Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары (СИ) - Шепелев Алексей А.. Страница 21

Даже от души хлебнувший горя, Волчонок всё равно оставался доверчивым и наивным. Малыш рассказал ящеру свою историю, из которой Шипучка понял, что Волчонка похитили и продали в рабство какие-то разбойники. Маленький человек очень надеялся, что его взрослые друзья разыщут и освободят. Сауриалу подумалось, что для такой надежды у Волчонка нет никаких оснований: судя по тому, как вели себя люди этого мира, было не похоже, чтобы кто-то из них рискнул броситься в погоню за разбойниками и работорговцами. Но разубеждать детёныша он, конечно, не стал: не только потому, что не умел говорить, но и из-за того, что жестоко убивать в том, у кого всё отнято, последнюю надежду. Пусть верит хоть во что-нибудь.

Впрочем, представление о Волчонке, как о беззащитном малыше, пришлось пересмотреть сразу после того, как его хозяин, человек по имени Меро, купил Шипучку. Сразу по выходе с невольничьих бараков хозяин набросился на детёныша с упреками и угрозами. Сауриал привык, что невольники в таких случаях молят господ о пощаде, но Волчонок не унижался и ничем не показывал страха. Удивленный Шипучка забылся настолько, что и сам попробовал вмешаться в разговор и защитить малыша, забыв, что делать этого не следовало: если наемник и простил дерзость рабу-человеку, то уж от нечеловека он этого точно не потерпит. И детёнышу не поможешь, и себе навредишь. Разумеется, новый хозяин тут же пригрозил сауриалу расправой, а Волчонок вдруг кинулся Шипучку защищать. Человек рисковал собой, чтобы защитить не человека. В мире Шипучки это было в порядке вещей, в этом мире такого с ящером ещё не бывало. Малыш смело шел против всех правил, это был поступок.

Второй раз Волчонок удивил Шипучку уже на корабле, когда им, загнанным вместе в одну каюту, принесли ужин. Миска для сауриала была больше, но в ней была лишь каша, а в плошке детёныша кроме того оказалась пара кусков мяса. Едва дверь за принесшим еду наемником захлопнулось, как Волчонок протянул Шипучке один из кусков. Сауриал отрицательно мотнул головой.

— Бери, ешь, — объясняюще произнес Волчонок.

Шипучка снова отрицательно покачал головой. Указал на мясо, потом на Волчонка: мол, тебе дали, ты и ешь. Тот понял, но руку с мясом не убрал.

— Бери, видишь, у меня тоже мясо есть. А то получается не честно: я мясо ем, а ты — нет.

С того момента, как волшебством Ахара его забросило в этот мир, Шипучка не слышал слова «честно» и не видел честных поступков. Сауриал полагал, что это понятие, как и многие другие, здесь просто никому неизвестны. Обращение Волчонка застало его врасплох и заставило принять дар. Положим, честным есть предложенное детёнышем мясо он не считал, в стаде всегда было принято отдавать малышам самую лучшую еду, но объяснить отказ было невозможно. Волчонок — не Грег, не Норт и не Ахар, с которыми Шипучка ходил в походы много оборотов подряд, и которые понимали его мысли с полушипа.

Шипучке очень захотелось, чтобы те друзья, на которых так надеялся Волчонок, оказались достойными его надежд и освободили малыша. И ещё сауриал твёрдо решил, что, если сможет хоть чем-то помочь детёнышу — то обязательно это сделает, чего бы это ему не стоило. Пусть даже жизни. Умирать ради помощи другим Закон Рода не запрещал, даже если эти другие и не были сауриалами.

Деревянная клетка: пять шагов в ширину, семь в длину, метра два в высоту. Маленькому Серёжке ещё можно было нормально ходить, а вот Шипучке — только на четырёх лапах. Каютой назвать это помещение язык не поворачивался: в каютах должны быть иллюминаторы, а здесь — глухие стены. Темнота кромешная: светильника невольникам не оставили. Духотища. Делать абсолютно нечего. Проснувшись утром, Серёжка быстро понял, что это заточение будет для него похуже, чем путешествие в караване. Там, хоть и связанный, но идёшь по земле, под солнцем. Свежий воздух, небо, деревья вокруг. Тогда это не воспринималось, как что-то ценное, но сейчас, когда его заперли в четырех стенах, он понял, как всего этого ему не хватает.

Стало понятно, почему сходил с ума заточенный в одиночной камере замка Иф Эдмон Дантес. "Ничего, мне терпеть не долго, несколько дней всего", — подбадривал себя мальчишка, но бодрость не спешила прибавляться.

Загремел засов. Дверь отворилась, у входа стоял Арш со светильником в руке. "Завтрак, наверное, принёс", — подумал Серёжка, но ошибся.

— Эй, волчонок, вылезай давай, — прикрикнул наёмник.

С лёгкой руки Меро теперь все наёмники звали его волчонком. Мальчишка даже не обижался, наоборот, где-то гордился этим прозвищем. Отец очень любил песню про охоту, в которой один из волков перепрыгивал через красные флажки и уходил в лес от стрелков и собак. А ещё вспоминался Волчонок из фильма про Красную Шапочку, которого сыграл мальчишка, немного похожий на Серёжку. Ему тоже нелегко приходилось, но он умел терпеть и добиваться своего. Вот и Серёжка покажет, когда придёт время, что у волчат есть острые зубы. А пока…

А пока надо было исполнять приказания Арша. Мальчишка вышел в коридор. Там было светлее: из люка лился солнечный свет.

— Давай на палубу, — приказал наемник, задвигая тяжелую щеколду.

"Что это мне так везёт?" — заинтересовался Серёжка, взбираясь наверх по лестнице.

На палубе было хорошо. Ралиос стоял уже довольно высоко, но в воздухе ещё чувствовалась утренняя свежесть. Нагревшееся дерево палубы обдало босые подошвы сухим приятным теплом. Ветра не чувствовалось, но, судя по тому, что паруса были подняты, и судно двигалось, пусть и со скоростью торопливой черепахи, он всё-таки легонько дул. Куда не кинешь взгляд — всюду яркое синее небо и синее море… Если не считать столпившихся у борта наемников и купцов.

— Поди сюда, — Меро заметил, что мальчишка вышел на палубу.

Серёжка подошел.

— Мы тут с почтенными господами поспорили, сможешь ли ты спрыгнуть с мачты. Отвечай честно.

Немного удивившись, Серёжка окинул конструкцию внимательным взглядом. Высотой мачта была, пожалуй, под десять метров. В паре метрах от верхушки — поперечный брус, на котором подвязан парус. Значит, прыгать с бруса. От палубы до воды… Серёжка заглянул через высокий борт… Метра два. Значит, прыгать примерно как с десятиметровки. Ну, этим нас не удивишь.

— Конечно, я могу спрыгнуть… господин Меро.

— Так прыгай. И без глупостей.

Серёжка только плечами пожал: какие тут могут быть глупости. Берег едва виднелся тонкой тёмной линией слева на горизонте, до него отсюда не меньше пяти километров. Не доплыть. Тем более, что на корабле наверняка не буду просто наблюдать за тем, как кто-то пытается бежать. Не зря же между мачтой и кормовой надстройкой посреди палубы стояла лодка.

Сбросив шорты прямо на палубу у мачты, мальчишка полез вверх по верёвочной лестнице. "Интересно, Тошка бы мне позавидовал или нет?" — неожиданно мелькнула мысль. Антошка Климанов, Серёжкин сосед, одноклассник и друг, был большой любитель парусных судов и морских приключений. Сам он, правда, не разу не плавал по морю, даже на простой яхте, но мечтал когда-нибудь выйти в открытый океан на самом настоящем паруснике. Оказывается, и такие корабли к концу двадцатого века в мире ещё остались. А пока Тошка читал книги и клеил модели, их у него дома не меньше пятнадцати штук. Когда Тошке исполнилось десять, Серёжка подарил ему на день рождения модель линкора «Марат» — парусников не нашел. Тошка современные корабли любил не так сильно, но подарку всё равно обрадовался, линкор склеил и поставил на полку в книжном шкафу.

Разумеется, друг знал наизусть, как называется на судне каждая деревяшка и каждая верёвка. Если бы они с Серёжкой были на этом корабле как туристы — он бы всё рассказал и объяснил, что для чего нужно. Даже, наверное, юнгами можно было бы поплавать — только недолго. А рабом… Нет, тут завидовать нечему. Когда ты невольник — самое любимое увлечение не радует, рассудил Серёжка, как раз добравшись до верху и переходя с лестницы на брус, который, кажется, назывался рея.

Цепко ступая босыми ногами, Серёжка быстро дошел до её конца. Если честно, это было не так уж и сложно: это только с палубы рея казалась тонкой, а на самом деле, её толщина даже на концах был не меньше десяти сантиметров, а в середине — ещё больше. Рея тихонько потрескивала, но Серёжку это не пугало: если уж она взрослого моряка выдерживает, ведь парус-то они как-то должны натягивать, то уж под ним точно не сломается. Главное — не волноваться и лишний раз не смотреть вниз. Но теперь, дойдя до края, Серёжка глянул на палубу. Наемники, купцы, капитан и его помощники сбились в кучу у борта и оживлённо что-то обсуждали. Точнее, не что-то, а кого-то, и мальчишка отлично знал, кого именно. Что ж, на первый раз особого зрелища их не ожидает.