Гарантирую жизнь - Головачев Василий Васильевич. Страница 15

«Верховный жрец» Кассандроу появился в парке в сопровождении своих чернокожих слуг в десять часов утра и сразу приступил к приему посетителей, жаждущих приобщиться к секретам «настоящей африканской магии», получить защиту от сглаза, порчи, проклятия, помощь в бизнесе, что обещал «жрец», или приобрести волшебные амулеты, спасающие от врагов, предотвращающие измену жены или мужа, усиливающие мужскую потенцию и даже дающие мудрость и силу верховных духов. Толпа вокруг шатра собралась, как всегда, приличная, но в большинстве своем это были зеваки и гости, пришедшие отдохнуть в парк с детьми. Желающих попасть к «жрецу» на прием было не так уж и много, и все же человек пятнадцать уже образовали очередь, которую не отпугивала летняя жара.

И никто из них не догадывался, что в это безоблачное субботнее утро произойдет самое настоящее чудо, только сотворенное не магом, а руками бойцов группы «Хорс». Никому в голову не пришла мысль о подмене «мага и компании», которая произошла еще до прибытия «жреца» в парк. Настоящий «жрец», его телохранитель и помощницы в это время спали в гостинице «Украина», а их место заняли отлично загримированные Тарасов, Терминатор, Черкес и Роман.

Глеб играл роль гиганта-телохранителя, Терминатор и Черкес стали негритянками, а Роман превратился в «верховного жреца», мастерски скопировав его походку и манеры поведения.

В толпе, собравшейся у павильона, находилась и молодая пара: красивая девушка в юбочке и маечке, и необъятных размеров толстяк в шортах и безрукавке, пьющий пиво. Это были люди из группы сопровождения, посвященные в план операции. Кроме них, по парку бродили и другие сотрудники группы, но в их задание не входила подстраховка бойцов «Хорса», они наблюдали за происходящим и должны были в нужный момент отвлечь охрану премьера у машины, предназначенной для его транспортировки.

До одиннадцати часов «жрец» Кассандроу успел принять четверых, всучив им амулеты «Мачо мачо мэн», возвращавшие мужскую силу, и «Живые деньги». Обладатель последнего приобретал способность умножать богатство, деньги к нему должны были просто «липнуть».

Напряжение бойцов «Хорса» достигло апогея. Лишь Ухо, сидевший в машине и следивший за ними по экрану органайзера, мог позволить себе быть тем, кем он был, остальные должны были играть свои роли до конца, не имея возможности переговариваться, хотя каждый имел микрорацию, закрепленную на голове под волосами.

– Внимание! – раздался голос Тихончука в ухе Тарасова; командир группы сидел во второй машине, точно такой же, какая ждала Макогона. – Объект прибыл! Начинаем!

– Спокойно, ребята, – тут же послышался голос Романа. – Я готов, не нервничайте. Хотя классик был прав: ничто так не утомляет, как ожидание поезда, особенно если лежишь на рельсах.

– Ром, уйди из эфира! – рявкнул Тихончук.

– Слушаюсь, командир.

Стало тихо.

Тарасов улыбнулся про себя, оставаясь с виду величественно-неприступным. Роман был в своей стихии, ему нравился риск, нравилось балансирование на лезвии ножа, нравился выброс адреналина в кровь, и единственным его недостатком было словесное недержание, иногда мешающее ему самому во время операции.

В пять минут двенадцатого в парк вошел Микола Данилович Макогон, окруженный телохранителями. На нем был белый костюм от Claude Bonussui за две тысячи долларов, бежевая рубашка от Alain Figaret, шикарный красный галстук от Gianfranco Ferre с бриллиантовой заколкой, черные очки фирмы Frimen и туфли от Weston, что говорило о хорошем вкусе имиджмейкера премьер-министра. Улыбаясь, посылая в собравшуюся, удерживаемую милицией на приличном расстоянии толпу, воздушные поцелуи, Макогон неспешно направился по аллеям парка к пруду, где уже шуровала его охрана, оттесняя от павильона «верховного жреца вуду» любопытных.

В одиннадцать часов двенадцать минут он появился у шатра, лучезарно улыбающийся, расточающий ароматы дорогого мужского одеколона «Eau sauvage», довольный жизнью и собой.

– Все спокойно, – шепнул ему на ухо начальник охраны. – Мы проверили, жрец ждет.

Макогон повернулся лицом к толпе посетителей парка, поднял вверх руки, приветствуя их, выслушал нестройный хор ответных приветствий и произнес краткую речь, смысл которой сводился все к той же, набившей оскомину, формуле: «Москали, геть с батькивщины! Да здравствует самостийность! Европа – наш дом! НАТО – наша защита!» После этого Микола Данилович в сопровождении двух телохранителей вошел в шатер «африканского жреца» Сезара Пантелея Кассандроу.

В шатер хотел пройти еще один бугай в черном, с усиком антенны рации у губ, однако Тарасов его не пропустил, встав на пути.

– Мало-мало однако, – сказал он с акцентом. – Низя много.

Бугай, к счастью, отступил.

Телохранители, зашедшие в шатер вместе с боссом, хотели пройти и в комнату мага, но их уже не пустили «негритянки».

– Ритуал, – пояснила самая маленькая из них, мелко-мелко кланяясь. – Нельзя. Терять силу. Тайность.

– Проклятие предков, – добавила вторая «негритянка», погрозив телохранителям пальцем.

– Оставайтесь здесь, – приказал Макогон. – Они правы, ритуал должен быть соблюден, иначе мы нарушим законы магии, и предсказание не сбудется.

Он шагнул на вторую половину шатра, и «негритянки» задернули полог из тяжелой плотной материи.

– Сядь! – раздался отовсюду гулкий гортанный голос.

Макогон увидел освещенный алыми отблесками скрытых светильников стул вычурной формы с высокой спинкой, сел.

Из мрака перед ним выступила смутно видимая фигура, вытянула вперед длинную черную руку, и в то же мгновение на голову Миколы Даниловича обрушился тяжелый удар, остановивший мысли и на короткое время оборвавший дыхание.

«Жрец» Роман выстрелил в него из гипнотизатора «нокаут», разработки которого велись еще в лабораториях Российского Легиона и привели к созданию системы внушения «виртуальной» реальности «лунный свет». «Нокаут» был миниатюрной копией системы, сменив пси-излучатели «удав» и «пламя». Однако о том, что эти излучатели уже находятся на вооружении спецслужб, широкая общественность пока не знала. Что не мешало группе «Хорс» также применять пси-технику.

– Слушай и запоминай! – медленно проговорил Роман в ухо Макогона. – Сейчас ты как ни в чем не бывало выйдешь отсюда, довольный сеансом, будешь улыбаться и шутить, ничего не помня, что здесь говорилось. Обойдешь парк и выйдешь с двумя телохранителями через восточный выход на улицу Серова. Там сядешь в машину – «восьмисотый» «Мерседес» черного цвета. Будешь выполнять все, что скажут. Запомнил?

– Запомнил, – деревянным голосом ответил сомлевший премьер.

– Повтори.

Макогон повторил.

– Теперь очнись и иди. Ты удовлетворен!

Микола Данилович послушно поднялся, затем осанка его изменилась, он снова превратился в лидера, властелина нищих духом, вожака националистов, ненавидящих всех иноверцев, ради власти готовый на любое преступление и предательство под лозунгом «свободы и независимости».

Роман потом признался, что, увидев эту метаморфозу, он испугался – не забыл ли Макогон внушенный приказ?

Но все обошлось.

Микола Данилович вышел из шатра в прежнем лучезарном настроении, полюбовался на плавающих в пруду лебедей и двинулся к восточному выходу из парка. Шатер «африканского жреца» на короткое время выпал из поля зрения охраны премьер-министра, чем сразу же воспользовались оперативники «Хорса».

– Старый, догоняй объект! – донесла рация приказ майора. – Действуй по обстоятельствам.

Тарасов нырнул в шатер, где «негритянки» и «жрец» уже переодевались, приобретая цивилизованный вид, сбросил чалму и халат, оставаясь в джинсах и рубашке, и быстро протер лицо комком ваты, намоченным спиртом. Через полминуты все четверо вышли из шатра на глазах обалдевшей публики и охранявшего павильон наряда милиции.

– Уважаемый господин Кассандроу начнет принимать через пять минут, – объявил Роман, подмигивая молодой паре у ограды. – Прошу соблюдать тишину и порядок.