Одна ночь соблазна - Фоули Гэлен. Страница 31

— О, все прекрасно, — отвечала Бекки с бодрой улыбкой, затем сожалеюще покачала головой. — Мне… мне так жаль, что я тебя втянула во все это.

— Не жалей. — Алек протянул руку и взял ее ладонь. Их сомкнутые пальцы лежали на гладком белом покрывале.

— Правда в том, что сожалеть должен я, — тихо проговорил Алек и опустил голову. — Я много думал сегодня о том, что ты мне сказала.

— Правда? — Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на Алека. — О чем же?

— О… О том, как мы с друзьями относимся к женщинам. — Алек почесал щеку и криво улыбнулся. — Глядя на мои манеры, ты ведь решила, что я не стану тебе помогать, что ищу лишь одних развлечений. Я признаю, что часто кажусь эгоистичным да иногда и бываю эгоистичным, но… Но, Бекки, я не такой!

Бекки наблюдала за ним с терпеливым любопытством.

— Я понятия не имел, в какую ужасную историю ты попала. Но клянусь, если бы я знал…

— Ш-ш-ш… — успокоила его Бекки, протянула руку и погладила по плечу. — Я знаю.

Он заглянул ей в глаза.

— Если бы ты могла довериться мне! Бекки помолчала.

— Мой отказ тебя очень удивил, — осторожно начала она.

— Ну да, — признался он. — Не хочу хвастаться, но девушки из общества множество раз пытались завлечь меня в свои сети. Но дело в том, что на самом деле они меня совсем не знают. Они видят только это… — Он многозначительно оглядел покои герцогского дома. — Внешнюю сторону. Семейные связи.

Бекки нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что если бы они тебя знали по-настоящему, то не захотели бы за тебя замуж?

Он приподнял брови и отвернулся.

— Но ты же не захотела.

— Алек!

— Все в порядке, Бекки. Не ищи для меня оправданий. Будь я человеком, которому ты могла бы довериться, ты до сих пор была девственницей. А теперь потеряла ее из-за меня. Знаешь, я научился жить со многими грехами, но не знаю, сумею ли жить с этим. — И он уставился в потолок, как будто там был написан ответ. — Хотелось бы мне, чтобы ты вышла за меня замуж. Так будет куда лучше и порядочней.

— Посмотри на меня, — попросила Бекки и села. Алек с неохотой встретился с ней взглядом. Она погладила его по чисто выбритой щеке, стараясь изгнать из его глаз тоскливое выражение. — Я не жалею о том, что мы сделали. К счастью, я уже убедилась, что ты герой и смельчак, Алек.

— Пожалуй. — Он повернулся к девушке и прижался губами к ее ладони, но тут же беспокойно вскочил на ноги и подошел к оконной нише.

Бекки молча им любовалась.

— Каким бы я ни был сейчас, хотелось мне стать совсем другим, — глядя невидящим взглядом в окно, проговорил он после долгого молчания, потом насмешливо фыркнул: — Даже такой пресыщенный бездельник, как я, в восемнадцать лет мечтает о славе.

Бекки смотрела на него с нежностью.

— И о чем ты мечтал?

— Хотел поступить в кавалерию, — коротко ответил Алек и, обернувшись, улыбнулся Бекки.

Бекки в ответ улыбнулась с мягкой теплотой. Так легко было представить его отчаянным кавалерийским офицером, блестящим и неподражаемым в великолепной форме конногвардейского полка.

— Так почему это не вышло?

— Не судьба. — Алек повернулся к ней лицом и прислонился к оконной раме. — Роберт заявил, что я не могу становиться «пушечным мясом», а он глава семьи, его слово закон.

Когда мальчишки стали мужчинами, Джек отправился в море, близнецы стали военными, а когда наступила моя очередь решать, чем заняться, Роберт сказал, что, раз у других мало шансов выжить, я должен относиться к себе как к наследнику герцогского титула. Так сказать, оставаться на племя. Пусть Роберт человек холодный и чопорный, семья для него всегда была на первом месте. — Алек задумчиво покачал головой. Лицо молодого человека оставалось в тени, и Бекки не могла разглядеть его выражения. — После всего, что он для нас сделал, я просто не мог не пойти ему навстречу. А потому я отложил свой сверкающий меч и остался. С минуту Бекки молчала.

— Твоей преданностью семье можно только восхищаться. Алек пожал плечами, отметая похвалу.

— Я уже говорил, что многим обязан Роберту. Он сам был почти мальчик, когда пропала наша мать, но он удержал семью от распада. Он самый лучший человек, какого я знаю, — тихим голосом закончил Алек, прошел к мягкому креслу и сел, опустив плечи. Он улыбался непонятной улыбкой, а в глазах его за показной лихостью читалась тайна. — Итак, мои братья отправились на войну и стали героями, а я выбрал веселую жизнь в Лондоне и превратился в павлина.

— Павлина? — эхом откликнулась Бекки и удивленно улыбнулась.

Алек с иронией кивнул, выпрямил спину и развалился в кресле.

— Видишь ли, дорогая, мы, братья Найты, всегда и во всем должны быть первыми, чем бы ни занимались. А потому я, естественно, стал самым ярким, самым напыщенным из здешних павлинов.

— Понимаю. И что это значит?

— Жить в бешеном круговороте, отчаянно играть, выигрыши пускать на ветер, по малейшей прихоти ввязываться в дикие авантюры. Соблазнять подряд всех, кто носит юбки… Ладно, об этом не будем. Вызывать на дуэль при любой царапине на своей чести.

— Правда? Ты участвовал в дуэлях?

— Их не избежать, если жить подобным образом. О, поверь, у меня куча врагов.

— Значит, вот почему ты как хорошо дерешься.

— Не надо меня хвалить, cherie, — сухо возразил Алек. — Мне говорили, что мое эго уже и так больше луны. — Поставив локоть на подлокотник кресла, он оперся щекой на ладонь и с улыбкой продолжал: — Но похоже, я действительно преуспел. Предводитель шайки бездельников. Капитан всех лондонских повес. Вот как меня называют. И какое-то время я наслаждался своей славой. Потом война кончилась, и герои вернулись домой.

— Все твои браться живы?

— Слава Богу, да. Как видишь, я в конце концов не понадобился. Потом у Роберта родился сын — продолжатель рода… И с тех пор, что же… Я и сам не знаю, зачем живу. — Он горько хмыкнул и стал смотреть в окно. — Господи, зачем я тебе все это рассказываю?

Бекки встала, подошла к Алеку, села ему на колени, обняла его за шею и посмотрела в лицо.

Алек не двигался, по-прежнему сидел, опираясь щекой на руку, и лишь бросил на девушку беглый взгляд. Голос его оставался все таким же насмешливым и безразличным, но что-то переменилось. Выражение лица у него сделалось тревожным и даже мрачным.

Бекки крепче обняла его и поцеловала в щеку.

— Алек Найт, ты вовсе не павлин. В тебе так много достоинств. Ты замечательный человек.

— Ну хорошо, — медленно произнес он. — Я принимаю этот комплимент.

Бекки улыбнулась, отбросила с его глаз белокурые пряди, молча выказывая свою любовь и одобрение. Эти ласковые прикосновения как будто его успокоили.

— Мой дорогой Алек, — продолжила Бекки через несколько минут и покачала головой. — Ведь ты же не случайно здесь оказался, просто ты сам еще до конца не понял.

— А может, и понял, — отвечал он, вглядываясь в ее лицо затуманенными глазами. Потом обнял покрепче и поудобнее усадил у себя на коленях.

Они долго смотрели друг на друга, изучая и пытаясь понять. Наконец Бекки вздрогнула, коснулась лбом его лба и прикрыла глаза.

— Алек, — прошептала она.

— Бекки, — выдохнул он.

Бекки дрожала, ощущая его руку у себя на бедре. Запрокинув голову, она предложила ему свои губы. Он положил ладонь ей на затылок.

— Господи, как я хочу тебя. — И поцеловал ее страстным поцелуем. — Но, ангел мой, не надо меня соблазнять. — Он погладил ее губы кончиками пальцев, следя за ними глазами. — Ты не моя. Человека можно простить однажды за ошибку, совершенную по неведению, но теперь, когда я знаю правду, это дурно.

Мысль, что их связь, если ей суждено продлиться, должна быть не только физической, помогла Бекки прийти в себя. Тесное общение с Алеком до тех пор, пока не будет завершена их миссия, может оказаться мучительным, но все же Бекки нашла в себе силы, поднялась с его колен и присела на кровать на безопасном от молодого человека расстоянии.