Обольстительная леди - Фоули Гэлен. Страница 67

Глава 18

Присутствие Джесинды помогало Рэкфорду справиться с неуверенностью и тревогой. Внутренний голос нашептывал ему: «Ты жалкий, ничтожный человек». Рэкфорд не мог отвести взгляд от Торкэрроу. Сжимая кулаки, он смотрел на замок, и его сердце переполнялось гневом. Но одновременно в глубине его души просыпались детские страхи. Рэкфорд старался скрыть от Джесинды смятение чувств. Но все же, когда вереница из трех карет свернула с дороги к замку, Джесинда заметила, что муж охвачен волнением.

Она взяла его руку в свои, стараясь ободрить, придать уверенности в своих силах. Рэкфорд не хотел, чтобы кто-нибудь видел навернувшиеся на глаза слезы, и поэтому отвернулся от жены. Он пытался сдержать обуревавшие его эмоции. С этим домом у него было связано слишком много горьких воспоминаний, и они бередили его душевные раны.

Чтобы избавиться от них, Рэкфорд стал вызывать в памяти счастливые картины детства. Он показал Джесинде рощицу, в которой они с братом устроили веревочные качели, а также старый, запущенный сад, где они нашли гнездо совы с птенцами. Когда карета выехала на берег океана, Рэкфорд полной грудью вдохнул свежий морской воздух. Запах соленой морской воды пробудил в нем воспоминания, которые, казалось, уже давно стерлись из памяти.

Когда они подъехали ближе к замку, Рэкфорд увидел старый семейный склеп — небольшую постройку в античном стиле, расположенную рядом с искусственным прудом посреди дубовой рощи. Здесь, среди предков, лежал его брат Перси. Отец Рэкфорда после смерти тоже будет погребен в этой усыпальнице.

Однако Рэкфорд до сих пор все еще сомневался в том, что Труро Ужасный лежит на смертном одре, несмотря на заверения матери и ее жалобные письма. Отец всегда казался сыну не человеком, а некой стихийной силой природы. Разве может умереть ураган или могущественный, злой джинн?

Когда они поднимались по ступеням крыльца, направляясь к парадному входу дома, Джесинда вдруг сильно занервничала.

— Они не любят меня, да? — спросила она. Рэкфорд поцеловал жене руку.

— Дело не в тебе, Джес. Они не могут смириться с тем, что я не подчинился их воле. Не дай им запугать себя.

Когда дверь перед ними распахнулась, Рэкфорд понял, что мать приказала прислуге ждать молодого господина, который может пожаловать в любую минуту. Шесть лакеев выстроились перед леди и лордом Рэкфорд, образовав живой коридор. Навстречу гостям поспешно вышли дворецкий и полная пожилая женщина в переднике.

— О, мистер Билли! Мистер Билли вернулся домой! — воскликнула женщина. На ее крик из глубины дома прибежали другие слуги.

Рэкфорд не верил собственным глазам.

— Это вы? Миссис Ландри, наша старая кухарка! А вы мистер Бекет, дворецкий, я вас тоже узнал! Я и не думал, что вы все еще здесь!

Джесинда с улыбкой наблюдала за этой сценой. Миссис Ландри и мистер Бекет появились в Торкэрроу еще до рождения Билли.

— Дорогая моя миссис Ландри, как я рад видеть вас! — воскликнул Рэкфорд и, крепко обняв старушку, прошептал ей на ухо слова благодарности за то, что она незаметно сунула ему на дорогу кошелек с деньгами в ту ночь, когда он бежал из дома. Старушка растроганно погладила его по щеке.

— В честь вашего возвращения я приготовила особое блюдо, — с гордостью сообщила она.

— Наверное, топленые сливки, — догадался Рэкфорд.

— Да, с темной патокой, — подтвердила кухарка. — Как вы любите.

Рэкфорд засмеялся.

— Джесинда! — окликнул он жену. — Подойди сюда, дорогая. Познакомься с нашей кухаркой, миссис Ландри. Ты представить себе не можешь, до чего вкусны корнуоллские сливки. А патока миссис Ландри славится на все графство.

— Боже мой, — вздохнув, промолвила старушка, не сводя глаз с Рэкфорда. — Каким очаровательным ребенком вы были в детстве, мистер Билли. Не могу поверить, что вы уже выросли!

Рэкфорд снова засмеялся и стал представлять слуг своей молодой жене. Все они робели перед златокудрой Джесиндой. Ее красота и столичное изящество повергли их в трепет. Но вскоре непосредственность и доброта леди Джесинды покорили их сердца. Прислуга, в свою очередь, произвела на девушку приятное впечатление.

— Ваши комнаты готовы, лорд и леди Рэкфорд, — сказал дворецкий. — Я провожу вас.

Молодожены поднялись в свои апартаменты, чтобы умыться с дороги и немного привести себя в порядок. А затем, собравшись с духом, отправились к маркизе Труро, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Предупрежденная об их приезде, леди Труро, встретила гостей в коридоре у дверей комнаты хозяина дома.

— Добрый вечер, мама, — как всегда, холодно поздоровался Рэкфорд и, как это положено в такой ситуации, поцеловал ее в щеку. — Как поживаете?

— Я очень устала, — призналась она с тяжелым вздохом. — Но я рада, что ты приехал, Уильям. Честно говоря, я не была уверена в том, что ты исполнишь мою просьбу.

— Вы должны благодарить за это мою жену.

Леди Труро бросила на Джесинду настороженный взгляд. Девушка сделала реверанс.

— Здравствуйте, — сдержанно поприветствовала ее маркиза.

— Мне очень жаль, что лорд Труро тяжело заболел, — промолвила Джесинда сочувственным тоном. — Должно быть, вам сейчас нелегко.

Ее слова обезоружили леди Труро. «Да она настоящий дипломат, — изумился Рэкфорд, — под стать своему брату Люсьену!»

— Благодарю за сочувствие, дорогая, — сказала маркиза. — Надеюсь, вам понравится в Корнуолле. Сады сейчас в полном цвету. Вы можете гулять также по побережью, морской воздух обладает целебными свойствами. Только не забудьте взять с собой зонтик от солнца. В это время года оно нещадно припекает. Вы можете испортить свой чудесный цвет лица.

— Спасибо, мэм. Я учту ваши слова.

Леди Труро с завистью посмотрела на восемнадцатилетнюю Джесинду, кожа которой отливала молочной белизной. От Рэкфорда не укрылось, что мать не поздравила их с законным браком. Однако он постарался отвлечься от этого досадного обстоятельства.

— Как он? — спросил Рэкфорд.

— Очень слаб, — ответила леди Труро. — И испуган. Из-за паралича он с трудом говорит. Не серди его, пожалуйста, Уильям…

— Я никогда не стремился к этому, мама.

— У него сейчас хирург, мистер Плимптон. Он говорит, что маркиза нельзя волновать. Вспышка гнева может привести ко второму апоплексическому удару. И если это случится, отец умрет.

Рэкфорд задумался.

— Наверное, мне вообще не следует видеться с ним, — наконец сказал он. — Отец может прийти в бешенство от одного моего появления в комнате.

— О, я уверена, что он обрадуется, увидев тебя. Ты обязательно должен встретиться с ним. Ведь ты проделал такой долгий путь, чтобы приехать сюда.

— Да, к тому же сейчас у нас медовый месяц, — напомнил он матери.

— Действительно, — промолвила маркиза, отводя глаза в сторону.

Все замолчали, испытывая неловкость. Рэкфорд и Джесинда переглянулись.

— Ну хорошо, — промолвил лорд. — Я, пожалуй, зайду к нему, но ты, дорогая, останешься здесь.

— Нет, я пойду с тобой, — решительно заявила Джесинда и взяла мужа за руку.

Рэкфорд направился к двери. Но, распахнув ее, испуганно замер на пороге. Джесинда остановилась позади него. Рэкфорда потряс вид маркиза Труро.

Хирург бинтовал руку больного в локтевом суставе после кровопускания из вены. Маркиз был бледен как смерть. Когда-то властный, наводящий на всех ужас, сейчас лорд Труро казался жалким карликом, лежавшим в огромной королевской кровати. Он был похож на свергнутое с пьедестала божество. За последние несколько недель он сильно постарел и превратился в дряхлую развалину. От обычного багрового цвета его лица не осталось и следа. Теперь его кожа приобрела восковую бледность. Он окончательно поседел, его щеки ввалились, глаза глубоко запали. Левая сторона рта была неподвижна. Но когда он поднял глаза на сына, в них зажегся знакомый изумрудный огонек.

Рэкфорд переступил порог и остановился. Джесинда замерла рядом с ним.