Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А.. Страница 6

— Не пойдёт, — решительно отрезал Йеми. — Лучше встретимся завтра в это же время в "Солёной треске", это трактир на границе порта и морского рынка. Днём там вполне благопристойно.

— Хорошо, можем встретиться и там, — не стала спорить эльфийка.

— Рад был познакомиться с тобой, госпожа. Рад был найти союзников, — Йеми и поднялся с табурета и слегка поклонился в пространство между Инирэль и Теоклом. — А сейчас прошу нас извинить, мы с другом должны спешить…

Серёжка недоумевал: зачем его потащили во Двор Боли. Никаких проступков за собой мальчишка не чувствовал. Для Вена, судя по выражению лица, приход стражников за его питомцем оказался полной неожиданностью, причём не из приятных. Что же могло так разгневать ланисту?

Увиденное во Дворе Боли ничего не прояснило, а, напротив, удивило ещё больше. Около стола для порки стоял сам ланиста Луций Констанций, о чём-то беседовавший с незнакомым стражником в кольчуге и с мечом на боку. Поверх кольчуги был наброшен белый балахон с изображением восходящего Солнца, точнее, не Солнца, а Ралиоса. Позади топтались ещё двое стражников с тем же символом, двое школьных охранников, а чуть в стороне маячил Аскер.

— Давай сюда, — распорядился ланиста, увидев вошедших.

Стражник толкнул Серёжку в спину, тот хотел было огрызнуться, но не хватило сил. Ноги предательски задрожали, пересохло во рту, в груди бешено заколотилось сердце. В прошлый раз было легче, тогда Серёжка не знал, что его ожидает. А сейчас знал, что произойти может всё, что угодно. Охваченный приступом страха, словно во сне мальчишка механически передвигал ноги, подходя к тем, от кого зависело его будущее.

Нелиссе толкнул замешкавшегося мальчишку второй раз. Внутри у Серёжки всколыхнулось злость. На ланисту, на стражников и на собственную трусость. "Страшно? Не страшно только дуракам. Смелый — это не тот, кто не боится, а тот, кто не показывает другим своего страха. Тем более, если эти другие — враги". Что с ним случилось? Он не струсил в караване, у наёмников, в прошлый раз в Дворе Боли. Не должен трусить и сейчас.

Серёжка решительно вскинул голову и постарался преодолеть остаток пути твёрдым шагом. Не то, чтобы ему удалось полностью справиться со своим страхом, но мелкая дрожь внутри заметно уменьшилась.

— Вот этот мальчишка, отец Сучапарек.

— Столько хлопот из-за этого заморыша? — в голосе человека в кольчуге прозвучало неподдельное удивление. — Как твоё имя?

— Сергей… господин стражник.

"Ой-ой-ой, что-то будет", — понял мальчишка, глядя на то, как нахмурился спросивший. Честно говоря, Серёжка уже давно понимал, что делает эту паузу уже не столько из гордости, сколько из вредности. Какая уж тут гордость, если всё равно признаёшь, что они — господа, а ты — раб. Но было приятно дерзить в глаза, ощущая при этом себя почти в безопасности: слишком уж мелким был проступок, чтобы за него наказывать. Мальчишка понимал, что при удобном случае ему обязательно припомнят эти заминки, но когда ещё будет такой случай. А вот теперь он, кажется, нарвался на слишком обидчивого господина, которому не лень отправить раба под плети и за такой мелкий проступок. Надо же было сотворить такую глупость… Или всё-таки не глупость? От внимательного Серёжкиного взгляда не укрылась усмешка в уголках глаз ланисты. Похоже, отца Сучапарека Луций не жаловал, и дерзость юного гладиатора пришлась ему по вкусу. Только вот во что это обойдётся?

— Стражник? Ты знаешь, кто я?

— Нет, господин.

Серёжка постарался быть максимально убедительным. Вообще-то он говорил чистую правду, но чувствовал, что поверить в это воинам будет нелегко: не каждый день в их края заходят пришельцы из иных миров. А судя по самоуверенности стражника, в этом мире таких как он знали все.

— Как ты попал сюда?

— Меня продали, господин.

— Наёмник Меро?

— Да, господин.

— А к нему ты как попал?

— Он купил меня, господин.

Мальчишка нерешительно переступил с ноги на ногу. Таких вопросов он совсем не ожидал. Зачем это бородатому отцу выяснять, кто, когда и кому продавал Серёжку? И чей, вообще, он отец? В Днестровске так называли священника: "отец Вениамин". Но Сучапарек на священника совершенно не походил. И имя смешное — Сучапарек.

— У кого?

— У купца… господин.

Ну, не мог Серёжка не созорничать и не сделать паузу. Это как пятиметровая вышка в бассейне: и страшно, и прыгнуть хочется…

— У тебя что, язык что ли отсох? Нормально говорить не можешь, слова еле давишь из себя, — снова рассердился воин. Серёжка в ответ традиционно передёрнул плечами: понимайте как хотите. Снова сработало: не дожидаясь ответа, отец Сучапарек задал следующий вопрос:

— Где это было?

— В городе… господин.

— В каком городе?

— Я не знаю… господин.

Бородатый бросил на ланисту возмущённый взгляд, но тот только плечами пожал: мол, чего от меня-то хотят? Туповат мальчишка — так на то воля богов. И вообще, где сказано, что гладиатор должен отличаться плавностью речи и живым умом? Нет, в них ценится как раз совсем иное.

Отец Сучапарек досадливо вздохнул.

— Хорошо, а к купцу как ты попал?

— Он купил меня… господин.

Серёжка одарил человека в кольчуге таким доверчивым взглядом широко распахнутых глаз, что тот просто потерялся. Если судить по словам, то было похоже на то, что маленький раб осмеливается дерзить ему в лицо. Если по виду, то глупец честно пытался ответить на вопросы в меру своего убогого разума. В любом случае, ничего ценного инквизитор пока что не выяснил.

— Где? У кого?

— У управителя… господин.

Хотелось верить, что до вопросов ребятам Сучапарек не снизойдёт, иначе придётся объяснять, почему им Серёжка рассказал одно, а сейчас говорит другое. Хотя, чего особенно объяснять-то? Соврал — и весь разговор. Никто же не запрещает врать, когда тебя такие же невольники расспрашивают. Иное дело врать хозяевам…

В напавших на деревню бандитов они могли и не поверить. Или начать выспрашивать такие подробности, на которых Серёжка, не знающий этой жизни, в момент бы запутался. Надо было срочно придумать что-то больше похожее на правду, и мальчишка придумал. Не зря же по истории у Серёжки была твёрдая пятёрка. Где можно купить раба? Рабы жили в именьях и работали под наблюдением управителей.

— Ага, значит, у управителя? Ты прислуживал в доме?

— Нет, в именье. Я работал в огороде… господин.

Уж чего-чего, а в огороде работать Серёжка умел: у Яшкиных был участок на окраине посёлка на берегу Днестра. И мог рассказывать об этой работе подробно и долго, пусть только попросят…

— Как звали твоего прежнего господина?

— Не знаю… господин.

— Как это "не знаю"?

Серёжка очень натурально виновато сморгнул.

— Я забыл… господин.

Отец Сучапарек окончательно убедился, что от маленького дурачка никакого толку не добьёшься. Разговаривать с ним означало попусту терять время. Не было бы рядом Луция, инквизитор приказал бы выгнать мальчишку взашей. Но из-за присутствия ланисты приходилось сдерживаться.

— Хотя бы место, где было имение, ты помнишь как называется?

— Местоимение? — Серёжкины губы сами собой сложились в улыбку. Прикольно это звучало в переводе на русский. И тут же мальчишка стал серьёзным. Слишком заигрываться не стоило: у бородатого могли возникнуть подозрения. Как же назывался тот город, куда наёмники притащили похищенных детей. Кажется…

— Да, где было это имение?

— Около города… господин. Кажется, он называл Плескин.

— Плесков?

— Верно, господин. Именно Плесков.

Инквизитор кивнул. Всё сходилось. В Толу из Плескова кратчайший путь — через Восьмиградье, откуда, по словам ланисты, и приехал этот самый Меро.

— Значит, говоришь, тебя продал управитель? А как его звали?

— Мирча, — не задумываясь, выпалил ненавистное имя Серёжка. И даже забыл добавить «господин». К счастью, Сучапарек оставил проступок раба без внимания.

— А как он выглядит?