Мы, аристократы - 1 (СИ) - "Бастет Бродячая Кошка". Страница 30

  Суетня Гермионы отвлекала меня, не давая вытащить из подсознания промелькнувшую на мгновение догадку.

  - Да тише ты, я не додумал...

  - Поттер, всё же ясно! Где-то сохранились или останки Вольдеморта, или сам он, искалеченный - а его сторонники хотят оживить его или вернуть ему силу!

  - Грейнджер, не сбивай с мысли, - но зараза-мысль куда-то уже свалила. Я чувствовал, что упустил что-то очень важное, можно сказать, ключ ко всему... - Ладно, пойдём по твоей гипотезе. Кто-то хочет оживить Тёмного Лорда и считает, что в Хогвартсе спрятано средство его оживления. Значит, он придёт сюда за этим средством.

  - Верно, Поттер... И это средство спрятано там, где сидит цербер Пушок. Надо узнать, кто пытается его достать.

  - Я знаю пока только Уизли-младшего. Ему там как мёдом намазано. И ещё близнецов, само собой - как же без них...

  Гермиона хихикнула.

  - Может, злоумышленника здесь нет, но, может, он уже здесь. - продолжил я. - У нас чуть более двух сотен учеников и полтора десятка взрослых, методом исключения многие отсеются. А к остальным можно присмотреться.

  - Точно. Давай я к своим присмотрюсь, а ты к своим. А к другим факультетам мы оба присмотримся.

  - И за учителями надо понаблюдать, а то все они очень странные личности.

  - Договорились, Поттер. Я напишу тебе, если что-то узнаю.

  11.

  За месяц наблюдений за комнатой, в которой лежал загадочный человек, выяснилось, что его хоть и редко, но навещают. Если откинуть случаи, когда почти одновременно срабатывали сразу оба моих маячка, что означало, что кто-то прошёл по коридору мимо тупика с комнатой, то к телу, которое я имел некоторые основания считать своим прежним, кое-кто приходил однажды в неделю, по воскресеньям, примерно через час-полтора после ужина, и оставался там около получаса. Я подозревал, кто именно это был, но одно дело - подозревать, другое - убедиться. И, разумеется, меня интересовало, что он там делает.

  Как назло, именно в это время у слизеринцев бывало факультетское собрание. Прежде я не задумывался об этом, но теперь понял, что похожие мероприятия одновременно проходят и на других факультетах. Значит, коридоры Хогвартса в это время пустынны, а если кто-то некстати и промелькнёт в ненужном месте, будет очень легко выяснить, кто это был, опросив учеников, кого в этот вечер не было на собрании.

  Плащ был подарен мне не для этого, но в комплексе с другими скрывающими заклинаниями хорошо обеспечивал мою безопасность фактически от всего, кроме физического столкновения. Если я пристроюсь где-нибудь около своего маячка, мимо которого проходит посетитель, я наверняка останусь незамеченным. Главное, как-нибудь отделаться от присутствия на собрании и остаться при этом вне подозрений.

  Всю субботу я ломал голову над этим, но надёжного способа не находил. Все они позволяли отлучиться тайком, но не выдерживали и малейшего расследования в случае возникновения подозрений. Без помощи кого-то ещё у меня не получалось никак, и в субботу перед сном я обратился к Нотту:

  - Тед, завтра мне позарез будет нужна твоя помощь.

  Нотт, уже укладывавшийся под одеяло, передумал ложиться и сел на кровати.

  - Говори.

  - У меня завтра сильно разболится голова...

  - А сегодня она у тебя в порядке? Ты весь день выглядел так, словно ею кирпичи таскал, - намекающе спросил Тед.

  - Тем лучше, значит, она болела у меня сегодня, а завтра разболится ещё больше.

  - Принято.

  - Перед ужином я схожу в больничку и попрошу у мадам Помфри зелье от головной боли. За ужином я буду неважно выглядеть и отпрошусь у Джейка с собрания спать. Думаю, не случится ничего такого, из-за чего он меня задержит.

  - Ясно, а от меня что требуется?

  - Ты зайдешь в спальню через пять-семь минут после меня, увидишь на столе своё письмо, которое ты забыл отправить, дойдёшь с ним до наружной двери и оттуда попросишь у Джейка разрешения сбегать до совятни. Разрешит он или не разрешит - дверь ты должен открыть. Письмо должно быть настоящим, напиши его заранее, всё равно что и кому, хоть записку Грейнджер.

  Тед, прищурясь и склонив голову набок, запоминал мои слова:

  - Приготовить письмо, а через пять минут после того, как ты отпросишься спать, сделать вид, что забыл его отправить. Понятно.

  Я открыл свой сундучок и извлек оттуда плащ-невидимку.

  - Смотри, - и надел на себя плащ. Тед присвистнул.

  - Это секрет, откуда у тебя такое? - не выдержал он, хотя обычно не задавал лишних вопросов.

  - Никогда не поверишь - Дамблдор на Рождество подарил.

  Нотт поверил. Он уже знал, что если бы это было секретом, я так бы и сказал.

  - Письмо требуется для того, чтобы ты незаметно открыл мне обе двери и выпустил меня в коридор, - сказал я, снимая плащ. - После собрания меня скорее всего никто не хватится, но ты всё-таки займи Джейка разговором, чтобы в случае чего вмешаться. Если Джейк захочет проверить, как я там, скажи, что посмотришь сам. Загляни в спальню и скажи ему, что всё в порядке, я сплю. Если что, отвлекай его, сколько потребуется. Остальных тоже.

  Тед усмехнулся и покачал головой.

  - Ты, смотрю, продумал всё до мелочей...

  - Еще не всё. Может получиться так, что мадам Помфри не захочет выпустить пациента из лап и оставит меня в больничке. Я постараюсь выкрутиться, но на всякий случай... Завтра, перед тем как идти к ней, я положу этот плащ вот сюда, в твою тумбочку. Если она отпустит меня, здесь я его и возьму, но если оставит в больничке до утра, постарайся вернуться с ужина пораньше, обвяжись этим плащом под мантией, вот так, и навести меня в больничке. Вот теперь уж точно до мелочей.

  - Ясно, сделаю.

  В воскресенье всё прошло как по маслу. Я выглядел нездоровым, но не настолько, чтобы за меня опасаться. Тед, выпуская меня в плаще, держался так естественно, что если бы я не знал, ничего не заподозрил бы. С письмом его, кстати, не выпустили.

  Я успел на место с запасом и остановился у стены неподалёку от своего маячка. Как я и предполагал, это был Дамблдор, и явился он в обычное время, где-то чуть позже десяти вечера. Выждав три-четыре минуты - достаточное время для того, чтобы он огляделся и убедился, что поблизости никого нет - я пошёл вслед за ним.

  Когда я пробрался в комнату, директор стоял наклонившись над человеком на кровати и вглядывался в его лицо. Пока он был занят, я тихонько прокрался направо до соседнего угла и замер там. Минуты две Дамблдор рассматривал лежащего, затем ладонью поправил его волосы...ещё... провёл по щеке... Я в недоумении наблюдал.

  - Том... мой мальчик... мой гениальный мальчик... - прошептал директор.

  Это его родственник?

  Движения директорской ладони становились всё ласковее, в них проступало что-то нечистое. Я смотрел как завороженный. Ладонь Дамблдора гладила уже не щеку лежащего, а шею... распустила завязки робы у горла и проникла внутрь... Дыхание директора становилось всё тяжелее.

  Вдруг он выпрямился и достал палочку, направил её на безучастное тело:

  - Империо! Круцио!

  Тело на кровати забилось в судорогах, из его горла раздались вопли и болезненные стоны. Я оцепенел.

  Впервые в жизни я узнал, как это волосы становятся дыбом. Не уверен, что я остался совершенно беззвучным, но директор уже ничего не замечал. Он откинул серую робу узника, задрал свою мантию и развернул его к себе. О том, что происходило дальше, я лучше промолчу, хотя видел всё до мельчайших подробностей, не смея шевельнуть даже глазами.

  Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, Дамблдор отпустил бьющееся в судорогах тело и отменил Круцио. Он снова вгляделся в страдальчески искажённое лицо и погладил лежащего по щеке.

  - Спи, любимый...

  Директор ушёл, а я еще долго приходил в себя. Слишком потрясло меня увиденное. Уходя, я уничтожил следилки, сообразив наконец, какому риску я подвергался. Есть тайны, которые нельзя знать и оставаться в живых.