Держава богов - Джемисин Нора Кейта. Страница 13

Я не слышу тебя. Говори громче.

Что за бессмыслица, наши руки спеклись, спаялись вместе, я не мог выпустить их ладо…

Да, я Плутишка. А кто спрашивает?

Они кричали, дети отчаянно кричали, оба вскочили с пола, а я не давал им встать. И почему мое лицо расплывалось в ухмылке? Поче…

Тишина.

3

Я спал, и мне снился сон. Долгое время я не запоминал сны полностью. В памяти оставалось немногое, кроме того что

что-то

было

не так

и, может, несколько…

погодите,

я

тут подумал…

Иными словами, некое смутное понимание. Очень противное состояние, если ты бог. Никто из нас не всеведущ и не всевидящ – это чепуха, которую придумали смертные, – но мы знаем очень много и видим уйму всего. Мы привычны к почти непрерывному потоку сведений, сообщаемых чувствами, которые смертным и не снились, но для меня этот поток на время прервался. Я спал.

И вдруг в глубине этой тишины и пустоты зазвучал голос. Он называл меня по имени, он взывал к моей душе, он обладал силой и полнозвучностью, каких я не встречал несколько человеческих жизней. Меня тянуло куда-то. Знакомое ощущение. И весьма неприятное. Мне было так хорошо и удобно! Я перевернулся на другой бок и попытался не обращать на голос внимания. Но голос, вернее, его обладатель не отставал. Он пихал, тащил и толкал, он хлопал меня по спине, и в итоге я скользнул в разрыв ткани бытия: это было нечто вроде рождения, то есть возвращения в смертное царство (по сути, это одно и то же). Я появился голым и скользким от волшебства, моя внешняя форма рефлекторно уплотнилась для защиты от поглощающих души эфиров, некогда (во времена до начала времен) бывших пищеварительными соками Нахадота. После этого вышел из ступора и мой разум.

Кто-то звал меня по имени.

– Чего тебе? – сказал я, вернее, попытался сказать, потому что слова сорвались с губ нечленораздельным рыком. Задолго до того, как смертные обзавелись внешностью, стоившей подражания, я повадился принимать облик существа, в равной степени наделенного игривостью и жестокостью, ибо оно соответствовало моей сути в той же мере, что и образ ребенка. Сейчас я большей частью предпочитаю этот облик, но стоит утратить бдительность, и возвращается изначальная форма. Вот и теперь: детский облик обеспечивал более тонкую передачу чувств и давал больше возможностей влиять на других, но, еще не придя окончательно в себя в царстве смертных, я безотчетно принял образ кота.

Тем не менее что-то с этой формой было не так. Я попробовал встать и почувствовал себя неловким и неуклюжим. Я не стал тратить время, разбираясь, что тут к чему, предпочтя снова превратиться в мальчишку. Вернее сказать, попробовал превратиться. Однако и превращение пошло не так, как ему следовало бы: против обыкновения, потребовалось значительное усилие. И даже тогда перевоплощение совершалось так медленно, словно я застрял в густой патоке. Облекшись наконец смертной плотью, я готов был свалиться без сил. Я и свалился – там же, где материализовался. Меня трясло, я не мог отдышаться и только гадал, что, во имя всех преисподних, могло со мной случиться.

– Сиэй?..

Тот же голос, что звал меня в пустоте. Женский голос. Одновременно знакомый и незнакомый. Озадаченный, я попытался приподнять голову и повернуться к его обладательнице. И с изумлением обнаружил, что не могу. Нет сил!

– Это действительно ты… Боги благие, я и представить не мог…

Мягкие руки коснулись моих плеч и потянули. Я негромко застонал. Она помогла мне повернуться на бок. Тут что-то начало происходить с моей головой. Стало больно. И холодно. Вот это было уже нечто совсем новенькое! Я никогда раньше не мерз.

– Во имя беспредельности Светозарного! Так это же…

Она тронула мое лицо. Я инстинктивно потянулся к этой ладони, потерся об нее. Она ахнула и отдернула руку. Но потом вновь погладила меня и уже не отстранилась, когда я к ней прижался.

– Ш-Шахар… – кое-как выговорил я. Голос прозвучал слишком громко и как-то неправильно. Я распахнул глаза и уставился на нее. – Шахар?

Это была Шахар. Несомненно. Только и с ней что-то успело произойти. Лицо стало длинней, кости – тоньше и изысканней, переносица – выше. А волосы, которые при нашей последней встрече (когда, кстати, это было? только что? накануне?) она носила примерно до плеч, отросли и спутанной гривой спадали едва ли не ниже пояса, растрепанные, словно она только встала с постели.

Так быстро у смертных волосы не растут. И даже Арамери не стали бы тратить магию на подобные пустяки. Ну, может, когда-то и стали бы, но не теперь. Кстати, о времени. Я попытался отыскать ближние звезды, чтобы понять, сколько минуло времени, но ответом мне стал лишь далекий нечленораздельный рокот, чем-то напоминавший бормотание червей памяти.

– Холодно, – пробормотал я.

Шахар поднялась и куда-то ушла. Очень скоро меня что-то укрыло, нечто толстое, теплое, пахнущее ее телом и птичьими перьями. Оно не должно было бы меня согреть – начнем с того, что моему телу вовсе не полагалось бы мерзнуть, – но мне стало лучше. К тому моменту я обрел способность кое-как двигаться и использовал ее, чтобы благодарно свернуться под одеялом.

– Сиэй… – Голос прозвучал так, словно к ней после изрядного потрясения еще не вполне вернулось самообладание. Ее рука вновь легла на мое плечо и успокаивающе погладила. – Не то что я не рада тебя видеть, просто… – Голос у нее был какой угодно, только не довольный. – Просто, если уж ты надумал вернуться, почему именно теперь? И почему именно сюда, да еще вот так? Это же… Боги благие, поверить не могу!

Почему теперь? Я понятия не имел. Я ведь не знал даже, что́ это за «теперь». Что касается былого, я припоминал не столько мысли, сколько ощущения. Я держал ее за руку.

Ее и Деку. А потом свет, ветер, что-то неуправляемое. Лицо Шахар, ее круглые от ужаса глаза, раскрытый рот и…

Крик. Она кричала.

Силы тем временем понемногу возвращались. Я употребил их на то, чтобы дотянуться до ее колена, пребывавшего в нескольких дюймах от моего лица. Пальцы скользнули по гладкой горячей коже и коснулись тонкой, легкой ткани ночной сорочки. Шахар ахнула и отпрянула:

– Да ты замерзаешь!

– Холодно… – прохрипел я.

Мне было настолько холодно, что я чувствовал, как влага из воздуха собирается на коже в тех местах, где ее не прикрывало одеяло. Я укрылся с головой. Точнее, попытался. Меня опять потянуло за голову, удерживая ее на месте, хотя мне и удавалось ее немного сдвинуть.

– Срань демонская! Это еще что?

– Твои волосы, – сказала Шахар.

Я замер, глядя на нее снизу вверх.

Она подвинула мое плечо, затем подняла прядь и показала ее мне. Что это была за прядь! Густая, волнистая, темно-каштановая и длиннее ее руки. В ней было несколько футов! Я потому и не мог сдвинуться с места, что запутался в собственных волосах!

– Я не приказывал волосам настолько отрастать, – прошептал я.

– Так прикажи им опять стать короткими. Или перестань вертеться, чтобы я смогла их распутать.

Она стащила с меня одеяло и принялась разбирать мои космы, высвобождая их и расчесывая пальцами. Когда она снова помогла мне улечься на бок, голова освободилась. Оказывается, я придавил разросшиеся патлы своим телом.

Мои волосы не должны были настолько вырасти. И ее волосы тоже.

– Скажи – что случилось? – спросил я, пока она возилась, ворочая меня, как большую куклу. – Сколько времени прошло с тех пор, как мы дали клятву?

– Клятву? – Шахар уставилась на меня так, словно впервые увидела. – Ты что, ничего больше не помнишь? Боги мои, Сиэй, да ведь ты нарушил ее едва ли не в тот же миг, как принес!

Я громко выругался на трех земных языках, чтобы прервать ее.

– Просто скажи, сколько времени прошло!