Белая роза - Кук Глен Чарльз. Страница 9

– И что делать будете?

– Костер разложим.

– Что?

…Костер ревел. Одноглазый расстарался: добытого им сушняка хватило бы, чтобы обогреть поллегиона. Пламя оттеснило темноту на пятьдесят футов в стороны, до самого ручья. Последние бродячие деревья сгинули. Наверное, учуяли Одноглазого.

Они с Гоблином приволокли упавшее дерево – обычное. Бродячих мы не трогаем – разве что ставим вертикально тех, кто от неуклюжести споткнулся на собственных корнях. Но это бывает редко. Они нечасто путешествуют.

Колдуны скандалили, выясняя, кто из них отлынивает от работы, а потом и вовсе уронили дерево.

– Исчезаем, – скомандовал Гоблин, и через секунду обоих колдунов и след простыл.

Я ошарашенно поглядел в темноту, но ничего не увидел. И ничего не услышал.

Я изо всех сил старался не заснуть, и, чтобы не скучать, я наколол дров. А потом ощутил что-то странное.

Я замер с занесенным топором. Давно ли на границе освещенного круга собираются менгиры? Я насчитал четырнадцать. Тени их были длинны и темны.

– В чем дело? – спросил я. Нервы мои были изрядно напряжены.

– Чужаки на равнине.

Что ж они все одну песню тянут? Я пристроился спиной к огню, кинул за спину пару поленьев, подкармливая пламя. Круг света расширился. Я насчитал еще десяток менгиров. – Это уже не новость, – произнес я наконец.

– Один идет.

А вот это новость. И сказано таким тоном, какого я у менгиров еще не слышал.

Пару раз мне мерещилось какое-то слабое движение, но сказать, что это, я не мог – свет костра обманчив. Я подкинул еще дров. В самом деле движение. За ручьем. Ко мне медленно приближалась человеческая фигура. Устало. Я устроился поудобнее, изображая скуку. Незнакомец подошел поближе. На правом плече он волок седло, в левой руке – одеяло, а в правой сжимал длинный, отполированный до блеска деревянный ящик, семи футов длиной и четыре на восемь дюймов в поперечнике. Забавно.

Когда незнакомец пересек ручей, я заметил собаку. Дворняга, потрепанная, грязная, белого цвета, за исключением черного круга под глазом и нескольких черных пятен. Пес хромал на переднюю лапу. В его глазах я поймал кровавый отблеск пламени костра.

Незнакомцу я бы дал лет тридцать, а росту в нем было футов шесть. Двигался он, несмотря на усталость, легко. И мышцы завидные. Порванная рубашка открывала иссеченные шрамами руки и грудь. Лицо его было совершенно лишено выражения. Подойдя к костру, он посмотрел мне в глаза – без улыбки, но и без враждебности.

Меня пробрала дрожь. Серьезный парень, но недостаточно серьезный, чтобы в одиночку преодолеть равнину Страха.

Первое, чем мне следует заняться, – задержать его. Скоро меня сменит Масло. Мой костер его встревожит. Потом он заметит чужака и поднимет всю Дыру на ноги.

– Привет, – сказал я.

Незнакомец остановился, переглянулся с дворнягой. Та медленно вышла вперед, понюхала воздух, вглядываясь в обступившую нас ночь. В нескольких футах от меня пес остановился, встряхнулся и лег на брюхо. Незнакомец подошел к нему.

– Плечи пожалей, – заметил я.

Парень стряхнул с плеча седло, опустил на землю ящик, сел сам. Ноги его свело, и он с трудом поджал их под себя.

– Коня потерял?

– Ногу сломал, – кивнул незнакомец. – К западу отсюда, милях в пяти-шести. С тропы сбился.

На равнине есть тропы. Некоторые из них равнина почитает безопасными. Иногда. В соответствии с формулой, известной только жителям равнины. И только отчаянный человек или дурак пойдет по тропе один. А этот человек не походил на идиота.

Пес фыркнул, и хозяин почесал его за ухом.

– Куда путь держишь?

– В место под названием Крепость. Так называют Дыру в легендах и пропаганде.

Хорошо рассчитанная приманка для привлечения далеких сторонников. – Звать как?

– Следопыт. А это пес Жабодав. – Рад познакомиться. Следопыт. Привет, Жабодав. Пес заворчал.

– Называй его полным именем, – предупредил Следопыт. – Пес Жабодав. Сохранить серьезность мне удалось только потому, что собеседник мой был человек крупный, мрачный и к веселью не склонный.

– А где эта Крепость? – спросил я. – Первый раз слышу.

Следопыт оторвал тяжелый, недобрый взгляд от псины и усмехнулся:

– Да, говорят, где-то близ Фишек. Второй раз за день? Или сегодня все дважды случается? Нет, вряд ли. И человек этот мне не нравился. Слишком он напоминал мне нашего бывшего друга Ворона – лед и сталь. Я нагнулся, чтобы скрыть ошеломление.

– Фишки? Что-то не припомню такого. Должно быть, это гораздо восточнее. Кстати, а что у тебя там за дело?

Следопыт снова усмехнулся, псина открыла один глаз и злобно глянула на меня. Мне явно не поверили.

– Письма везу.

– Вижу.

– Пакет один. Парню по кличке Костоправ. Я втянул воздух сквозь зубы, неторопливо вгляделся во тьму. Круг света сжался, но менгиры не уходили. Я недоумевал: где же Одноглазый с Гоблином?

– А вот это имя мне знакомо, – произнес я. – Лекаришка один.

Пес снова глянул на меня – на сей раз, как мне показалось, саркастически.

Из темноты за спиной Следопыта выступил Одноглазый, меч его был занесен для удара. Проклятие, но я даже не заметил, как он подкрался. И без всякого колдовства.

Я выдал Одноглазого, дернувшись от изумления, – Следопыт и его псина обернулись. Обоих появление колдуна удивило. Пес вскочил, вздыбив шерсть, потом повернулся так, чтобы держать нас обоих в поле зрения, и снова опустился на землю.

Но тут столь же незаметно появился Гоблин. Я улыбнулся. Следопыт глянул через плечо, глаза его задумчиво сузились, как у человека, сообразившего, что шулера, с которыми он сел играть, хитрее, чем ему казалось.

– Очень хочет. Костоправ, – хихикнул Гоблин, – повели его вниз.

Рука Следопыта дернулась к сумке. Псина зарычала. Следопыт закрыл глаза, а когда открыл, то уже полностью овладел собой. Улыбка его вернулась.

– Костоправ, да? Так я нашел Крепость?

– Нашел, приятель.

Медленно, чтобы никого не встревожить, Следопыт вытащил из сумки завернутый в промасленную кожу сверток – двойник того, который я получил утром, – и протянул мне. Я засунул сверток за пазуху.

– Где ты его взял?

– В Весле.