нет смысла начинать поиски. Может, Барбос и сам вернётся, а если нет, то рано утром, с рассветом мы выйдем.

— Зря я не пошёл вместе с ним, — посетовал Любим Парамоныч. — Да где мне было догадаться, что он сгинет. Думал, что одному ему будет легче и быстрее обегать все окрестности.

Адель не спала всю ночь, её спутники тоже почти не сомкнули глаз. На душе была гнетущая тоска.

— Вот и солнышко встаёт, — сказал Авдей. — Сейчас начнём поиски. Полагаю, что не надо искать там, где мы были вчера сами. Он побежал куда-нибудь к протоке. Вот только куда?

— В ту сторону, — указал Любим Парамоныч.

— Пойдём и мы туда, а потом будет видно.

Но не успели они пройти и нескольких шагов, как навстречу им вышел Барбос.

— Наконец-то! — закричала Адель. — С тобой ничего не случилось? Мы так волновались!

— Со мной случилось лишь то, что я нашёл плот, — скромно сообщил пёс.

— Где? — обрадовался купец.

— Совсем рядом, если идти по земле, но далеко, если плыть или идти по кромке воды. Я сам не ожидал, что это так близко. Собирайте вещи и пойдём. Может, хоть тамошняя рыба ждёт нашего Авдея?

Любим Парамоныч рассмеялся.

— Будет рыба для Авдея, будет и для меня. А я вас всё-таки угощу отменным салом. У меня там и сковорода найдётся. Жареная картошка с салом — лучше не придумаешь.

Все сразу почувствовали голод и поспешили в путь. Барбос, впрочем, чуть поотстал, обнаружив картошку, оставленную ему на ужин.

— Всё, пришли, — объявил пёс минут через двадцать.

— Куда пришли? — не понял купец. — Мы почти не отошли от нашего привала.

— Раздвиньте кусты и увидите воду, а на воде — плот, — предложил Барбос.

И правда, густые кусты впереди загораживали что-то в виде узкого заливчика, где прямо перед ними застрял в кустах плот.

— Родимый! — закричал купец. — Вот где ты был! Ну, спасибо тебе, Барбос! Так одолжил, что век не забуду! Проси, что хочешь.

— Ты уже обещал две вещи, — напомнил пёс.

— Ту вещицу я вам дам, это я не забыл, а о второй я что-то не припоминаю.

— Сало, — подсказал Барбос и облизнулся.

Авдей захохотал.

Пока Адель раскладывала костёр, мужчины подтянули плот поближе и надёжно привязали. Любим Парамоныч принёс огромный ломоть сала, сыр, огурцы, помидоры, яблоки, груши и даже дыню.

— А это уж на закуску, — сказал он, кладя дыню подальше от огня. — Здесь такие штучки не растут, но очень ценятся знатоками тонкой кухни.

Авдей, закинувший удочки, оказался и в этом месте не счастливее, чем раньше.

— Должно быть, моя рыба осталась на прежнем месте, — объяснил он. — Она уже прослышала, что я пришёл, и вся собралась там. Где же ей было догадаться, что я перешёл сюда?

Жареная картошка с салом оказалась превосходной. Купец предложил на просьбу тонкие кусочки душистого сала, только что отрезанные от оставшегося ломтя. Было неудивительно, что Авдей нашёл его выше всяких похвал, но даже Адель, не представлявшая, что сало можно есть без хлеба, с удовольствием ощутила на языке тающие ломтики.

Наконец, Любим Парамоныч торжественно разрезал дыню на ломти. Нежный аромат наполнил воздух.

— Что за прелесть! — похваливал Авдей.

— Дыни вкуснее никогда не пробовала, — призналась Адель.

— Я за этими дынями далеко езжу, — признался купец. — Хорошо, что их можно долго хранить, лишь бы они лежали не на жёстком, а то бы не довёз. Жаль, арбузов у меня нет.

— Куда арбузу до дыни! — заявил Авдей.

— Это ты потому так говоришь, что не пробовал моих арбузов. Я столько мест изъездил, прежде чем нашёл подходящие. Огромные, в полтора обхвата, а ткнёшь ножом — арбуз так сам и расколется. И выглянет мякоть красная-красная, прямо-таки бордовая, сахарная. И вкус медовый. Только этот товар большой осторожности требует. Ну, а раз арбузов у меня нет, то насладимся хотя бы дынями. Когда съедим эту, я ещё одну принесу.

Однако дыня была так велика и сочна, что её с избытком хватило на всех обедающих.

— А теперь и о деле пора вспомнить, — многообещающе начал купец. — Сейчас принесу ту вещицу и подскажу, как ею пользоваться.

Он пошёл к своему плоту.

Адель не представляла, что же такое принесёт сейчас Любим Парамоныч. Если это ковёр-самолёт, то под слово "вещица" он не подходит, сапоги-скороходы тоже великоваты для подобного определения, да и не возьмёт она их, как уже однажды не взяла, поскольку они разлучат её с попутчиками. Должно быть, эта вещь и должна их разъединить, раз в видениях под мельничным колесом она путешествует с каким-то моряком, а Авдей и Барбос пребывают на мельнице. Но если эта замечательная вещица перенесёт её прямо на остров колдуньи, то как же она может отправиться в плавание с моряком?

Адель совсем запуталась. Мало ли существует всяких волшебных средств передвижения! Девушка плохо помнила, про какие из них она читала в сказках. Был, вроде бы, ещй летучий корабль, но он не мог бы уместиться на плоту и, тем более, быть принесённым под названием "вещица".

Когда купец вернулся, у него был в руках ящичек, возбудивший ещё большее любопытство девушки. Теперь уж она не могла даже гадать, что может храниться в таком маленьком ящичке.

— Это ящик-самолёт? — спросил Авдей. — Сядешь туда и полетишь? Но учти, Любим Парамоныч, что я и один туда не помещусь, не то что в компании.

— Долго будешь гадать, а всё равно не угадаешь, — самодовольно говорил купец и принялся расхваливать свою вещицу, словно на торгах. — Товар редкий, какого иным не сыскать за всю жизнь. Чтобы его приобрести, должен выйти и особый случай. А приобрёл, так держи крепче и никому не показывай, чтоб не украли.

— Да что же это? — не выдержал Авдей.

— А вот сейчас покажу, — приговаривал Любим Парамоныч, полюбовавшись ярким лаком ящичка. — Специально её положил сюда, а сперва завернул хорошенько, чтобы случайно не потёрлась.

Он сел на корточки, отпер ящичек, откинул крышку, вынул что-то, обёрнутое куском толстого полотна и принялся очень осторожно развёртывать. Когда он встал на ноги, Адель, побледнев, отступила, отстраняя от себя медную лампу восточного вида.

— Чего ты испугалась? — удивился Авдей.

— Это лампа с джинном? — спросила девушка, и голос её пресёкся от волнения.

— С джинном. — подтвердил очень довольный купец. — Мне сказали, что надо потереть её и приказать сделать то, что вам требуется. Вам требуется попасть на остров колдуньи. Сейчас…

— Не надо! — закричала Адель и в ужасе упала на колени, закрыв голову руками.

Вокруг загрохотало, и девушка знала, что ужасная колышущаяся масса выползает сейчас из лампы и разрастается до небес.

— Господи, прости грехи наши тяжкие, — бормотал купец, крестясь. — Это что же такое делается?

Барбос, поджав хвост, заполз в кусты.

Авдей хотел заговорить, но не мог вымолвить ни слова.

Адель робко поглядела на джинна. Он не был ни красно-чёрным, как она опасалась, но не был и лазурно-бирюзовым, что, как она имела случай убедиться, было признаком хорошего расположения духа. Этот джинн был фиолетовым.

— Приказываю тебе… — начал оправившийся от потрясения купец робким голосом.

Видение подозрительно качалось то к одному человеку, то к другому, словно сомневалось в чём-то.

— А вы имеете право мне приказывать? — спросил джинн трубным гласом. — Что-то вы не похожи на наших. Докажите, что вы мои повелители.

— У нас в руках лампа, — объяснил купец.

— У вас в руках? Где же она? — В голосе джинна прозвучала насмешка.

Адель огляделась. Лампы, и правда, нигде не было видно.

— Ты с перепугу отбросил её, а она соскользнула с крутого бережка прямо в воду, — проворчал Барбос из кустов.