Драконья алчность - Малинин Евгений Николаевич. Страница 35
И оба надкуса стремительно, но строго по очереди увеличивались!…
— Ой!… — пискнула служанка и мгновенно переместилась таким образом, чтобы между ней и надкусываемыми ватрушками оказался я.
В этот момент небольшой надкус появился на третьей ватрушке, и мне было вполне понятно, кто сжевывает предназначенный нам с учителем завтрак.
— Ты что это делаешь! — грозно спросил я.
— Ш'ешть не ушпею, так фоть наткуфу!… — раздалось в ответ от стола.
— Вот!… — вскинулась из-за моего плеча Юань-чу. — Вот тот самый голос, который меня предупреждал!…
— О чем?… — поинтересовался Фун Ку-цзы, не отрывая взгляда от оставшихся ватрушек.
— О том, что меня съедят!… — торжествующе пояснила девчонка.
— И ты поверила?… — укоризненно посмотрел на нее старик. — А ведь взрослая девочка.
«Похоже, учитель тоже понял, кто ватрушки жрет!» — подумал я и, проследовав быстрым шагом к столу, выхватил тарелку из-под невидимой, но жадной ручонки своего ученичка.
— Хватит! — строго рявкнул я. — Лопнешь от переедания!
— Ага!… — немедленно заныл писклявый голосок. — Как мне, так две… три ватрушки много, а как тебе, так целую служанку в самый раз!…
— Великий правитель Тянь Ши, — неожиданно раздался от дверей кухоньки могучий бас, — велел передать учителю Фун Ку-цзы и его ученику, хитроумному Сор Кин-иру, что поезд к Великому магу Поднебесной, сиятельному Цзя Лянь-бяо, отправляется через тридцать минут… Великий правитель просит своих гостей поторопиться со сборами!!!
Немая сцена, должен я вам сказать, получилась у нас не хуже, чем у самого Николая Васильевича в его «Ревизоре», конечно, у него было побольше персонажей, но мы трое взяли достоверностью. Вот только длилась наша «пауза» слишком недолго — не знали мои «партнеры» законов театра, уже через пару секунд Фун Ку-цзы испарился из кухоньки, и только его мгновенно проснувшийся голос долетел до нас издалека в душераздирающей фразе:
— Сор Кин-ир, прихвати для меня ватрушечку!!!
Я укоризненно воззрился на нашу служанку:
— Ну?! Видишь, что ты наделала?! Из-за твоих истерик достойный старичок голодным остался… Не говоря уже про меня!…
— Из-за моих истерик?!! — немедленно взвилась служаночка. — Ты бы посмотрел, кто здесь был!!! Твоя… это… лицо по сравнению с… тем… с этим… с которым…
— Не будем переходить на лица! — перебил я. — Тем более на мои! Давай-ка быстренько заворачивай ватрушек и еще там чего-нибудь… Мне учителя кормить надо!
И тут Юань-чу как-то сникла и поспешно принялась укладывать в выхваченный из шкафчика мешок оставшиеся ватрушки, вяленое мясо, какие-то баночки и крыночки. Уже через минуту у меня в руках была довольно увесистая торба с харчами, которых должно было вполне хватить для нашего с учителем дорожного завтрака, да и на долю Поганца Сю тоже.
С довольным видом взвесив на руке мешок, я посмотрел на служанку и самым серьезным тоном промолвил на прощание:
— А с этими твоими… видениями, — я покрутил растопыренными пальцами около виска, — надо что-то делать… Иначе они тебя до беды доведут…
Продолжить свою мысль я не смог, поскольку от входных дверей нашего Розового павильона раздался призывный голос Фун Ку-цзы:
— Сор Кин-ир, ты готов, наконец, или нет?!!
— Уже иду, учитель! — крикнул я и бросился к выходу, оставив бедную девушку в полной растерянности.
Во дворе перед входом в павильон нас поджидал слуга в темном халате, державший за повод двух оседланных лошадей. Меня это обстоятельство весьма обрадовало, а вот Фун Ку-цзы как-то слишком уж неуверенно подошел к своему «средству передвижения», хотя предоставленная ему лошадка и не выглядела этаким неукротимым скакуном. Увидев их обоюдное смущение — в смысле, моего учителя и его лошади, я подошел к обоим и поинтересовался:
— А вы, учитель, на лошадке-то ездить умеете?…
Старик немедленно вскинул голову и гордо ответствовал:
— Я скакал верхом, когда ты еще и ходить не умел!…
Правда, еще один взгляд, брошенный на лошадиную спину, сразу уменьшил его гордыню, и дальнейшие слова были им сказаны не слишком уверенно:
— Только… понимаешь… езда на лошади требует повышенного внимания и совсем не оставляет времени на… э-э-э… научные размышления!… Иное дело, когда ты шагаешь пешком — ноги сами собой переставляются, а голова… э-э-э… освобождается для раздумий!…
— И что, — переспросил я с несколько излишней иронией, — ваши ноги ни разу не приводили вас в… канаву?…
— Ни разу, — с немедленно вернувшейся гордостью ответствовал старик и тут же совсем другим тоном добавил: — И вообще, чем задавать всякие глупые вопросы, ты лучше помог бы мне забраться на… вот это…
И он похлопал ладонью по седлу.
Я, конечно, помог.
Усадив учителя с грехом пополам на его лошадь, я привязал к своему седлу оба мешка, по ходу дела подумав, что можно было бы обойтись и одним, а затем лихим прыжком забросил свое тело в седло и выпрямился, подхватив поводья. В ту же секунду я перехватил взгляд учителя, наблюдавший за мной с неким подозрительным интересом.
— Не удивляйся, учитель, — с улыбкой проговорил я. — Мне пришлось поездить на лошадях, так что верховая езда для меня занятие привычное.
И тут же в моей памяти возникла… фея Годена на своей белоснежной лошадке. Видение было настолько живое, что мне пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать его, не дать тоске снова овладеть моим сердцем.
— Мне будет очень интересно послушать о твоих путешествиях! — заинтересованно воскликнул Фун Ку-цзы, помогая мне отвлечься от невеселых воспоминаний. — Похоже, ты обладаешь самыми разными и… необычными для твоего статуса умениями!
— Да, учитель, ты, как всегда, прав, — поклонился я с седла в его сторону. — Я порой и сам не подозреваю о каких-либо из своих… умений, а оно раз — и тут как тут! Разбирайся с ним! Прям-таки теряюсь порой!
— А не надо теряться… — наставительно произнес старик. — Надо обратиться к знающим, опытным людям за пояснением, например, ко мне, и тебе все разъяснят, даже то, как пользоваться своим вновь обретенным умением!…
И он со значением посмотрел на меня.