Слово демона (СИ) - "chate". Страница 5

Сначала, в первой же деревне, попавшейся мне на пути, добрая женщина наняла меня наколоть ей дров, за что я получил сытный обед, а в придачу к нему – одежду ее старшего сына, давным-давно подавшегося в наемники. Одежда была простая, местами штопанная, но добротная и чистая, а самое главное – мирская! Так что свой монашеский балахон я прикопал в лесочке, переодевшись в немного великоватые мне вещички. Но это ничего. Штаны я подвязал веревкой, закатал рукава на рубахе и бодренько направился дальше по дороге, к вечеру добравшись до города с красивым названием Лугованка. В тех книгах, что изредка мне удавалось прочитать, это место значилось как поселок, прославившийся сочными лугами, а также своими ярмарками и пивом, так и называющимся «Лугованское», но с тех пор, как была написана книга, поселок разросся, превратившись в город.

Тут мне повезло второй раз. В ворота входил припозднившийся обоз, хозяин которого о чем-то жарко спорил со стражниками, так что мне удалось проскользнуть в город вместе с телегами, оставшись незамеченным, так что за вход мне не пришлось ничего платить. Но на этом мое везение и закончилось.

Весь вечер и первую половину ночи я бродил по городу, пытаясь отыскать работу, чтобы можно было поесть и поспать в каком-нибудь уголке, однако отовсюду меня гнали. Направляясь прочь с последнего постоялого двора, я чувствовал себя таким уставшим, что готов был спать на земле прямо под забором, но тут какой-то поздний путник въехал во двор, чуть не сбив меня с ног, а соскочив с коня, кинул мне его поводья.

– Выходи, почисти и покорми, да смотри водой не пои, пока не остынет.

Сказал и забежал в дом, а я, поколебавшись, повел тяжело дышащую лошадь на конюшню. Там меня встретил зевающий мужик, забравший повод и бросивший на меня подозрительный взгляд. Он ничего не сказал, видимо, приняв за слугу того господина, так что я, немного покрутившись рядом, быстро шмыгнул на сеновал, где и провел ночь, пока утром не был изгнан оттуда все тем же конюхом.

И снова я бродил по городу, заглядывая во все лавки и большие дома без разбору. Я умел шить одежду и обувь, плести корзины, готовить, убирать, ухаживать за животными, ну и всякие мелочи по хозяйству делать, все-таки в монастыре рос, а не в богатом доме белоручкой, но никому здесь помощники были не нужны. А может, мой вид им не нравился? Как бы то ни было, но полдень я встретил, бредя по улице, с голодным урчанием в животе и без всякой надежды на обед.

Заманчивый запах заставил меня заглянуть в булочную в тщетной попытке найти хоть какую-нибудь работу. Но стоило мне заикнуться о том, зачем я тут оказался, как хозяйка начала кричать, требуя, чтобы я убирался. И я бы ушел, честно, но тут появился паренек, вынесший в лавку целую гору пирожков на большом подносе. Ставя поднос на прилавок, он неловко пошатнулся, и один пирожок, кстати, немного подгоревший, упал с подноса на пол. Я машинально наклонился, чтобы поднять его, даже не думая о краже, но тут хозяйка заверещала пуще прежнего:

– Держи вора!

Дальше все получилось само собой. Так и не выпустив злосчастного пирожка из рук, я бросился бежать, только далеко уйти мне не удалось. Из соседних лавок повыскакивали люди, меня сбили с ног, потоптали этими же ногами, раздавив злосчастный пирожок и чуть не переломав мне ребра. Потом «добрые» горожане меня оттащили на площадь, где какой-то усатый мужик с цепью на груди зачитал указ о наказании воров, и заковали в колодки, стоявшие тут же на площади у помоста.

Оказалось, что в этом городе не сажали воров в тюрьму и не отрубали им руки, как бывало в старину, их просто продавали в базарный день любому желающему, а деньги за продажу воришки шли в казну города. Вот я и стоял теперь, вспоминая свою недолгую жизнь и то, как докатился до звания «вор».

По сути, я никогда не был свободным человеком, с малолетства работая на монастырь, так что стать чьей-то собственностью – не такая уж сильная перемена в моей жизни. И все бы ничего, слугу или раба хозяин наверняка покормит, да и место для сна выделит под крышей, все лучше, чем голод и неопределенность, но базарный день должен был начаться только завтра, а колодки были страшно неудобными. Мне приходилось стоять, согнувшись, так что вскоре спина начала зверски болеть от неудобной позы. Встать на колени я тоже не мог, потому что это орудие пытки находилось слишком высоко над землей, так что я скорее удавился бы, чем получил облегчение. Кроме того, ко мне подходили разные люди, мужчины и женщины, щупали руки, спину, ноги, некоторые даже трогали зад, отпуская при этом пошлые шутки, а один урод меня ущипнул за яички, так что я даже взвизгнул от боли и неожиданности, а он пошел дальше, смеясь.

Солнце медленно опускалось за дома, на площади становилось все темнее, а мое тело болело уже так, что я начал бояться за свое здоровье. Хотя если податься немного вперед, то можно было слегка присесть, разгружая спину, зато через несколько минут у меня начинали болеть ноги. Я крепился, сколько мог, и снова возвращался в прежнюю позицию, пока боль в спине не заставляла меня вновь менять положение тела.

– А ты неплохо смотришься, – знакомый голос заставил меня вздрогнуть и взглянуть на стоящего передо мной демона. Как ни странно, но идущие через площадь люди не обращали никакого внимания на него, хотя демон стоял на освещенном луной месте. Странно.

– Почему люди тебя не боятся?

Демон как-то странно фыркнул и начал помахивать хвостом из стороны в сторону, словно кот.

– И это все, что тебя волнует?

– Нет. Еще у меня страшно болит спина, но тут ты мне вряд ли поможешь, – я переступил с ноги на ногу, решая, присесть сейчас или постоять еще минутку, а демон начал смеяться.

– Все-таки ты неподражаем, – говорит он, тряхнув головой. – Люди меня не видят, потому и не боятся. А ты видишь, но все равно не боишься. Почему?

– Потому что бойся – не бойся, а ты все равно свернешь мне шею, когда посчитаешь нужным. Ведь я уже отдал тебе свою душу, когда освобождал, так чего бояться? Умереть я могу только один раз.

– Хм, все верно, и все же странно. Но я не за тем пришел. Хочешь уйти отсюда?

– Хочу. А что я тебе за это буду должен? Душу я тебе и так отдал, а больше у меня ничего нет.

– Ну, не совсем. У тебя еще есть тело, – говорит, а сам так усмехается, демонстрируя мне острые клыки, что я понимаю его слова вполне однозначно:

– Ты хочешь меня съесть? – как ни стыдно мне признаваться, но на последних словах голос мой дрогнул, выдавая испуг.

– О нет, еда – это так банально. К тому же я сыт, а если бы и захотел употребить тебя на ужин, то уж точно не стал бы спрашивать твое мнение на этот счет.

– Чего же тогда ты хочешь?

– Ты поступишь ко мне на службу на год. Будешь беспрекословно выполнять то, что я тебе прикажу, даже если мои просьбы покажутся тебе странными или страшными.

Я все-таки присел немного, давая отдых спине, да и голову в таком положении легче запрокидывать, чтобы на демона смотреть. А глаза-то у него как светятся красным, прямо жуть.

– А почему ты меня сразу из монастыря не забрал, раз тебе такой слуга нужен?

Вот спрашивается, чего я время тянул? Соглашался бы уже, и все, так нет, на разговоры меня понесло.

– В том-то и дело, что тогда ты думал совершенно не о службе, а мне нужно твое полное и добровольное согласие.

Ох, кто бы мне сказал, почему предложение демона имеет какой-то неприятный душок? Он явно что-то недоговаривает, но мог ли я потребовать от него ответа?